Двуликие. Голос крови

– Не надо пока направления выписывать, я еще не решила. Скажите, а если я хочу оставить ребенка? Есть ли хоть один шанс, что он выживет? Я обещаю, что буду соблюдать постельный режим, если нужно. И волноваться не буду, честное слово!

Доктор с жалостью смотрела на Василису, чем убивала малейшую надежду на счастливый исход.

– Всего однажды был такой случай – ребеночек выжил. Но его мать умерла. Неужели вы хотите для себя такой участи? Да и малыш сиротой останется, разве это хорошо? Вы подумайте еще, у вас есть неделя-другая, но не больше. Вы молоды, встретите еще своего мужчину, родите детишек сколько душа пожелает, без трагедий и смертей. Все у вас еще впереди, не расстраивайтесь!

В кабинет вошел Михаил Артемьевич в сопровождении Волкова.

– Ну что тут у вас? Чем порадуете, Марья Станиславовна?

Доктор, быстро взглянув сначала на Ваську, затем на Волкова, ответила:

– Да, собственно, все хорошо. Пока беременность протекает нормально, но предсказать момент, когда все изменится, я не могу, поэтому жду снова на прием через 4 дня. Никаких особых запретов пока нет, но и перенапрягаться не стоит – отдыхайте, гуляйте, соблюдайте режим питания и ни о чем не волнуйтесь. Анализы все же сдайте завтра, они в любом случае пригодятся.

Протянув Василисе бланк с рекомендациями и названиями витаминов, которые необходимо принимать, доктор мягко проговорила, глядя на девушку:

– И не тяните с решением, не искушайте судьбу.

Васька медленно вышла в коридор и опустилась в кресло. Вдруг ни с того ни с сего на нее накатила необъяснимая усталость – невозможно было поднять ни руку, ни ногу. Казалось, каждая конечность весит тонну, а голова будто сделана из чугуна и так и тянет эту голову куда-нибудь преклонить.

Вышедший из кабинета врача Волков, увидев Василису в кресле, испугался.

– Вась, ты чего? Что с тобой? Болит где-то?

– Нет, просто устала сильно. Поедем домой, хорошо? Что-то так спать хочется…

А дальше Васька вырубилась. И даже не почувствовала, как Андрей, подхватив ее на руки, ринулся обратно в кабинет врача, переполошив и поставив на уши всех присутствующих на тот момент в коридоре врачей и пациентов.

Она пришла в себя лишь дома, проснувшись так же внезапно, как и заснула. Очнувшись, Василиса горько заплакала от мысли, что она все-таки потеряла ребенка. Наверное, ей вкололи что-то, вот она и отключилась.

– Вася, детка, ты что? Успокойся, слышишь! Все хорошо, не бойся, я здесь, с тобой.

– Уходи!!! Убирайся! Как ты мог? Ты же поклялся жизнью своих будущих детей! Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!!!

Васька кричала и что есть силы молотила кулаками Волкова, попадая куда придется – по голове, по руке, по груди. И с каждым ударом ярость ее становилась все сильнее, словно подпитываясь от этого сильного невозмутимого мужчины, посмевшего лишить Ваську самого ценного, что у нее было – ее малыша. Да он же и десятой доли того что она, не чувствует! Где ему понять, бесчувственному эгоисту, привыкшему к почти беспрекословному повиновению всех и вся вокруг? Только когда Андрей крепко обхватил ее своими ручищами и рявкнул, Васька наконец-то услышала то, что он хотел ей сказать.

– Вася! Успокойся, я сказал! Никакого аборта не было, и никто тебе ничего не колол. Ты просто внезапно уснула и всё. Случай довольно необычный, но Док сказал, что так бывает – нервы, гормоны, вот и отключился организм, чтобы восстановить ресурсы. Заодно сразу некоторые анализы сделали, чтобы завтра не ехать. Ну что ты, девочка моя! Ну не плачь больше, не рви мне душу. Я же тебе поклялся…

Теперь Васька плакала уже по другой причине – ей было жалко Андрея, которого она обидела своим недоверием – лупила его что есть мочи, а он, оказывается, ни в чем не виноват! Ох уж эти гормоны! Если она так будет плакать по каждому поводу, в ней через пару недель и слез-то не останется. Вдруг ее настроение снова резко изменилось, и она с подозрением посмотрела на Волкова:

– А я точно беременна? Ты не обманываешь меня?

Тот лишь страдальчески закатил глаза.

– Эх, Вася, Вася…

***

Дождавшись, пока Василиса уснет, теперь уже нормальным сном, Андрей спустился в гостиную, где застал Ксению, сиротливо сидящую в одиночестве на диванчике, и попивающую кофе из большой кружки в виде попугая.

Сварив себе крепкий кофе, Волков уселся в кресло напротив Ксюшки. Та долго высматривала что-то в своей попугайской кружке, а затем вдруг спросила:

– А Вася правда может умереть?

И такая безнадежная тоска прозвучала в голосе этой девочки, по сути совсем ещё ребенка, что мужчине стало стыдно – за своими любовными переживаниями, криками и скандалами они, взрослые люди, оставили Ксюшку один на один с ее страхами и одиночеством. Василиса заменила младшей сестре мать, у Ксюши, кроме Васьки, из родных никого, и, если той не станет, то младшая Сибирцева останется сиротой.

Волков усилием воли отбросил упаднические мысли – он ни за что не позволит Василисе умереть, что бы она там себе не напридумывала. Клятва? Ну что же, он готов и клятвопреступником стать, лишь бы сохранить жизнь любимой женщине. Если на одной чаше весов клятва, а на другой чаше жизнь человека, а, возможно, даже и не одного, то выбор очевиден, верно?

– Нет, Ксюш, Васька не умрет. Мы ей не позволим. Верь мне, хорошо?

Ксюшка скептически посмотрела на Андрея. И эта туда же! Впрочем, удивляться нечему – сам виноват.

– Ксюш, мне нечем оправдать свой поступок, разве что тем, что я боялся потерять вас с Васькой. Поэтому и не сказал ей ничего. Но все это уже позади, теперь вы со мной и это навсегда, поняла?

– А вот Васька не хочет за тебя замуж выходить.

– У Васьки с логикой сейчас беда, что простительно беременной женщине. Замуж она не хочет, а ребенка, видите ли, хочет! Как она собиралась в одиночку воспитывать амбиморфа? А на что жить? Ведь работать, будучи беременной, при таком состоянии здоровья не получится. А нужно покупать продукты, платить за аренду жилья, покупать лекарства и одежду. Так что выхода у твоей вредины-сестры нет – придется ей за меня замуж выйти.

– А с ребенком что будете делать?

– Не знаю, Ксюш – сложно сейчас всё. Но мы что-нибудь решим, я обещаю. Кстати, ты хоть ужинала сегодня?

– Да, за меня не волнуйся, я уже взрослая и вполне способна обнаружить холодильник в доме.

– Взрослая… – хмыкнул Волков. – Ладно, я спать. Ты в школу завтра идешь?

– Да, завтра контрольная, придется тащиться в школу.

–Ладно, я Артёма предупрежу, он тебя отвезет завтра и заберет из школы. Сами договоритесь с ним, во сколько и откуда тебя забрать.

– Это тот, который меня в машину тащил?

– Ну да. А что такое?

Ксюшка скорчила забавную рожицу, выпучив глаза и высунув язык.

– Да странный он какой-то. Все время от меня шарахается, как от чумной.

– Просто он очень трепетный парень, а ты своими познаниями в русском языке поразила его в самое сердце!

– Ну-ну…

Вернувшись в спальню, Волков осторожно подошел к кровати. С виду совершенно здоровая Васька мирно спала, свернувшись калачиком, и подложив руки под подушку. Одеяло сползло, оголив часть ноги и округлую задницу, заставляя Волкова стонать и материться про себя – длительное воздержание давалось ему все тяжелее. Теперь, когда сонная и теплая Василиса спала в его постели, родная и доступная для любой его фантазии, ему стоило небывалых усилий сдерживать свое неуемное амбиморфье либидо.

Она слишком слабая сейчас, пусть отдыхает, зато потом он возьмет свое! Васька принадлежит ему до самого последнего атома своего тела и души, и пусть даже не помышляет о том, чтобы сбежать из этого дома! Ей сейчас вообще лучше быть тихой, спокойной и покорной, иначе он может в какой-то момент сорваться, и исполнить свою самую заветную на сегодняшний день сексуальную фантазию – ту, где он берет ее сзади, грубо, как делали это его предки на протяжении далеких веков, а затем прокусывает клыками нежную кожу на шее и наслаждается вкусом и ароматом теплой крови, утверждая свое право владения этой женщиной.

Андрей тряхнул головой, избавляясь от наваждения, и отправился в душ. Холодная, почти ледяная, вода заставила возбуждение схлынуть, впрочем, скорее всего, ненадолго. Очевидно, что ему требуется разрядка, только вот звонить бывшим любовницам Андрей не собирался.

Он осторожно улегся рядом с девушкой и притянул ее к себе. Эрекция снова вернулась, как будто не принимал он пять минут назад холодный душ. Вот черт! Хоть иди обратно в ванную и помогай себе рукой, как во времена давно ушедшей юности.