Двуликие. Голос крови

– Андрей, я завтра поищу новую квартиру, уверена, что что-нибудь подвернется в том же районе.

– Можешь не спешить.

– Ну как же не спешить? Ксюше в школу нужно ходить, а мне на работу. Вот как мне завтра на работу ехать? Это же во сколько выходить надо из дому, чтобы успеть?

Внезапно Васька похолодела – а вдруг он прикажет не выпускать их из поселка? И тогда Васька потеряет работу, а Ксюша пропустит школу. Что же делать тогда?

– Вась, насчет этого не переживай – водитель будет каждое утро возить тебя на работу, а Ксюшку в школу, не будете же вы каждое утро и вечер по часу трястись в пригородном автобусе. Кстати, по другой дороге путь до школы гораздо короче – минут за 20 доберетесь, это напрямую по новой трассе, которая как раз в новые районы заходит.

– Но…

– Вечером скажешь водителю, во сколько тебя забирать от офиса, он подъедет к нужному времени. Ксюша, у тебя расписание уроков часто меняется?

Василиса отметила, как ошарашенно Ксюшка смотрит на Волкова, интересно, что ее так поразило? То, что он диктатор в квадрате, было ясно еще в прошлый период их пребывания в этом доме.

– С водителем? На машине? Нет!!!! – заявила младшая сестрица.

– Почему? – недоуменно спросил Андрей. – Это же гораздо удобнее, нежели добираться на транспорте.

– Что я, маленькая что ли? Меня одноклассники засмеют.

– Ну тогда выходи недалеко от школы и дальше иди пешком. Договорись с водителем о том, где ему тебя ждать, только я тебя умоляю, на этот раз обойдись без матерщины, я парня весь вечер валерьянкой отпаивал.

– А чего он? Схватил и понёс! Что это за шовинистические выходки? У нас, между прочим, в стране равные права и у мужчин, и у женщин! – запальчиво отбрила Ксюша.

– Ксюш, никто на твои права не покушается. Просто я хочу сделать как лучше для вас. Пока поживете здесь, возможно, экспертиза покажет, что в вашем доме можно жить, если несущие конструкции не пострадали.

Васька недоверчиво слушала – у Волкова явно что-то еще было на уме. Неужели, он не боится, что они убегут?

Впрочем, уже понятно, что куда бы они не убежали – он найдет, так же, как нашел в этот раз. Уйти в глубокое подполье они, ясное дело, не смогут – обеим надо работать и учиться. Значит, с Волковым придется как-то мирно договариваться. Ох уж эта его двуликая природа, заставляющая контролировать всех, кто так или иначе попадает в сферу его интересов. Василиса уже не раз сталкивалась с этой чертой амбиморфьева характера – желанием все подмять под себя.

Тут Волков вдруг замолчал и как-то странно поглядел на Василису. В гостиной повисла напряженная тишина, как будто перед грозой. Девушке стало не по себе – что-то такое было в Андреевых глазах, чего она раньше никогда там не видела.

– Вась, я хочу еще раз извиниться за то, что не сказал тебе тогда. Я уже объяснял почему, но, наверное, это меня не оправдывает.

– Андрей, я уже говорила, что теперь это неважно, я уже…

– Важно, Васенька, сейчас ты поймешь, почему, – перебил Волков. – Я прошу тебя стать моей женой. Вась, мне так было без тебя плохо, я так больше не хочу…

В гостиной снова зазвенела тишина, лишь стрелки старинных часов, в которых почему-то жила не кукушка, а сова, продолжали мерно тикать. Первой нарушила тишину Ксения – схватив стакан, она залпом выпила сок, и с грохотом поставила стакан обратно на стол. Ни Василиса, ни Андрей не обратили на это внимания.

– Ну так что, Вась? Выйдешь за меня? Сойдет тебе такой побитый молью, покусанный сородичами и жизнью муж?

Ответ дался Василисе тяжело, но по-другому она ответить не могла.

– Нет, Андрей, прости, но нет. Ты сам первый потом пожалеешь об этом – у тебя появится предназначенная, а я, словно камень, буду висеть на твоей шее – ненужная и нежеланная. Нет, Андрюш, такой судьбы я ни тебе, ни себе не хочу. Ведь мы уже все решили, зачем снова раны бередить?

Тяжелый разговор прервал телефонный звонок. Васька вздохнула с облегчением – Волков всегда если уж что решил, то обязательно всё должно быть именно так. Ей нужна передышка, чтобы собраться с силами и противостоять этому танку дальше.

– Да, Михаил Артемьевич, добрый вечер! Рад слышать, впрочем, как всегда… Новости?… Что-то случилось?…

Девушка притихла и сидела ни жива, ни мертва – лишь услышав имя звонившего, она поняла, что вот сейчас ее пусть даже относительной свободе пришел абсолютный конец. Как Андрей отреагирует на наличие крошечной тайны, которую Васька так хотела от него скрыть? Она пока сама не знала почему, но была уверена, что Волков – прямая угроза ее малышу. Слишком быстро идет время, слишком мало у нее возможностей для маневра, точнее сказать, их нет совсем.

Лихорадочно подыскивая выход из создавшегося положения, она даже не сразу заметила, что Андрей окончил говорить по телефону. Подняв глаза, Васька встретила взгляд, направленный на нее, и этот взгляд не сулил ничего хорошего.

– Вася, а ты ничего не хочешь мне рассказать?

***

– Вася, а ты ничего не хочешь мне рассказать?

Андрей смотрел на поникшую Василису – видать, уже поняла, по какому поводу доктор звонил. Как же так? Почему не позвонила, не сказала? Вот так просто вычеркнула его, Андрея, из своей жизни, и всё. Пусть решила жить самостоятельно, но ведь ее положение касается и его самым что ни на есть непосредственным образом.

А дальше пришло осознание произошедшего – рожать Василисе нельзя, значит, придется прерывать беременность. Андрею стало жутко – он слышал, что для большинства человеческих самцов нет ничего зазорного в том, чтобы отправить свою пару на эту операцию, но для амбиморфа это было сродни святотатству, ведь потомство – священно. Но Василиса не его пара и для нее беременность окажется фатальной. Им придется решиться на этот шаг, в этом не может быть никаких сомнений.

Почему она смотрит на него таким затравленным взглядом? Волков никак не мог этого понять. Глупо, конечно, что сразу не сказала, пришлось вот так узнать, от третьих лиц. Он рассердился поначалу, но теперь уже остыл – беременная женщина, что с нее взять. Как же он так оплошал? Где прокололся? Подвел Ваську опять, уже в который раз. Почему-то самым родным и близким от нас всегда достается больше всего!

– Вась, почему ты не позвонила мне сразу, как узнала? Мы же договаривались, что ты будешь звонить, если что-то случится. А это, мне кажется, весьма и весьма уважительный повод для звонка.

– Потому что я еще не решила…

– Не решила что?

– Оставлять или нет.

Волков подумал, что ослышался. Она думает оставить ребенка? Небо, он сам бы этого хотел! Да это его несбыточная мечта – их общие с Василисой дети! Но именно что несбыточная, ведь всем известно – не может человеческая женщина без риска для жизни выносить и родить дитя-амбиморфа. Если только она не предназначенная, да и в этом случае риск есть, правда уже не такой серьезный – вон у Егора какие чудесные близнецы, да и дочка скоро родится. Если Василиса откажется идти на аборт, он ее потеряет.

– Вась, ты с ума сошла? А ты о себе подумала? А обо мне? О Ксюше?

– Я же говорю, что не решила ещё.

– Васенька, тут и решать нечего, речь о твоей жизни идет. Я не позволю тебе себя убить, даже не думай об этом!

– Вот поэтому я тебе и не хотела ничего говорить! Потому что всегда все должно быть по-твоему, ты меня никогда не слушаешь! А я, может быть, хочу этого ребенка! Я не могу от него избавиться – это предательство! Он еще маленький, если я о нем не позабочусь, то кто?!!!

Волков ошарашенно пережидал поток обвинений, не имея возможности вставить хотя бы слово в свою защиту, Василиса пребывала в истерике, Ксюшка бегала вокруг сестры со стаканом воды, пытаясь влить в нее хоть немного.

– Вася, успокойся! Мы это еще обсудим позже. Ну не плачь, маленькая моя! Ну что ты! Иди-ка сюда! Тихо, тихо, не плачь!

Андрей пересадил рыдающую взахлеб девушку к себе на колени и принялся успокаивать, как маленького ребенка – тихонько укачивая и приговаривая:

– Все будет хорошо, вот увидишь! Мы со всем справимся, что-нибудь придумаем. Ну, не плачь, не плачь!

Подхватив Ваську на руки, Волков отнес ее к себе в спальню – оставить ее одну сейчас он ни за что бы не решился.

– Ксюш, набери, пожалуйста, Михаила Артемьевича. В вызовах посмотри, последний звонивший номер, он подписан. Скажи, что нужно срочно приехать.

Через полчаса прибыл доктор со своим неизменным чемоданчиком, уже весьма поистрепавшимся и видавшем виды. Михаил Артемьевич с ним расставаться ни за что не желал, по его словам, чемоданчик был чем-то вроде талисмана.