Охота на Анжелику

То, что говорил Макс, было в высшей степени странно. Он что, пытается поставить ей в вину предвзятое отношение к свекрови? Какая муха его укусила?

– О’кей, малыш, давай не будем ссориться! – совсем другим тоном сказал Макс. – У тебя все в порядке? Смотри, не слишком там вольничай без мужа! Поезжай себе спокойненько кататься, за нас не переживай. Мы же мужчины, нам все по плечу. Ты там лучше тренируйся, потому что когда я приеду, задам тебе жру! Ну, ладушки, я поехал за Иваном, поведу его сегодня в цирк.

– Он будет рад, – растерянно отозвалась Лика.

– Целую. Я на связи, так что, как соскучишься, звони.

– Я буду звонить, – пообещала Лика.

Ее муж в ее отсутствие сошел с ума. Лика задумчиво почесала у себя пищащей трубкой за ухом. Они договаривались, что Ванька останется на его попечительстве, но в первую же ночь он ночевал у свекрови, а муж шатался с мужиками по злачным местам Москвы. Более того, теперь он утверждает, что это пустяки, дело житейское, а она просто ревнивая дурочка. И что означают все эти разговоры «ты – супермама для нашего сына, но моя мама ничуть не хуже». Нет, это не ее муж говорил, а этот ненормальный незнакомый Макс. Дикость какая-то! Они даже поговорить не успели, а он уже попрощался. «Все нормально, дорогая? Ну, бывай!» У нее тут все не нормально. У нее тут беда! Маньяки одолевают на каждом шагу, с лестницы спихивают, по номеру так и шастают, вещи портят. Никакого спасу нет. Хотя, пожаловаться на все происходящее мужу она не могла. Что бы она ему сказала? Из-за Кирсанова эта история с маньяком становилась неудобоваримой. И мужу ее лучше вообще не рассказывать.

Она в растерянности обвела глазами комнату и заметила, что кое-что маньяк из шкафа не выбросил. Это была шерстяная водолазка и плотные черные брюки. Она достала эти нетронутые вещи и отправилась в душ. Господи, ну как она вчера так напилась, что оказалась в чужом номере? Почему Макс позвонил так внезапно и разговаривал с ней так странно? Почему она испугалась и не рассказала ему о том, что творится у нее в номере? Почему, почему, почему… Но, как это вообще можно рассказать? Ведь и дураку станет ясно, что все тут покромсали без нее. А где, спрашивается, она всю ночь была? Нет, Макс не дурак, он сразу поймет – дело нечисто, женушка докатилась до грехопадения. Что же делать?

У нее никогда за всю семейную жизнь не было от Макса никаких секретов, и теперь вот на тебе. Лика развесила выжившие вещи, включила воду. Но тут в номер постучали.

– Кто там? – высунулась она из ванной, вышло несколько нервно.

Надо было тумбочку к двери пододвинуть, – запоздало подумала она.

– Это обслуга из кафе, вам тут передали кое-что, – донеслось из коридора.

Лика потопталась перед дверью, потом махнула рукой и высунула нос в щель – разговаривать за закрытыми дверьми было как-то глупо. Официантка смотрела на нее с ледяным презрением.

– Кто передал? – Лика перевела взгляд с лица официантки на поднос, на котором дымилась чашка кофе и лежал ее любимый шоколад.

– Какой-то мужчина, – поджала губы официантка, – он не представлялся. Так что, вам заносить или вы не желаете?

– Заносите, – посторонилась Лика.

Во-первых, кофе она действительно желала, потому что всегда с него начинала утро, во-вторых, была уверена, что это Кирсанов подлизывается. Больше просто некому.

– Я вам что-то должна? – спросила Лика.

– Спасибо, мне уже оплатили, – ответила официантка, сделав такое лицо, словно хотела плюнуть в этот самый кофе.

– И вам спасибо, – скромно сказала Лика и закрыла за ней дверь.

Что сначала – кофе или душ? Выбрала душ. Она залезла под упругие струи воды, наслаждаясь каждым мгновением. И принялась намыливаться миндальным гелем, пытаясь смыть с себя необузданные танцы в диско-баре, ночь в чужой постели, остатки похмелья, разгром в номере и нелепый разговор с мужем. Все это, казалось, прилипло к ней как вторая кожа. И когда ее собственная кожа стала красной, как панцирь сваренного рака, она выключила воду и тут же услышала, что кто-то опять ломится в дверь. Наказание какое-то!

Оказалось, что это Кирсанов, в полном горнолыжном обмундировании: шелестящих штанах, бледно-серой куртке из флиса (все фирмы «Коламбия»). Под мышкой он держал красно-синий пуховик, на плече висел рюкзак. Он вытаращился на Лику, замотанную в банное полотенце, словно впервые видел перед собой женщину, вышедшую из ванной. Впрочем, она и не собиралась его пускать, хотела из-за двери поговорить, а он попер танком, пришлось отступить. Теперь он таращился и молчал, а она стягивала полотенце потуже и не знала, как его поинтеллигентнее выставить. Нет, ну почему тут не предусмотрены махровые халаты, как в других отеля, в которых они с Максом отдыхали?!

– Ты почему не одета? – наконец произнес он.

– Я купалась, а вы ввалились, – смущенно оправдывалась Лика. – Вы же стучали, вот я и открыла! Вы же так громко стучали, что…

– Мы, вроде бы на «ты», – напомнил он, пристально разглядывая собеседницу. – И я спрашиваю, почему ты не оделась, имея в виду лыжное обмундирование. Ты когда кататься-то собираешься, ведь уже девять?

– Я не собираюсь кататься, – с тоской сказала она.

Он никогда от нее не отстанет, дошло до нее, а будет топтаться в дверях, пялиться на голые плечи и гундеть что-то об обмундировании.

– Почему? – не желал отступать Кирсанов. – Почему ты не хочешь? Ты же приехала сюда кататься или в гостиничном номере штаны просиживать?

А в голове промелькнуло: «Какие штаны, когда она голая?!»

– Я не собираюсь кататься, потому что мне не понравилось! –порадовала его Лика развернутым ответом, судоржно стягивая на груди полотенце.

– Глупости, сегодня понравится, одевайся! – приказал он.

Хотя самому больше всего хотелось, чтобы она разделась, скинув с себя это полотенце и тогда бы он сграбастал ее в объятия и…

– Вот еще! – сказала Лика. – Чего ты мной командуешь? Я же сказала, что на гору не полезу!

– Хочу и командую, – буркнул он себе под нос.

Пристроил свой пуховик на кресло и поправил волосы, наклонившись к зеркалу.

– Я тебя вижу второй раз в жизни, а ты диктуешь, что мне делать! – возмутилась она, наблюдая за его манипуляциями.

– Я смотрю, для тебя постель – не повод для знакомства! – подкусил он и тут же обернулся, подняв руки. – Сдаюсь, не надо драться!

Лика подавила желание, сказать ему гадость в ответ и презрительно прищурилась.

– Лика, ну хватит злиться, – сказал он примирительно, делая шаг ей на встречу, – ты так из-за вещей расстроилась? Но это ерунда, можно, новые купить. Давай, собирайся, поехали кататься. День сегодня замечательный.

– Денис, я, правда, тронута твоей заботой, – строго сказала Лика, отступив от него на два шага. – Но кататься с тобой не поеду. Кстати, спасибо за кофе и за шоколад. Но все это не дает тебе право вести себя со мной слишком раскованно.

– Погоди, какой кофе? Тебе кто-то кофе прислал? – нахмурился Кирсанов.

Лика напряглась. У нее из-за вчерашнего с ним общения хлопот, хоть отбавляй, а он предлагает еще и «прекрасный день» вместе провести! «Нет уж, дудки, надо от него как-то избавиться!» – решила она.

– Лика, что это за история с кофе? – повторил он, видя, что она не реагирует на его слова.

– А разве это не ты заказал мне в номер кофе? – растерялась она, – Его принесли из кафе отеля, и еще шоколадку, мою любимую…

– Нет, это не я, – глядя на выставленные на столике дары, сказал Кирсанов. – А ты пила этот кофе?

– Хотела после душа выпить.

– Понятно. Только вот ничего я тебе не присылал, извини, не догадался, – сказал он и уставился ей в лицо.

– Не присылал? – переспросила Лика и села на кровать.

– Нет, не присылал. Я понятия не имею, какая у тебя любимая шоколадка, – проворчал Денис. – Мы, и вправду, не слишком близко успели познакомиться.

Фраза была двусмысленной, но обоим было сейчас не до сексуальных игрищ.

– Погоди, но кто тогда? – спросила озабоченно Лика.