Двуликие. Голос крови

Тут Ярослава остановилась, на ее лицо словно набежала какая-то тень. Мотнув головой, она продолжила:

– Неважно. В общем, не сразу он понял… А мне вообще после свадьбы только сообщил.

Васька слушала и удивлялась. Надо же, оказывается, и у Егора с Ярославой не все так просто и легко. А ведь всегда казалось – какая идеальная пара! И детки у них очень красивые. Интересно, а какие дети могли бы у них с Андреем родиться? Девушка поймала себя на том, что, позабыв о гостье, начала придумывать имя второму ребенку – для первого имя было найдено еще с тех пор, когда Ваське было двенадцать лет.

22

Волков смотрел на телефон как на гремучую змею, которая может ужалить в любой момент – с минуты на минуту он ждал новостей от доверенного человека. Эта информация стоила Андрею достаточно дорого, но еще больше он готов был заплатить за то, чтобы никогда ее не получить.

Звонок прозвенел как гром с ясного неба, хоть и был ожидаем.

– Да, я слушаю. Где?.... Странно. Ну хорошо, завтра к вечеру буду на месте. Да, без меня ничего не предпринимайте.

Нажав отбой, Волков повернулся к озадаченному Егору.

– Ну вот, вероятно, и моя пара нашлась, – с кривой усмешкой пояснил он.

– Что? Какая пара? О чем ты? – над столом из темного лакированного дерева зависла рука с чашкой кофе.

Не спеша Андрей открыл мини-бар в одном из книжных шкафов, достал оттуда пузатую бутылку с какой-то жидкостью и уверенно налил себе целый стакан.

В кабинете было сумрачно – осенний вечер подступал все ближе, лишая цвета все предметы обстановки и погружая их в темно-синее марево. Свет включать не хотелось – не то было настроение. С первого этажа то и дело доносились голоса сестер – они спорили о том, где лучше будет смотреться новогодняя елка. Смешные они – до Нового года еще два месяца, а они спорят. Как же их будет не хватать в этом доме! Без них особняк снова станет холодным и безжизненным. Впрочем, ведь он привезет сюда свою предназначенную пару… Наверное, рано или поздно появятся дети, будут бегать и шуметь, требовать от него каких-нибудь идиотских вещей, типа покатать на кресле или еще чего-нибудь столь же бессмысленного и бесшабашного.

Волкову бы радоваться, а он…

А ему тоскливо, хоть волком вой, ведь это означает конец. Он, разумеется, полюбит дарованную ему самой Судьбой женщину, не может не полюбить – у амбиморфов это программой размножения заложено. Только вот беда – не хочет он никого любить, кроме Васьки. Наверное, хорошо, что он никогда не говорил ей о своих чувствах, не то совсем бы хреново вышло – мол, извини, родная – прошла любовь, завяли помидоры.

Можно ли любить обеих женщин одновременно? Похоже, ему предстоит это выяснить. Только Василиса не похожа на тех женщин, которые будут довольствоваться вторыми ролями. Не потому что гордая, а потому что решит самоустраниться и не мешать чужому счастью. Не захочет его Васька красть счастье у другой женщины, хоть и незнакомой. Вот такая вот она! И где таких делают, интересно? Штучный товар, других таких нет. Не может он ее потерять, не может! Как же разрулить-то ситуацию эту поганую? Куда ни кинь – везде клин. Думал, что времени у него еще целый вагон и маленькая тележка, а оказалось…

– Так что там за история с твоей парой? – нарушил тишину Егор. – Ты никогда не говорил, что она у тебя есть.

– Да, не говорил. Я отцу обещание дал никому не говорить. Это ради ее безопасности. Помнишь, мы лет семнадцать назад уезжали с отцом к дальним родственникам на месяц? Ну ты должен помнить, все-таки нечасто мы с ним вместе так надолго из наших мест отлучались! Мы же почти все время стараемся на территории своего Рода проводить. Территориальные животные, блин!

– Да-да, что-то припоминаю такое.

– Так вот там мы познакомились с одной семьей амбиморфов, в которой жила моя пара. Они жили по соседству с нашей родней. Я как ее увидел – сразу почувствовал, что она моя. Напугал, правда, ребенка – девчонка меня увидела и дёру! К маме с папой убежала.

– А чего же сразу не забрал?

– Да ты что! Ей же года три-четыре было всего! Или еще меньше? Не знаю, я в детях и их возрасте не понимаю ничего. Я, по-твоему, такой негодяй, чтобы у родителей дитя отобрать? Да и что мне с ней было делать? Подгузники менять?

– Ну да, ну да… – задумчиво ответил Егор. – А потом почему не привез? Теперь-то ей уже памперсы не нужны, я надеюсь?

– Да потому что пропали они. Все семейство исчезло в неизвестном направлении спустя несколько дней. Отец строго-настрого запретил мне рассказывать кому-либо, все надеялся своими силами найти. Неизвестно, почему они скрылись, может, не хотели мне свою дочь отдавать, черт их знает. Мы с ними честь по чести познакомились, в тот же вечер, как я с их дочерью столкнулся. Мы с отцом попросили наших родственников посредниками быть, что-то типа сватов у людей. Вроде все нормально было, они с пониманием отнеслись, правда, как-то настороженно на меня все время смотрели. Мы тогда значения этому не придали. А потом они исчезли. А может, у них проблемы какие-нибудь были, от которых они бежали, и одно с другим никак не связано.

– Ну дела-а-а! – протянул Ларионов. – И что, завтра поедешь за ней?

– Поеду, конечно. Сейчас мне сообщили, что где-то в Южногорске нашлись следы. Похоже, что они и сейчас там живут. Вот я их и проведаю завтра, свалюсь будущим родственникам как снег на голову, познакомлюсь со своей невестой. В этот раз даже предупреждать не стану, не то опять учудят чего-нибудь. Странные они, другие наоборот радовались бы, что дочери пара нашлась. Да и я далеко не самый плохой вариант. Как считаешь, завидный я жених?

– Ну еще бы! Сюда привезешь?

– Конечно, а куда же еще? Это ведь теперь ее дом будет. Вот только Вася…

– Ты с ней не говорил об этом?

– Нет, конечно. Не успел. Я сам только несколько дней назад узнал, что, возможно, моя пара в Южногорске живет. Не хотел зря воду мутить, пока не удостоверюсь. Василиса с Ксюшкой без жилья не останутся, не переживай. Я на этот счет все предусмотрел.

– Предусмотрительный какой…

– Слушай, ну хоть ты душу не рви мне! Самому тошно. Ну а что я могу поделать в этой ситуации? Здесь Васька, а там моя пара. Ты не поверишь, но не очень-то я хотел ее находить.

– Почему же, верю. Разве я не вижу, как ты свою Василису глазами ешь? Странно все же. Мне казалось, что именно она твоя предназначенная. Но раз ты говоришь, что это не так… Тебе лучше знать.

***

Ну вот и сказочке конец! Василиса машинально перебирала немногочисленные вещи в своем шкафу, радуясь тому, что их по-прежнему немного. Вполне уместятся в большой дорожной сумке.

На девушку словно ступор напал – до сих пор она не проронила ни слезинки. Ничего, потом прорыдается, и забудет все, как страшный сон. Не она первая, не она последняя в такой ситуации оказалась.

Васька нечаянно подслушала разговор Андрея и Егора – поднялась на второй этаж, чтобы спросить, не нужно ли чего. Услышав, что речь идет о предназначенной паре, не удержалась и застыла возле приоткрытой двери. Некрасиво, но что поделаешь – для влюбленной девушки это был вопрос жизни и смерти. Каждая Андреева фраза звучала словно приговор, словно гвоздь в крышку гроба.

Да, она вполне отдавала себе отчет, что это не навсегда, что рано или поздно Андрей повстречает свою пару и женится, а ей придется уйти из его жизни. Но одно дело размышлять об этом как о чем-то абстрактном, и совсем иное – столкнуться с подобной ситуацией лицом к лицу.

Не будет больше в Васькиной жизни ни Андрея, ни этого уютного особняка. Да и в Центре она теперь работать не сможет – просто не вынесет жалости, с которой на нее наверняка будет смотреть Ярослава. К тому же, Васька уже успела понять, что жена Егора – очень добрый и сострадательный человек, неизвестно, как она отреагирует на эту историю. А быть причиной чьей-то размолвки Василисе не хотелось.

Теперь понятно, почему в последнюю неделю Андрей был таким странным – то надолго задумывался о чем-то, то вдруг хватал Ваську в объятья и долго не отпускал от себя, шепча ей в висок что-то неразборчивое. И по ночам – то был таким нежным, что Васька удивлялась, как вообще этот огромный мужчина может быть настолько нежным и аккуратным, то вдруг внезапно подгребал Василису под себя, и овладевал ею быстро и жестко, иногда даже причиняя незначительную боль. Потом извинялся, целовал, снова извинялся, снова брал – грубо или нежно. Пока, наконец, оба, выбившись из сил, не засыпали, сплетясь в объятиях, уже под утро.

Василиса никак не могла понять, что же беспокоит Волкова, ей хотелось ему помочь, но она не знала, как. А теперь всё встало на свои места. И, несмотря на то, что девушка хотела отнестись к этой ситуации как взрослая женщина, которая понимала, на что шла, было обидно. Чисто по-женски обидно, что ей пренебрегли. Он ведь мог сказать, но так ничего и не сказал. На что он рассчитывал, планируя привести сюда свою невесту? Что Вася ее ужином накормит? Постель им застелет и доброй ночи пожелает?

Василиса всегда считала Андрея бесстрашным, даже когда ненавидела и боялась после того происшествия в «Когте». Он мог быть жестким и даже, наверное, жестоким. Но трусом и подлецом его вряд ли кто-то рискнул бы назвать. Как же больно бывает разочаровываться в людях. И в амбиморфах. А ведь в этом мужчине Василиса успела уже дважды разочароваться.

Впрочем, винить некого. Никто ее сюда на аркане не тащил, в эти отношения Васька вступала с открытыми глазами, надеясь лишь на то, что счастье продлится как можно дольше. Но не сложилось – видно, такая судьба. Теперь надо как-то объяснить Ксении создавшуюся ситуацию и уезжать из «Райского». Интереса для амбиморфов она теперь не представляет, делать ей здесь нечего. Благодаря накопленным деньгам, они с Ксенией смогут снять себе маленькую студию где-нибудь в относительно безопасном и недорогом районе. Наверняка, рядом с Клавдией Георгиевной что-нибудь сдается – Васька как-то видела объявления на дверях подъездов, когда навещала пожилую женщину пару лет назад. Вряд ли сейчас ситуация изменилась. Найдет работу, переведется на заочное отделение. Ну а что? Многие так делают. А еще была бабушкина квартира, правда с ней были некоторые сложности – после смерти старушки появились какие-то ранее невиданные наследники, с которыми у малолетних сестер не было ни знаний, ни возможностей бороться.

Да и Андрею так легче будет. Раз до сих пор не решился с ней поговорить, какой смысл сопли и слезы теперь разводить? Все ведь решено уже. Уходить надо так, чтобы без долгих прощаний, чтобы себе душу не рвать. Приютил – и на том спасибо!

Приняв это решение, Василиса аккуратно сложила все свои вещи в сумку. Взгляд задержался на серебряном кулоне в виде рыбки. Оставить или забрать? Васька не знала, дорогая ли это вещь, Андрей подарил украшение в тот день, когда они вернулись из клиники. Было неловко принимать этот подарок после первой проведенной вместе ночи, но Андрей настоял, сказав, что обидится и что это от чистого сердца. Василиса решила, что заберет кулон на память – будет иногда смотреть на него и вспоминать дни и ночи, проведенные в этом доме. Тяжело вздохнув, девушка отправилась обсудить с Ксюшкой создавшуюся ситуацию. Скрыть происходящее от сестры все равно не было никакой возможности.

На удивление, Ксюшка восприняла ситуацию по-взрослому, наверное, сказалось их непростое детство. Конечно, Василиса не вдавалась в подробности своих взаимоотношений с Волковым, но умница сестра и сама все поняла. Сначала она порывалась пойти «набить собачью морду этому предателю», как Ксения сама изволила выразиться. Потом, немного подумав, согласилась, что лучше всего будет уехать и начать новую жизнь.

– И пусть он потом всю жизнь локти себе кусает! – злорадно подытожила младшая сестра.

– Только ты пока ничего не говори ему, вдруг он не разрешит уехать. А я не хочу этой ругани, скандалов – не выдержу, разревусь еще. Просто давай уедем и все, ладно? Я ему записку оставлю.

Василиса боялась, что их могут не выпустить из поселка. Правда, с того раза, когда она впервые пыталась выехать за пределы «Райского», уже прошло довольно много времени. Может быть, приказ уже отменили? Или о нем успели позабыть в суматохе последних событий. В любом случае, стоило попытаться.

23

Когда Андрей вошел в спальню, Василиса уже спала, свернувшись небольшим калачиком под одеялом. Они так и не поговорили вечером, не успели – Егор уехал поздно, после одиннадцати. Ужинал Волков в одиночестве, так как Василиса отправилась спать пораньше, сославшись на плохое самочувствие, а Ксения чем-то шуршала и гремела в своей комнате.