Коточелы. Случайностей ведь нет…

– Алиса, даже если допустить, что все рассказанное девочками, правда, как мы в этой ситуации можем помочь? И не проще ли груз этой ответственности возложить на сотрудников Общества КТ? В конце концов, это их работа, – взрослый коточел с серым хвостом, встревоженно нахмурился.

– Барс, пойми, пожалуйста, если с этой девочкой что-то случится, я себе этого никогда не прощу. Она в опасности. И мы не можем просто сидеть и равнодушно смотреть на то, как она идет в расставленный капкан. А тем более, самим вести ее туда за руку. Это недостойно, – голос Алисы дрожал от едва сдерживаемого негодования.

– Ладно, ладно. Я просто пытался рассуждать логически. И рассмотреть все варианты.

– Слушай свое сердце и совесть, Барс. Логические дорожки могут привести в тупик. Аарун, наверное, тоже рассуждал логически, когда решился на предательство. Ведь все равно бы рано или поздно, всех вычислили. А так он время сэкономил КТ-шникам, сам спасся. Одна польза. Кроме того, что не по совести это. Предать того, кто тебе доверился – это страшно, – холодный Алисин голос хлестал, как плеть.

На Барса было жалко смотреть.

– Прости, я, действительно, сглупил. Сказал, не подумавши. Но… каков план? Мы не сможем ее вечно прятать. Или ты хочешь ее вернуть обратно?

– Обратно? Нет, это нереально. На законных основаниях не сможем, а через контрабандистов – слишком рискованно. Ее надо легализовать. А потом уже пусть сама решает.

– Как? Как ты планируешь ее легализовать? Ведь ее след уже отсканировали, и всему Обществу КТ известно, что в Кландии появился новый незарегистрированный коточел.

Девочка не имеет кода записи, нигде не училась…

– Подожди, дослушай меня, – взяв супруга за руку, сказала Алиса, – Я уже все придумала. Наша задача – отвести от Леры подозрение, сделать так, чтобы ее никак не связали с пропавшим Ловцом и неизвестным незарегистрированным нарушителем. И мы вполне можем это сделать. В сентябре начинаются экзамены в Школу, я отведу ее туда вместе с Олли, и скажу, что она моя старшая дочь, рожденная до брака с тобой. Пройдет достаточно времени, чтобы о нелегале все забыли.

– Дочь?! – Барс смотрел на Алису как на сумасшедшую.

– Да, легенда такая. Послушай, и оцени с помощью своей хваленой логики. Я в молодости много путешествовала, это всем известно. В одной из поездок у меня возникает бурный роман со знатным коточелом. Но мои родители – заговорщики, государственные преступники. Я сама бедная девушка без денег, лишенная имени. Вся его родня встает на дыбы, нас разлучают, и я уезжаю. Но через какое-то время у меня рождается маленькая Лера, которую я отдаю в приют. Допустим, в английском Мэйкуне. Это достаточно далеко от нашего города. А сейчас я о ней вспомнила, съездила в Мэйкун и привезла. У приютских детей нет кода до Школы, так как родители часто не известны. При поступлении в Школу им обязаны присвоить их собственный.

– А почему ты вспомнила про дочь только сейчас?

– Олли поступает, и меня совесть заела.

– Ну, в общем, вполне правдоподобно. Попробовать, конечно, можно, – задумчиво протянул Барс,

– А не сделают запроса в Мэйкун?

– Запрос не делают, если родитель признает себя таковым, и разрешает использовать свой код записи для прикрепления.

– Хорошо быть юристом, – улыбнулся Барс. – А английский язык? Она его знает?

– Выучит, еще все лето впереди. Купим программу, в конце концов, такие, как брахмы покупают детям своим.

– Хм…

– Кроме того, я подключусь к регистратору на экзамене, и при малейшей опасности, мы уйдем.

– А почему же все так не делают? Так же любого нелегала можно узаконить! – запоздало возмутился Барс.

– Ты так много знаешь нелегалов? -фыркнула Алиса – К чести Общества КТ, я никогда не слышала о толпах незаконно проникших. Не очень-то просто к нам попасть.

Одна из сидящих за углом фигур в пижамах повернулась ко второй: «Моя мама телепат, если ты еще не догадалась. Это ее Магическая Способность».

– Тшшш, – стыдно-то как будет, если нас застукают за тем, что мы подслушиваем. Я до сих пор не понимаю, как согласилась

– Не подслушиваем, а добываем информацию. А согласилась, потому что было любопытно.

– У нас есть такая пословица, – захихикала Лера- «От любопытства кошка сдохла»

– «А удовлетворение любопытства воскресило ее», – продолжила Олли, состроив важную мордашку.

Алиса тем временем продолжила:

– Ну, а после того, как Лере присвоят код, бояться нечего. Она будет на законных основаниях жить у нас, ходить в школу. А про загадочного нарушителя к тому времени все забудут, решат, что контрабандист какой-нибудь очередной прорвался.

– Да будет так, – подвел итог Барс. – Только последний вопрос. Как мы ее все лето будем скрывать?

– Ох, это я тоже продумала. Мы же все равно собирались это лето провести на старой даче твоих родителей! А эта глушь просто специально создана для того, чтобы проводить там время вдали от любопытных глаз.

– То есть, ты готова провести там все лето? – недоверчиво отозвался Барс.

– Конечно, дорогой, – невинно улыбаясь промурлыкала Алиса.

– Гениально, все-таки мама очень умная, – прошептала Олли, – Так, давай-ка сматываться отсюда. А то папа подозрительно шевелит ушами.

И девочки тихонько начали пробираться наверх.

Поднявшись, они забрались в постели. Лера крепко зажмурилась и притворилась, что спит.

Ее переполняли эмоции. Она еще никогда не жила в семье. А тут сразу родители, сестры, братья. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поездка летом на дачу! Сумеет ли она когда-нибудь как следует отблагодарить эту семью?

И еще один мучительный вопрос забирался в Лерину голову помимо ее воли. Если она коточела, то кто ее родители? А вдруг они где-то здесь?

Глава 7

– Госпожа Франческа, вставайте. Я принесла Ваш завтрак.

Солнечный лучик игриво танцевал на руке. Франческа лениво потянулась на кремового цвета шелковых простынях и недовольно прищурилась, когда лучик, приплясывая, поднялся к ее лицу и начал светить в глаза.

– Что там сегодня, Рая?

Молоденькая коточела состроила восторженную гримаску и почти пропела: «Тосты с королевскими креветками и сливочная панакота»

– Госпожа, как господин Саис о вас заботится! Королевскими креветками балует… А знаете, он на прошлой неделе жрецам показал плащ, весь золотом расшитый. Говорят, Вам подарить собирается, – Рая заговорщически подмигнула и тут же обиженно умолкла.

Франческа ее не слушала. Она сидела, уставившись неподвижным взглядом в огромное зеркало в тяжелой золотой раме. Зеркало занимало собой почти всю стену ее новой «взрослой» роскошной комнаты в доме Саиса. В нем отражалось большое, до пола «французское окно» с легкими подвижными занавесками, пушистый персидский ковер, массивная белая кровать с балдахином и фигурка на кровати. Глаза Франчески критично осматривали эту самую фигурку в белоснежной кружевной ночной рубашке из тончайшего батиста. Задержавшись на покрытой короткими кудрявыми золотисто-рыжими волосами изящной головке, она удовлетворенно фыркнула, покрутила головкой из стороны в сторону, и, вспомнив наконец о Рае, слегка растягивая слова, спросила: «Что говоришь? Какой плащ?».

Рая с энтузиазмом продолжила описание блистательного во всех смыслах плаща, не забывая сервировать прикроватный столик.

– А еще господин Ян…

– Он тебе нравится? – неожиданно прервала ее Франческа.

Рая замерла на месте, и посмотрела на девушку. Поняв, что над ней не собираются насмехаться, она расправила плечи и независимо заявила: «Ну и что, и ничего удивительного. Он всем нравится. Он красив, богат, из знатной семьи, и вообще. Мечтать не вредно».