Охота на Анжелику

– Aquila non captat muscas! – пробормотал он и сделал приличный глоток огненного напитка, – Орел не ловит мух.

Кирсанов с неприязнью покосился на тело, свернувшееся в позе эмбриона на его кровати. Всем известно, что человек не животное и способен управлять своими инстинктами, но известно и другое, что, если есть возможность сходить налево так, чтобы не возникло семейных проблем, люди охотно сворачивают с пути истинного. А эта, видите ли, не желает. Она, видите ли, не такая, как все, распалял он себя. Она, видите ли, особенная – чистая и честная. А чего тогда танцевала, улыбалась и прогибалась? Играла. Вечная женская игра! Все они, стервы, одни в большей, другие в меньшей степени. Исключений не бывает.

Когда последняя маленькая бутылочка из бара подошла к концу, ему было все равно, как его обзовут в постели, хоть Жульбарсом. Он смертельно хотел спать, потому что накачался коньяком под завязку. Медленно раздевшись, он залез под одеяло. И уже плохо помнил, как туда же заползла Лика, пытаясь согреться.

Глава 2

Ничего более кошмарного, чем это свое пробуждение, Лика не могла припомнить. Разбудил ее сон, который не лез ни в какие рамки нормальных снов, снившихся ей обычно. Это был очень неприличный сон про Это. Иногда ей снились и такие, но те были более целомудреннее и менее откровенны. Но самое неприличное в нем было то, что Лика занималась любовью вовсе не со своим мужем Максом. Во сне она это прекрасно понимала, и прелюбодеяние ее не только не смущало, а даже очень нравилось. Да что там, приводило в восторг! Но даже во сне, разглядев его лицо, Лика была так шокирована, что решила проснуться от греха подальше. Она раскрыла глаза и чуть не завизжала.

Сон стал явью, и сразу захотелось заснуть, но уже навеки. Никогда в жизни она не просыпалась в чужой комнате, с чужим мужчиной в кровати и с крутым похмельем в голове. «Что б я сдохла вчера!» – с ужасом подумала она и зажмурилась. Увы, ничего не изменилось и после того, как она вторично открыла глаза. Номер был по-прежнему чужой, всюду валялась мужская одежда, а рядом с ней сопел совсем малознакомый мужчина! Кирсанов Денис Николаевич, – услужливо подсказала память. Его тяжелая рука спокойно и как-то по-хозяйски покоилась на ее груди. Сердце тяжко заныло.

Она напилась и изменила мужу. Боже! Как жить дальше? Как когда-то в юности она считала, что лишение девственности отразится на ее лице, так и измена, думалось ей теперь, будет читаться у нее на лбу. Как, как она могла изменить своему любимому, дорогому, ненаглядному Максу, красавцу мужчине, умнице и отцу ее ребенка? И еще с кем?! С Кирсановым Денисом Николаевичем – снова подсуетилась подлая память.

Лика осторожно, чтобы не разбудить хозяина номера, сняла с себя его руку. В ужасе от содеянного, она даже не сразу поняла, что спала полностью одетой. В душе задребезжал лучик надежды – может, ничего не было? «Ага, как же «не было», а ночь в его постели? – завопила бдительная совесть. – Это что же, не считается?» Ой, считается, призналась самой себе Лика и на цыпочках, сжимая в руке свои щегольские ботинки, стала красться к двери. «А вдруг меня кто-нибудь увидит», – с тоской подумала она. «Так тебе и надо, развратница бесстыжая! – заголосила совесть, – А еще что-то плела ему про животные инстинкты, а сама в ту же ночь оказалась в его кровати!» «Твоя правда, – стенала про себя Лика, полная жгучего раскаяния, – как теперь людям в глаза глядеть, сыну, свекрови и собственно Максу?!»

Полная раскаяния и затаенной боли, она вошла в свой номер и ахнула. Все ее вещи были выброшены из шкафа, что-то порвано, что-то полито остро пахнущей жидкостью. Моча! – сообразила она и рванула в туалет. Там ее вывернуло наизнанку, и она снова заревела, не в силах стоически выносить все эти беды и несчастья. «Да что же это за напасть на нее такая? – лихорадочно думала она. – Это что за маньяк к ней повадился?»

Вот теперь у нее есть что предъявить охране отеля и полиции. Только что она им скажет, где провела ночь? Получалось, что она оказалась в ловушке из-за своего аморального поведения.

Лика, пришибленная свалившимися на нее неприятностями, так и не смогла отползти от унитаза, привалилась спиной к ванной и тупо уставилась в стенку.

Уму непостижимо, что она предъявит Максу в качестве доказательств супружеской верности, если эту историю придать огласке? Ведь он прилетит сюда через шесть дней! И ему с порога доложат: «Вы знаете, за вашей женой охотится маньяк, он ждал ее всю ночь, изорвал ее гардероб, и если бы дождался, то надругался всеми известными способами. К счастью, ваша жена ночевала в соседнем номере, после попойки в клубе, поэтому избежала встречи с маньяком!» Макс, несомненно, будет очень рад такому повороту и… на радостях задушит ее в крепких отелловских объятиях.

Лика тряхнула головой, отгоняя ужасное видение, и почувствовала новый приступ тошноты. Нет, так не пойдет! Она не может обнародовать этот постыдный факт биографии!

И тут она трусливо подумала: «Что мне дастэто стукачество?» Ну, продемонстрирует она разгром всему честному народу, ну решат все, что она взбесившаяся нимфоманка, вырвавшаяся на свободу, к которой в номер шастает, кто ни попадя? Что пропало? Ничего. Кто этого хулигана будет искать? Да, никто!

По большому счету ничего страшного не случилось. Но, вспомнив, что кто-то помочился не ее вещи, она содрогнулась от омерзения. «Надо просто выкинуть все эти шмотки и сменить номер, подумала она. – И все закончится!»

Она съедет в другой номер, подальше от маньяка, и подальше от Кирсанова, на которого без стыда ей теперь даже и не взглянуть! Да, и как она вообще на него глядеть-то будет, когда Макс приедет?!

– Боже мой, как мне все это пережить? – заскулила Лика.

Вдруг она услышала, как стукнула входная дверь. «Мама дорогая, он вернулся, а я запереться забыла! – затряслась Лика от страха, зажав себе рот двумя ладошками. – Вот так и умру, облеванная на полу туалета!» В тут же секунду дверь ванной распахнулась. Лика зажмурилась, втянув голову в плечи, ожидая чего-то ужасного.

– Фу! Жива?! – выдохнул Кирсанов.

При виде него Лика густо покраснела и уткнулась носом в коленки, она не готова была его лицезреть.

– Эй, я говорю, ты цела? – потряс ее за плечо Кирсанов. – Ты чего испугалась?

– Ничего, все нормально.

Она тут же вскочила на ноги, от нее пахнет, бог знает как! выглядит она, как бомжиха со стажем, а он ей в лицо заглядывает!

– Ты почему ушла и меня не разбудила? – спросил Кирсанов, повышая голос. – Зачем ты одна в номер пошла, а если бы этот козел снова тут был?

– А он тут и был, – вздохнула она, – в смысле возвращался ночью.

Теперь, когда она была без каблуков, он возвышался над ней, как гора Килиманджаро над африканским континентом.

– Да ладно, как ты поняла? – удивился он.

Лика посмотрела на него и вздохнула. Можно было позавидовать его утренней бодрости, выглядел он ни в пример ей бодренько.

– Слушай, мне сейчас не до бесед! – с досадой сказала она, стараясь дышать чуть в сторону. – Ты разве не видел, во что этот псих превратил мой номер? У меня не осталось ни одной чистой вещи. Он их… он на них… В общем, мне надо принять душ.

– Он испоганил твои вещи, а ты меня вытуряешь, что ли? – не поверил Кирсанов. – То есть, ты не хочешь, чтобы я тебя постерег, пока ты тут мыться будешь?

– Да, именно. Я не хочу, чтобы ты здесь был… то есть, мне надо сейчас побыть одной, – смешалась Лика.

И быстро отвернулась. Она не хотела, чтобы он не заметил, как задрожал подбородок, ей было обидно, что она так глупо вляпалась в эту ужасную историю. Но он заметил. Правда, не понял, почему она так напряжена и демонстративно холодна с ним. Может, догадалась, кто хозяйничал в ее номере? Может, она что-то скрывает от него? Что-то знает, и не хочет втягивать посторонних? С другой стороны, вчера она хотела вызывать охрану.

– А охрану ты не хочешь вызвать? – спросил он сквозь зубы, раздражаясь от всех этих мыслей.

– Нет. Не хочу.

– Ну не хочешь, как хочешь. Ладно, я позже зайду. Закрой за мной.

Она замкнула дверь и прижалась к ней спиной. Что же делать? Вызывать охрану или нет? Так и не придя к какому-то определенному мнению, она принялась разбирать вещи. Прежде, чем идти в душ, нужно было найти, во что переодеться после банных процедур. Вышитые джинсы и коротенький белый свитерок были не слишком подходящим нарядом для этих мест.

Порванным оказалось все белье, даже ее любимая французская ночная сорочка, которую Макс привез ей из Прованса! Оскверненными были брюки, свитер и спортивный костюм. Все это, содрогаясь от отвращения, она сгребла в кучу и засунула в пакет. К счастью, в ее желудке не осталась ничего примечательного, что можно было бы явить свету.

Лика вздохнула, осматриваясь. Остальное барахло было просто расшвыряно, где попало. Лика нервно подобрала кое-какую одежду и бросила ее в кресло. Тут ее взгляд наткнулся на телефонный провод, который был выдернут из розетки. Или это произошло, когда Денис боролся с грабителем, или этот маньяк выдернул его специально. Зачем? Она воткнула штекер в розетку, и телефон тут же зазвонил.

– Алло, – выдавила она из себя, так как прекрасно знала, кто это звонит.

Она всегда знала, когда ей звонил муж.

– Привет, малышка, где тебя носит? Почему ты отключила телефоны? Мама сказала, что звонила тебе, потому что Ванька никак спать не хотел укладываться, и я стал дозваниваться, но тебя не было. Ты что там, ударилась в загул?

Лика села прямо на пол, потому что ноги не держали, а до кровати был целый шаг. Муж шутил! Если бы он знал, как недалек от истины. Но что ему сказать? Она попыталась выделить какое-то рациональное зерно из его слов.

– Макс, почему ты не забрал Ванечку от мамы? Ведь мы с тобой договаривались вообще его туда не отвозить! – зацепилась она за что-то монументальное.

– Ах, вон оно что! – хмыкнул муж на том конце провода. – Лика, не будь ребенком. Ты что думаешь, я воспользовался твоим отсутствием и навел в дом тридцать проституток? Просто, что мы с мужиками немного засиделись, выпили, то да се. Я прикинул и решил, что не стоит тащить через весь город пацана посреди ночи. Клянусь, вчера было все чинно и благородно!

– Макс, перестань, ты же знаешь, что я не об этом! – перебила его Лика. – Мы с тобой обговаривали такую ситуацию и решили, что в таком случае ты пригласишь Дарью Ивановну, и Ванечка будет ночевать только дома. Ты же знаешь, что свекровь не любит, когда ей оставляем Ваню, а он не любит у нее оставаться.

– Ой, да ладно тебе! Ничего с ним плохого там не случится. Ни он, ни она не умрут от одного вечера общения. И потом я уже за ним собрался выезжать.

– Что? Ты звонишь из дому? – ахнула Лика.

Свекровь жила в Отрадном, а их дом находился в Царицыно. Ему, действительно, надо будет ехать за сыном через весь город!

– Ой, только не начинай, всем известно, какая ты превосходная мать и что лучше тебя никто не умеет обращаться с Иваном, но смею тебя заверить: моя мать не отрежет ему руку, вместо того, чтобы ее вымыть. Уж меня как-то она вырастила!

– Что ты мелешь? – поразилась Лика. – При чем тут это?