Письма (1841–1848)

Кречетов выздоравливает.[584 - См. письмо 215 и примеч. 17 к нему.]

Читал ли ты «Парашу»? – Это превосходное поэтическое создание.[585 - Рассказ в стихах И. С. Тургенева. Белинский откликнулся на него положительной рецензией в «Отеч. записках» 1843 г. (№ 5, отд. VI, стр. 1–11; ИАН, т. VII, № 13 и примеч. к ней). См. о «Параше» также письмо 224.] Ты, верно, угадал автора?

* * *

Не могу не прибавить и еще нескольких слов. Ты не хорошо сделал, что не приехал ранее в Петербург, хоть на неделю: ты и себя испытал бы в разлуке с Arm, да и, толкуя со мною об этом предмете беспрестанно, может быть, скорее напал бы на успокоительную истину решения. А то как в письме решить такое дело. Впрочем, мне и еще вот что пришло в голову: ты можешь ехать и на полгода (я не знаю, почему бы тебе нельзя было ехать меньше, чем на год), а в таком случае подождать месяц, другой, а по надобности и третий, чтоб увидеть, как оно в тебе будет работать и какой, наконец, исход возьмет твой роман – для тебя не будет ни большою жертвою, ни помехою. А мы, между тем, с тобою всё наблюдали бы да толковали. Я не раз замечал, что все вопросы вдвоем решаются и скорее и лучше, – и именно посредством частых толков о них. Я надеюсь быть тебе полезен в этом отношении. Если бы деньги позволили тебе приехать в Питер, может быть, и в две недели дело уяснилось бы, и тогда ты поехал бы в Москву проститься, а что до меня – то будь я скотина, если мой отъезд в Москву имеет какое-нибудь влияние на вопрос – ехать тебе или оставаться.

220. Н. А. Бакунину

<24 мая 1843 г. Петербург.>

Здравствуйте, Николай Александрович! Спешу обрадовать Вас приятным известием, что четвертого числа июня месяца, сего 1843 года, Вы будете иметь неизреченное счастие видеть мою особу в богоспасаемом селе Прямухине.

В. Белинский.

СПб.

Мая 24

221. В. П. Боткину и А. И. Герцену

СПб. 1843, мая 24

Спасибо вам, добрые друзья мои, Б<откин> и Г<ерцен>! Вы сделали поистине доброе дело, одолжив меня.[586 - Герцен и Боткин оказали Белинскому материальную поддержку для его поездки в Москву. В письме к Краевскому от 17/V 1843 г. Герцен просил передать Белинскому 150 р. («Отчет имп. Публичной библиотеки за 1890 год». СПб., 1893, прилож., стр. 43).] Никогда приятельская услуга не бывала так кстати. Я нашел доктора, который дал мне большое облегчение, – это известный тебе, Б<откин>, Завадский.[587 - См. примеч. 7 к письму 218.] Он посадил меня на великую диету – и я теперь дышу свободно, я теперь почти здоров в сравнении с обыкновенным моим состоянием. Но всего этого недостаточно. Преферанс, нужда в деньгах, скука и журнальная поденщина обратили бы в ничто благодетельные следствия диеты и лечения. Мне нужно воздуха, свободы, отдыха, far niente,[53 - безделья (итал.). – Ред.] – и я буду всё это иметь. Я теперь почти счастлив. Душа плавает в эмпиреях.[588 - Цитата из «Ревизора» Гоголя (д. I, явл. 2).] Иду по улице – и каждому встречному, знакомому я незнакомому, так и хочется сказать: «А я еду в Москву!» Я вспомнил, что такое улыбка удовольствия – нежданная гостья на моей вечно кислой роже! Я пьян от радости. Кому отказано во многом, тот научается дорожить и немногим. Ты, Б<откин>, писал, что вышлешь деньги в понедельник – стало быть, я получу их в четверг. Но вот и пятница, а денег нет. В пятницу ночью <…> приснилась мерзкая грёза. Потеря драгоценной материи и неприсылка денег очень опечалили меня в субботу. Я не сомневался в получении денег, но я слышал, что даже в частных конторах дилижансов (которых теперь всего семь) места разобраны недели за полторы вперед: каково же прожить в Петербурге лишних полторы недели. Ко всему этому новое горе. Кр<аевский> переезжает на новую квартиру, а мне страх как хотелось захватить его квартиру, хозяин обещал было Кр<аевско>му, что отдаст ее мне, как вдруг является некто, почти уже нанявший эту квартиру. Я взвыл (разумеется, духовно), бегу к Лопатину,[589 - А. Ф. Лопатин, петербургский купец. В его доме (на углу Невского пр. и Фонтанки, ныне – Невский, № 68) Белинский снял квартиру в ноябре 1842 г. В конце августа 1843 г. он переехал в оставленную квартиру Краевского в том же доме. В доме Лопатина жили также Панаевы и Н. Н. Тютчев (см. об этом ЛН, т. 57, стр. 399–401).] и – квартира моя. А после обеда денег – 350 (Кр<аевский> дал по просьбе Г<ерце>на). Ай да суббота! Скачу в почтамт и захва<тил> место в брике на 2-е июня; <ст>оит 49 р., а мне ехать – <до Тор>жка только, а в частн<ом> д<илижансе> заплатил бы 70 р.

Увы, Б<откин>, макароны, кофе, <су>хари и прочая, и прочая т<ы можешь> оставить для себя: я не <ем> говядины. Вина не нюха<ю>; <при>пасай мне кур и тел<ятины и> зелени. Больше ничего.

Сегодня поутру получил <письмо> от Лангера;[590 - Письмо это не сохранилось.] но на него <не ответил>; скоро обо всем переговорим…

Итак, я выезжаю 2<июня ут>ром. В Прямухине я пробуду дней <пять, а> может быть, и неделю, а около 10 июн<я непре>менно буду пить чай на Мар<осейке>, в доме Боткина.

Жму руку Г<ерце>ну. Заст<ану> ли я в Москве Гр<ановско>го?

Письма Arm привезу сам.

Твой Б<елинский>.

222. А. А. Краевскому

<26 июня 1843 г. Москва.>

Не знаю, с чего начать? Думаю, лучше всего с денег: предмет самый интересный. Я – сударь ты мой – в некотором роде обанкрутился, а деньги страшно нужны – свидетель Боткин.

<В. П. Боткин:>

(Правда, 1000 раз правда).

Нет ли в московской конторе Вашей – пришлите писание – да получу по оному, и за это возьмите душу под залог – ведь иначе пойдет же к чорту, а чем Вы хуже чорта? – и черен, и желчен, и вообще скверность такая, что только поплевать да бросить.[591 - Цитата из «Тараса Бульбы» Гоголя (гл. IV).] Ради всего в мире – выручите. Да нельзя ли побольше? Статья пишется и – лихая.[592 - Очевидно, статья «Несколько слов «Москвитянину»«. См. примеч. 7 к письму 225.] О сплетнях потолкуем при свидании. Горе, горе и горе[593 - Неточная цитата из «Ромео и Юлии» Шекспира. См. примеч. 6 к письму 171.] – в бани не пускают вдвоем <…>, а потому в Москве нет никакой поэзии, а есть только Шевырев с «Москвитянином», да это не заменяет клубнички. Драму Тургенева пришлю скоро – славная вещь; а при сем прилагаю два его стихотворения для «Отечественных записок».[594 - Драма «Неосторожность» (см. письмо 224 и примеч. 2 к нему) и стихотворения «Цветок» и «Нева», помещенные в №№ 8 и 9 «Отеч. записок» 1843 г. за подписью: Т. Л.]

<В. П. Боткин:>

И самом деле, Андрей Александрович, с Белинским случилось совсем неожиданное, происшествие, – и если ему нужны деньги, то, я честью свидетельствую Вам, не на пустяки, а действительно на дело, на честное дело. Дайте приказ в московскую контору хоть на 250 руб. асс., если нельзя на большую сумму. Я бы сам снабдил его деньгами, но ведь бюджет мой с этой стороны очень ограничен. Пожалуйста, будьте добры. Что касается до моих статей о немецкой литературе, погодите, ради бога, дайте пройти тяжкому и мучительному кризису, который запутал меня и в сердце, и в душе, и в совести, – Вы не поймете – когда-нибудь сам расскажу вам.

Галахов обещал мне доставить «Стихотворения» Милькеева, и я напишу на них разбор.[595 - Рецензия Белинского «Стихотворения Милькеева» была напечатана в августовской книжке «Отеч. записок» 1843 г. (отд. VI, стр. 39–45; ИАН, т. VII, № 26).] Да и вообще, какие книги поинтереснее есть в Москве, я готов писать рецензии и ручаюсь, что они будут поживее писанных в Петербурге. Равным образом, если что есть из книг и в Питере поважнее – пришлите: мигом отхватаю. За пересылку статей не берусь – но это дело Галахова, а за мной дело не стало бы – руки что-то расчесались на бумагомарание.[54 - Далее зачеркнуто: Шевырка с братией, говорят]

Кудрявцев пишет повесть.[596 - Повесть «Последний визит» П. Н. Кудрявцева впервые опубликована в «Отеч. записках» 1844, № 10 (стр. 282–363) за подписью: А. Нестроев.]

Прощайте. Пожалуйста же вонмите гласу моего моления;[597 - Цитата из «Псалмов» Давида (V, 3).] если же нельзя, то ответьте немедленно. Тогда я с отчаянья поколочу Шевырку и брошусь в Москву-реку, что сделать тем легче, что в этой луже утонуть нельзя. Кстати, о потоплении: у Герцена утонул человек, Матвей, славный был человек.[598 - Матвей, слуга Герцена, утонул 14 июня 1843 г. в с. Покровском. Об этом Герцен писал в дневнике, а позднее – в «Былом и думах» гл. XXVIII (ПссГ, т. III, стр. 114–115; т. XIII, стр. 92–96).]

В. Белинский.

Москва.

1843, июня 26.

<В. П. Боткин:>

Корш сначала согласился было принять на себя перевод «Антиквария» и «Эйванго».[599 - Романы Вальтера Скотта «Антикварий» и «Айвенго» в переводе Корша вышли в свет в 1845 г. Белинский отметил их в статье «Русская литература в 1845 году» (см. ИАН, т. IX, стр. 392).] Но потом вчера прислал ко мне письмо, которое вместо всех объяснений при сем прилагаю. Я просил его, чтоб хотя сестра его, Марья Федоровна,[600 - М. Ф. Корш (1809–1883), приятельница Герцена и Грановского. См. о ней письмо 227 и примеч. 3 к нему.] взяла на себя перевод какого-нибудь из присланных Вами романов. Я знаю, она переведет хорошо: мне уж и прежде говорил о ней Грановский. Но после я подумал, – да как еще это покажется Вам – и потому прежде, нежели отнестись к ней, подожду Вашего ответа. Она хорошо переведет, ибо основательно знает английский язык. Да я полагаю, что и Корш не допустит явиться имени любимой им сестры на посредственно переведенной книге.

223. А. А. Краевскому

<8 июля 1843 г. Москва.>

Ну, спасибо Вам, о грубейший из всех директоров, когда-либо существовавших в сем печальном мире; Ваша бумажка за № пришла кстати. Деньги я получил, и за них душевно благодарен Вам. Как видно, Глазунов очень дорожит комиссионерством у Вас: деньги он дал (кажется) свои и без всякого колебания.[601 - В письме от 26/VI Белинский просил Краевского дать распоряжение московским книгопродавцам о выдаче ему денег.Глазунов Андрей Иванович, книгопродавец, комиссионер Краевского в Москве.] А что Вы бранитесь в письме, это – Ваше благородие, ангел мой – уж такой обычай у Вас – собачья натура, которая, коли не лает, так рычит. А притом, Вы и врете – чорт бы Вас взял – ужасно. Я оставил Вам несколько рецензий, а книг – Вы пишете сами[602 - Это письмо не сохранилось.] – в Питере нет: а между тем Вы еле-еле можете расплачиваться с Некрасовым, Сорокиными[603 - Сорокин М. П., поэт и литератор, сотрудник «Литер. газеты».] и прочею[55 - Далее зачеркнуто: пишущею] голодною братьею, работающею за меня. В Москве какие есть книжонки позабавнее – я беру на себя (две уже доставлены мне), – итак, если в Питере работают за меня, то я в Москве делаю кое-что не за себя: одно на одно найдет.

Но это всё вздор; а дело вот в чем: я душу Вас часто несвоевременными просьбами насчет денежной клубнички – это правда; но за то я в вере тверд и хожу в «Отечественные записки» (испражняться) и в будни и в праздники. Недавно получил я предложение от одного богатого и притом очень порядочного человека: он просит меня, как об одолжении, чтобы я поехал с ним на два года за границу, в его экипаже, и взял бы от него шесть тысяч за эти два года. Предложение соблазнительно, и часа два я был в лихорадке от него; но тем, разумеется, дело и кончилось. Видно, нас с Вами сам чорт связал веревочкой. Если этот человек дает мне 6000 за два года, то, верно, дал бы и еще две, чтобы я, воротясь в Питер, мог жить, пока бы не приискал работы. Фамилия этого человека – Косиковский.[604 - Косиковский Всеволод Андреевич (ум. 1855), петербургский домовладелец. В письме к Белинскому от 25/VI 1843 г. из Петербурга он усиленно убеждал критика поехать вместе с ним за границу (БКр, стр. 89–91). Краевский (в ответном письме) рассказывал Белинскому о визите к нему А. С. Комарова, пытавшегося, по поручению Косиковского, уговорить Краевского, как главу «Отеч. записок», не мешать Белинскому ехать за границу (там же, стр. 98–99).] Его знают Панаев, Комаришка[605 - Комаришка – А. С. Комаров. См. письмо 188 и примеч. 12 к нему.] и пр. Этот случай послан мне судьбою в насмешку надо мною – видит око, да зуб неймет; хороша клубничка, да жена сторожит. А жена эта – старая, кривая, рябая, злая, глупая старуха, словом, расейская литература, чорт бы ее съел, да и подавился бы ею. Другой на моем месте, чтоб только от нее убежать, бросился бы хоть в киргизские степи; а я – Дон Кихот нравственный, отказываюсь от поездки в Италию, Францию, Германию, Голландию, на Рейн и пр., отказываюсь от чудес природы, искусства, цивилизации, от здоровья и, может быть, еще чего-нибудь большего. Такова уж моя натура.

Прилагаемое письмецо доставьте к Тургеневу через Панаева.[606 - Письмо 224.] Драма его передана в контору для пересылки Вам. Это вещь необыкновенно умная, но не эффектная для дуры публики нашей; но как Вам нечего печатать – то и это благодать божия, благо оригинальная пьеса.[607 - См. примеч. 2 к письму 224.] Я пишу к нему, чтоб он выбросил эпиграф да переменил два стиха. Денег он, как человек обеспеченный, разумеется, не имеет в виду; но из деликатности не мешало бы предложить ему экземпляр «Отечественных записок», тем более, что он и впредь вкладчиком Вашего журнала быть не откажется. При драме получите Вы статью Соколовского, доставленную мне Грановским.[608 - Никакой статьи за подписью Соколовского в «Отеч. записках» не появлялось.] Что касается до посвящения благородному имени моему пьесы Т. Л., то Вы напрасно и писали о нем: вычеркните, да всё тут. Вы знаете, что я не из числа мелочных людей и за посвящениями по гоняюсь.[609 - Речь идет о стихотворении И. С. Тургенева «Толпа», посвяшенном Белинскому. Оно было напечатано в «Отеч. записках» 1844 г. (№ 1, отд. III, стр. 46) без посвящения.]

Шевырев бесчинствует и два раза обругал Крюкова в университете. Последний собирается что-то писать для «Отечественных записок», да, верно, дело кончится сборами.[610 - Статей за подписью Д. Л. Крюкова в «Отеч. записках» не было.]

Есть в Москве двоюродный брат Венелина, который, благоговея перед памятью своего действительно сумасбродного, но тем не менее и замечательного родственника, желает напечатать всё, что только осталось написанного его рукою. Для этого у него нет средств, и он думает приобрести их, напечатав в «Отечественных записках» (за общую плату – 150 р. с листа) годные для журнала статьи.[611 - Очевидно, И. Ю. Молнар, издавший в 1856 г. труд Ю. И. Венелина «Древние и нынешние болгаре…».] Клюшников читал из них о Дмитрии Самозванце и критику на Карамзина – говорит – интересны очень. Я привезу их с собой; а между тем чудаку хочется, чтобы Вы сказали об этом что-нибудь в письме ко мне или к Боткину, а мы бы передали ему. Кстати: Венелина,[612 - Венелин умер 26 марта 1839 г. в Москве. См. о нем ИАН, т. XI, письмо 62 и примеч. 9 к нему.] между прочим, уложил в могилу Погодин.

<В. П. Боткин:>

Сегодня же с плачем отправился я к Коршу – и поведал ему печаль Вашу, присовокупив к ней и свое красноречие. Стесненный моим могучим красноречием, Корш наконец принужден был высказаться откровенно. Дело вот в чем: в ожидании будущих благ, т. е. процентных денег со всей суммы подписки на «Московские ведомости», Корш получает теперь 114 руб. асс. в месяц. А на руках у него семья. Чтоб избавиться как-нибудь от голода, он принужден переводить для «Москвитянина» единственно из того только, чтоб получать тотчас деньги за каждый переведенный лист. Взявшись за перевод Вальтера Скотта, он должен будет бросить работу, доставляющую ему насущный хлеб. В разговоре этом он дал заметить, что заняться переводом Вальтера Скотта в ожидании денег лишь по отпечатании – для него совершенно невозможно. Я вспомнил одно место из письма Вашего ко мне относительно Кетчера, – сказал Коршу, что, кажется, есть возможность получить некоторую сумму вперед. – Эти слова дали другой характер нашим совещаниям – и дело получило прямой вид. Корш признался, что он не имел духу высказать это прежде. Наконец он сказал, что если издатели через Ваше посредничество могут заплатить за него теперь 618 руб. асс., – он тотчас же принимается за перевод «Эйванго», который будет непременно готов к 1-му ноября. И на таких условиях он согласен оставить у себя и «Антиквария», которого кончит к концу февраля. О всем этом он просил меня написать Вам, – что я сегодня же и исполняю. Не знаю, как Вы на это обстоятельство посмотрите. Я считаю Корша за самого благороднейшего человека, какого только мне удалось встретить в моей жизни, – и издатели рискуют потерять свои деньги лишь в случае его смерти, да и в этом случае сестра очистит память брата. Пожалуйста, уведомьте как можно скорее. Я Вам признаюсь, что, положась на слова Вашего письма, я имел неосторожность сказать Коршу, что это дело возможное – а он в ответ на это: «Я завтра же принимаюсь за перевод». Впрочем, я не дал ему полного уверения, сказавши, что напишу к Вам и не знаю, что Вы на это теперь ответите. На всякий же случай, и чтоб не медлить делом – я взял у Корша адрес, кому следует заплатить деньги, – который прилагаю здесь. Словом, я дал Коршу надежду, – дай бог, чтоб Ваш ответ не разрушил ее. Повторяю, – ответьте скорее то или другое. А то я перед Коршем стану в скверное положение, отвлекши его на несколько дней от его работ денежных.

Кетчер переводит «Веверлея». Только это могу Вам сказать о нем. Он в деревне, за 50 верст. Я был там назад тому 8 дней – отвез ему английский оригинал. С сентября он переезжает на службу в Петербург и принял уже место у Рихтера и помощника редактора «Журнала Министерства внутренних дел». Это верно. Но, кажется, ближе половины сентября он в Петербурге не будет. Я на себя готов взять перевод «С.-Ронанских вод», если это не к спеху, а потому вышлите мне оригинал. Ваш покорный слуга между тем переживает трудный период своей жизни – но, кажется, он скоро должен кончиться. Жму Вам руку.

В. Боткин.

8 июля 1843. Москва.

224. И. С. Тургеневу

<8 июля 1843 г. Москва.>

Любезнейший Иван Сергеевич, и хочется писать к Вам, и нечего писать. Вы поймете меня. У нас с дураком нечего говорить потому, что ни в чем нельзя сойтись с ним; а с умным нечего говорить потому, что ни в чем нельзя разойтись с ним. В обоих случаях результат один: или перекидывание общими местами, или красноречивое молчание. Я в Москве всё умнею, т. е. всё подвигаюсь вперед в способности скучать и зевать и ставить 2 ? 2 = 4, зевая и скучая. Это прогресс.