Бесчувственные

Не хочет распространяться при мне?

– Просто спросишь его. Он будет на месте. Да, не получится. Наверное… – и снова кинул на меня задумчивый взгляд. – Все, слышу, кое-кто нервничает, отключаюсь, – одновременно с тем, как он скинул вызов, невидимое оцепенение потеряло силу.

Поежилась от случившегося и решительно рявкнула. Совсем с катушек слетела.

– Я ухожу! – нервно, возбужденно.

– Нет. Ты остаешься, – холодно и спокойно.

Глыба! Ледяная глыба!

Резко подскочив, кинула в него свою тарелку и прямиком юркнула в коридор. Но снова этот кретин из расслабленного и спокойного превратился в проворного! Я успела только пару шагов сделать от стола, как этот вцепился в меня стальной хваткой. Все мои потуги провальны! Рядом с ним и шагу невозможно сделать. Как бы я ни старалась, но уже очевидно, что пока я не выясню, что ему нужно от меня, не смогу от него избавиться раз и навсегда. А еще мне нужно вычислить его слабое место. У них у всех есть слабости, и он не исключение. Взять ту же… Алину? Он был с ней слишком мил… Просто нужно будет надавить в определенный момент…

Развернул меня к себе лицом и схватил за шкирку, поднимая, как вшивого котенка. Припечатал к стене так, что кончиками больших пальцев касалась пола. Смотрит по-звериному, ноздри яростно трепещут, жилистая мощная шея напряглась от злости. Но вот при всем его устрашающем виде, лицо было смешным. Белый соус стекал с носа и подбородка.

Чича, только не смейся, иначе… Но поздно! То, что я еще и насмехаться над ним начала, усугубило моё состояние.

– Убери руку! Я уйду! Уйду, сволочь! – заорала на всю квартиру, пока была такая возможность.

Этот мудила схватил меня за шею, сдавливая ее и вымещал свою злость.

Трепыхалась руками, как птица. Била его, куда придется. По голове, лицу, туловищу, мощным плечам. В ход пошли даже ноги. Но этот черт ничего не чувствовал. У меня рука тяжелая, а ему хоть бы что. Казалось, для него это не больше комариных укусов или летающей рядом с ним назойливой мухи.

Когда ему это надоело, он схватил меня за грудки и вышвырнул в коридор. Да так, что я пролетела через длинное пространство и приземлилась, ударяясь об стену плечом. Место удара моментально охватило жуткое пламя, но хрен я тебе покажу, что мне больно.

Встала, медленно смотря на него, стоявшего в проеме кухни. Нас разделял длинный коридор, но мне не помешало услышать его хриплый и еле сдерживаемый тихий голос:

– Заткнись! Не открывай свой рот просто так. Я послушаю тебя, если я вдруг решу, что это мне интересно. Пока что ты не сказала ничего стоящего. Одна бессмыслица… Ты не выйдешь из этой квартиры, пока того не захочу я! Пока я тебе не разрешу! Поняла меня?! – на последнем вопросе он сорвался на крик.

Блядь, да пускай он лучше постоянно молчит или говорит тихо, только бы больше так не орал!

– И еще! Еще раз вот такой фокус, – показывает на свое лицо пальцем, – и я переломаю тебе все пальцы, чтобы ты не смогла ничего держать. Если я еще раз от тебя услышу, что ты мне грубишь, или кидаешь мат, то я вымою твой рот с мылом. Тебе лучше этого не проверять! – прищурился, ожидая моего ответа.

– Кто ты такой? Кто? Я попыталась у тебя свистнуть деньги, не вышло! Они у тебя! Какого черта ты меня тут держишь? Ты мне никто! Поэтому, чтобы ты не терпел все то, что я тебе устроила и, поверь, еще не раз буду устраивать, отпусти!

Видя, что сделал небольшой шаг в мою сторону, вжалась сильнее в стену. Мне легче было с ним говорить на таком расстоянии. Я лучше себя ощущала. Сейчас на таком расстоянии он не подавлял мою решимость.

– Ты тупая? Или глухая? Я что, неясно выразился? – угрожающе медленно протянул слова. Смотрит прямо в глаза, будто хочет влезть еще и в мою башку.

– Сначала ответь… Для чего я тебе нужна? Поч…

Но я даже не успела продолжить, так как он раздраженно перебил меня.

– А я должен? И я повторюсь. Ты мне не нужна! Но я тебе – да!

Сжала кулаки до хруста и от бессилия выкрикнула ему:

– Ты придурок! Что ты себе напридумывал! Не нужен! Как мне еще сказать, что ты мне не нужен! Ты мне никто… – проглотила всю желчь, которой плевалась в его сторону, когда увидела, что он двинулся ко мне.

Стой, Чича! До последнего! Даже если неприятно! Даже если, сука, страшно!

Приблизившись, схватил меня за волосы, запрокидывая голову, чтобы видела его глаза. Темные, жуткие, наполненные пустотой. Я ничего в этих глазах не видела… Глаза черные, но до жути холодные… Зябко от них… Будто наделен властью замораживать взглядом. Что ж ты за человек такой?!

– Это последний раз… Все, больше предупреждений не последует. Думай, что хочешь. Проклинай меня, как хочешь. Но про себя! Не дай бог я услышу твою брань… А теперь ты пойдешь в ванную и помоешься. От тебя несет за километр.

Дернулась в его руках, но он сильнее потянул за волосы.

– Ахх, – от боли непроизвольно ахнула.

На глаза начали наворачиваться слезы, но эти слезы были чем-то естественным. Не потому, что мне больно, и поэтому я плачу. А на уровне физиологии. Просто автоматически они появились от боли. В данную секунду я презирала себя за то, что он видит их. Считает, что слабая!

Наклонил голову набок, снова награждая меня этим изучающим взглядом. Так сука и хотелось плюнуть в его мерзкую рожу, но я не хотела остаться без зубов. А этому ничего не стоит. Я видела в его глазах. Стоит мне только дернуться или что-то подобное выкинуть, дать ему шанс, и он незамедлительно его использует. Прихлопнет.

– Ты идешь мыться. И ни звука. Вещи положу около двери. Пока мои наденешь. В ванной бери, что хочешь. Снизу в тумбе найдешь чистые полотенца.

– Зачем я тебе?

В этот раз он не послал меня. Смотрел и решал, стоит ли мне отвечать. Заслуживаю ли я его ответа.

– Я пока не решил… Иди…

Все! Все, что он соизволил ответить! Ненавижу!

– Где? – процедила, прищуриваясь.

Молча показал пальцами на дверь, и я бросилась от него прочь. Хотела бы далеко, но приходится всего лишь в соседнюю душевую комнату.

Ничего! Вот увидишь! Я сбегу, но при этом… При этом я попорчу тебе крови…

Глава 6

Чича. Следующий вечер после последних событий.

Лежала на кровати вниз лицом с задранными кверху руками, обнимая подушку. Вдыхала божественный запах чистого пастельного белья и вспоминала вчерашний вечер, как мылась в его душевой, обнюхивая каждую бутылочку, баночку. Открывала все коробочки, и даже мыло. А нечего было к себе тащить! Боже, какой я испытала неописуемый восторг от того, что меня никто не торопил, не гнал, не пытался быстрее вышвырнуть, потому что время ограничено, а еще нужно помыться тридцати таким же, как я.

Зажмурила глаза, вспоминая вкусные запахи, теплую воду, пушистые мягкие полотенца, которые с радостью принимали меня в свои объятия. После душа, сидя в выделенной мне комнате на кровати, обнюхивала свои руки, волосы, и даже… Даже его шмотки. Футболку и спортивные штаны, которые подкатала сверху и снизу в три раза. От них был особый запах… Казалось, прослеживались не только нотки дорогущего порошка, но и доля горчинки его парфюма вперемешку с его собственным запахом тела. Сделала снова глубокий вдох, наполняя легкие незнакомыми ароматами.

Уловила совсем незначительный звук сзади. Если бы на долю секунды не скрипнула дверь, я бы даже не услышала, что в данный момент кто-то заходит в комнату. Открыла глаза и всем телом напряглась, ощущая его всеми фибрами души. Чувствовала, как встал возле кровати надо мной и прожигает дыру между лопаток на моей спине. И снова эта тишина. Никто не пытается начать разговор первым. Он – хрен знает, почему. А я… Я боюсь, что в один момент сорвусь и убью его…

Прошел целый день после нашего разговора. Больше мы не видели друг друга и не пытались общаться. Я сидела в комнате, которую он мне благоразумно выделил, когда я вышла из душа. Комната была тоже темной, но не такой пугающей, как его. В ней находилась кровать, ничуть не меньших габаритов той, что стоит у него в комнате, и огромный, во всю стену, зеркальный гардероб с подсветкой. Ничего лишнего.

Спала ли я? В таких-то царских хоромах, на такой шикарной кровати, которая застелена вкусными шелковыми простынями… Нет! Не спала… Даже не смогла сомкнуть глаза. Хотела дождаться, когда он уснет, и попытаться смыться, но он тоже всю ночь не ложился. Ждала день, но он, опять же, не спал и днем! Он вообще ложится отдыхать? Что за батарейки в нем? Даже меня уже начало вырубать, а тот все ходил по квартире и неотрывно говорил с кем-то по телефону. В тишине комнаты раздался его голос, который вернул меня к реальности.

– Иди в кухню и поешь! Ты весь день не выходила из комнаты. Не ела. Я тебе не запрещал передвигаться по квартире. Не запрещал приближаться к холодильнику или, если ты захочешь – поесть. В конце концов, встань и умойся, – после сказанного, не смогла сдержать свой ехидный смешок.

Хохотнула и закрыла глаза, снова глубоко вдыхая, но на этот раз, чтобы не послать его далеко и подальше.

– Если ты по доброй воле сейчас не встанешь и не поешь… То мне придется применить силу.