Двуликие. Голос крови

– Нет, я по-прежнему утверждаю, что межрасовые браки – это порочная практика, которая ни к чему хорошему привести не может. Все-таки очень мы разные, да и неизвестно, что вырастет из того потомства, что уже народилось в смешанных браках.

– Ну из тебя-то уже известно, что выросло. Прямо скажем, так себе фрукт получился, хоть и чистокровный. Давай ближе к делу, оставь свои лозунги себе, будешь ими задницу подтирать, – Андрей был на грани того, чтобы врезать незадачливому проповеднику как следует, а затем вылить на него остатки из Егоровой бутылки. Его взбесило пренебрежительное отношение этого урода к чужим детям, этакое барственно-высокомерное рассуждение о жизни детей, о которых он ровным счетом ничего не знает.

– Знаешь, что? Ты вот чистокровный амбиморф, да? Ведь так?

– Ну да… – растерянно проговорил Стерхов.

– А чего ж гнилой-то такой, а? Вроде происхождение не подкачало, всё в соответствии с твоей теорией. А откуда же в тебе эта гниль завелась? Ты же трусливое чучело, за свою шкуру испугался! И ты хочешь, чтобы все были такими как ты? Ну уж нет, спасибо. А может, один из твоих предков был не амбиморфом, а каким-нибудь земляным червем? Это бы объяснило твою тягу к гнилью, – издевательски произнес Андрей.

–Ладно, давайте ближе к делу, у нас тут не ток-шоу, – поторопил Егор. – Так кто организатор?

– Сама идея о том, что не надо мешать одну кровь с другой, давно бродит в умах общественности…

– Слушай, ты же не на радио, и не перед своими ущербными последователями речь толкаешь. Я в твою секту все равно не собираюсь. Давай проще и по существу. И, кстати, это только в ваших умах бродят подобные идеи. У общественности с мозгами гораздо лучше, не надо ее сюда приплетать. Множество знакомых мне амбиморфов давно женились и живут счастливо, уже не по одному ребятенку родили, – Андрея бесил этот менторский тон, которым Стерхов принимался излагать свои идеи.

– Ну что поделать, я по другому не умею, – проворчал Стерхов. – В общем, мы так, между собой обсуждали это все время от времени, но все это было в форме междусобойчиков, ничего серьезного. Ну знаете, как обычно это на кухнях и в гостиных бывает – надо же о чем-то говорить, так почему не об этом? Постепенно сформировался определенный костяк – я, Гнедков и еще несколько амбиморфов. Но и тогда ничего серьезного мы не замышляли, так, чесали языками, только и всего. Но однажды Гнедков заявил, что теперь все будет иначе и у нас появилась возможность по-настоящему изменить отношение амбиморфов к людям. Это же очевидно, что люди нам не ровня! Да, у них есть определенные полезные качества, которые можно использовать, но смешиваться с ними? Это нонсенс! Наши предки…

– Стоп, стоп, стоп! Я же тебе уже говорил, куда ты должен засунуть свои лозунги? Еще раз начнешь тут проповедовать и сильно пожалеешь об этом. О чем конкретно говорил Гнедков? О какой возможности?

– На него вышли какие-то неизвестные, предложили сотрудничество. Я сначала скептически отнесся ко всему этому, но затем был вынужден пересмотреть свою точку зрения. Они полностью разработали структуру организации, у них было достаточно средств для того, чтобы в каждой области содержать небольшую ячейку, обеспечив ее штаб-квартирой, связью, транспортом, литературой и даже взрывчаткой. Мы о таком и мечтать раньше не могли, это же такой простор для деятельности! С такими ресурсами мы бы донесли до каждого амбиморфа, в чем его долг перед предками, как он должен блюсти….

Мощный удар в челюсть свалил бедолагу с кровати.

Андрей, вытирая кровь с костяшек пальцев о полотенце, произнес:

– Ты достал меня своим бестолковым лаем. Я похож на дебила, который способен воодушевиться тем бредом, которым ты пичкал своих недалеких друзей? Это было последнее китайское предупреждение, надеюсь, теперь твои мозги встали на место.

–Ладно, ладно! – подняв руки в знак примирения, Стерхов вскочил с пола и уселся обратно на постель. – В общем, со своими инвесторами, это Гнедков их так называл, все время общался лишь он сам, через него они держали связь с нами. По мере того, как организация разрасталась, Гнедкову понадобились доверенные лица, естественно он остановил свой выбор на нас – тех, кто стоял у истоков и чьи идеи теперь должны были воплотиться в жизнь.

– Как давно это началось? – спросил Егор.

– Месяцев восемь назад. К мысли о том, что надо привлекать к себе внимание громкими акциями, мы пришли не так давно. Слишком медленно продвигалось дело, мы набирали рекрутов, но общей ситуации в мире это не меняло. К тому же рекруты то приходили, то уходили, в итоге их количество прирастало не слишком быстро. Гнедкова это не устраивало, и он заявил, что пора переходить к решительным действиям. О нас должен был заговорить весь мир.

– Значит, это была его идея?

– Сначала мне казалось, что да. Но, поразмыслив, я пришел к выводу, что ему помогли прийти к этой мысли его кураторы, сам он до того момента таких идей не высказывал. Он вообще сильно изменился за последние несколько месяцев. Тот Сергей, которого я знал раньше, вряд ли осмелился бы на такой поступок.

– Можно ли сказать, что Гнедков находился под влиянием своих «инвесторов»?

– Думаю, да, – поразмыслив, ответил Стерхов. – Но незначительно, в конце концов, вряд ли они могли заставить его что-то делать против его воли. Идеи, за которые мы боремся, близки нам всем и каждый из нас…

Тут он осекся, опасливо покосился на Волкова, и, прокашлявшись, продолжил:

– Ну вот, собственно, так все и начиналось…

– Что тебе известно об этих «инвесторах»? – спросил Андрей.

– Собственно, ничего. Гнедков говорил, что они пришли откуда-то издалека и у них есть оружие, которого нет ни у нас, ни у людей. Собственно, именно на мощь этого оружия он и рассчитывал, планируя переворот.

– Так он еще и переворот планировал? – присвистнул Волков.

– Этого следовало ожидать, иначе кто бы стал слушать их бредятину? Ее явно надо было подкрепить таинственным оружием и властными полномочиями, – прокомментировал Ларионов.

Стерхов зло посмотрел на издевательски усмехающегося Егора.

– Ничего, еще придет наше время! Еще помянете мои слова!

– Слушай, почему у такого прыща, как ты, такое самомнение? Ты себя не иначе как мессией возомнил? Пока ничего особенно интересного ты не рассказал, и я вот думаю, сегодня в ночь выезжать в Пятиреченск или подождать до завтра, выспаться как следует, а потом со свежими силами отправиться в путь?

Сподвижник борцов за чистоту расы молчал, недовольно сопя. Потом, чуть помедлив, произнес:

– Я еще кое-что вспомнил про этих кураторов, вам интересно будет.

– А ты их видел?

– Как-то раз. Мне кажется, что это были они. Я пришел к Сереге домой – оставил у него кое-что накануне, захотел забрать. Он не пригласил меня войти, но через приоткрытую дверь я увидел, что у него гости. Я еще подумал, что неудобно получилось, надо было сначала позвонить, а не сваливаться ему как снег на голову. Пока он искал мою вещь, я пытался разглядеть тех двоих на диване в гостиной. Они о чем-то тихо переговаривались между собой, сидя спинами ко мне. К счастью, у Гнедкова в гостиной на противоположной стене висит зеркало, в котором отражается почти вся комната. Когда я мельком взглянул в это зеркало, я обомлел. Я такого никогда раньше не видел.

Кажется, Андрей уже понял, что сейчас скажет Стерхов. И он не ошибся.

– У его «инвесторов» вместо лиц была какая-то херня, это было похоже на клубящийся черный туман. Жуткое зрелище, я ушел оттуда сразу же, как только Гнедков вернул мне мой пакет.

21

Василиса металась по кухне в полной панике – шутка ли, Егор Васильевич с Ярославой сегодня должны прийти в гости к Андрею! Волков сообщил об этом пару часов назад, причем совершенно как бы невзначай, между делом! Мужчина – что с него возьмешь! А Васька судорожно начала выдумывать, чем бы накормить гостей.

Проинспектировав запасы, она остановила свой выбор на тех блюдах, которые у нее получались неизменно хорошо – шарлотке с яблоками и абрикосами, пироге с мясом и мясном рагу. Как раз к приходу гостей Василиса успеет все это приготовить.

Призвав на помощь Ксению, девушка принялась за приготовление ужина. Отчего-то было очень волнительно. К Егору Васильевичу Василиса испытывала огромное уважение еще с тех пор, как он спас ее от Волкова пять лет назад. Все же странная штука – жизнь! Тогда Егор Васильевич буквально вытащил ее из под обезумевшего Андрея, а сегодня она живет в доме у своего несостоявшегося (слава Богу!) насильника и готовит ужин, чтобы накормить его и его друзей. Расскажи ей кто об этом еще пару месяцев назад – ни за что бы не поверила!

А еще Василиса волновалась перед встречей с Ярославой. Они, конечно, встречались и раньше – в то время, когда Васька работала горничной в «Солнечном». Но тогда Ярослава была просто знакомой, хоть и супругой Егора Васильевича, а теперь, возможно, станет Васькиной начальницей. А вдруг она не захочет, чтобы Василиса работала в Центре помощи?

Девушка уже всерьез настроилась занять вакансию помощника юриста в Центре, которым будет руководить Ярослава. Да и сестра постоянно жужжала над ухом о том, как это здорово – работать в таком месте, и что Василисе жутко «подфартило». Васька и сама думала так же – далеко не каждому выпадает шанс еще во время учебы найти хорошее интересное место работы по специальности. Она уже предвкушала то, как лихо будет ставить на место тех подонков, которые способны обидеть женщину или ребенка! Потому что разве можно назвать мужчиной такое существо, будь оно хоть человеком, хоть амбиморфом? Василиса твердо верила, что нет. И пусть она не сможет работать следователем, как мечтала раньше, но зато в Центре она принесет огромную пользу многим людям! А ведь за это еще и деньги платить будут! Может, это всего лишь сон?

Даже Ксюшка прониклась важностью момента – бегала туда-сюда по дому, как бешеный таракан – поправляла салфетки, расставляла приборы, даже откуда-то притащила нечто вроде засушенной икебаны и водрузила ее на журнальный столик в углу гостиной.

Наконец, ужин был почти готов, а стол накрыт – Ксения постаралась в соответствии со всеми правилами сервировки, натурально, как в хорошем ресторане. Уж где она этого начиталась-насмотрелась, Василиса знать не знала, но была приятно удивлена.

По кухне плыл запах запеченного мяса и специй, вызывая повышенное слюноотделение у обеих сестер.

– Ну где же они? – в нетерпении ныла Ксюшка, притопывая ногой.

– Спокойно! – урезонивала ее Василиса. – Мясо все равно еще доходит, как раз к их приходу станет идеальным.

Услышав шум подъезжающей машины, обе поспешили встречать гостей.

В гостиную ввалилась толпа, нагруженная свертками и пакетами, из-за которых было, пожалуй, не видно ни Егора, ни Андрея. Лишь Ярослава, вооруженная всего одним пакетом, была более или менее свободна, на лице у нее светилась немного извиняющаяся улыбка.

– Василиса, добрый вечер! Вы извините, что мы вот так, почти без предупреждения нагрянули. Но мы все принесли с собой, захватили по пути и выпить и закусить!