Золото змея. Власть хаоса

– Прямо сейчас. Пойдемте, у меня есть пропуск, я вас провожу. Там же мы с вами и решим, как ей помочь.

– Помочь? – «старик» схватил его за рукав.

«Переигрывает», – с опаской подумал Бирсен.

– Так значит, это возможно?

– Есть один способ, – уклончиво ответил мужчина. – Он рискованный, поэтому о нем мало кто знает.

– Какой? Какой способ?! Расскажите о нем! – «Старик» схватил незнакомца за рукав, и Бирсен снова покрылся потом, только уже не от жары. Поведение напарника становилось все менее естественным, он мог загубить операцию.

Незнакомец огляделся по сторонам и наклонился к «старику». Бирсен быстро поднес к глазам бинокль и направил его на лицо мужчины, чтобы прочитать по губам. И если он не ошибся, то этот человек сказал что-то про чай.

Доктор и «старик» не спеша двинулись в сторону госпиталя, а Бирсен продолжал наблюдать за ними. Незнакомец время от времени посматривал назад, будто чуял слежку. Когда они скрылись за стенами больницы, Бирсен сорвался с места и побежал к ближайшей телефонной будке. Закрыл за собой дверь, предварительно осмотревшись, и набрал кодовый номер. Услышав голос с той стороны провода, он четко произнес:

– Это больница. Они развернули черный рынок чая в больнице.

Повесил трубку и облокотился одной рукой о стенку кабины.

– Вот же суки! – выругался себе под нос Бирсен. – Нашли кормовое местечко. Еще и врачей втянули.

Выйдя из будки, он надвинул на глаза кепку и скрылся в ночи. Теперь ему предстояло вытаскивать напарника из госпиталя.

«И желательно – без лишних подозрений».

Глава 5. Прошлое и настоящее

– Ты слышала про больницы? – донеслась до Меллар фраза сидящей справа коллеги, Алаид, крепкой женщины средних лет с коротко стриженными темными волосами. Дочь железнодорожного магната, унаследовавшая компанию отца, она отдала управление железными дорогами мужу, а сама пошла в политику и возглавила транспортное лобби.

– Я до сих пор не могу в это поверить, – ответила ее соседка и близкая подруга Лисата, бывшая казначейша. – В местах, где должны спасать людей, их еще больше калечат. Это же уму непостижимо!

Меллар обратилась в слух. После того как она стала рядовым членом Совета, ее место из центра стола переехало к самому краю. Ни с кем из сидящих здесь людей она раньше не общалась, поэтому в разговоры до начала заседания ее не вовлекали. Все, что оставалось Меллар, – это прислушиваться к чужой беседе, чтобы не упустить важные новости.

– Полиция устроила рейд, две крупнейшие больницы в квартале медиков закрыли, – продолжила Алаид.

– А что стало с пострадавшими?

– Их разместили во временных госпиталях. Утром мэр встречался с Дорманом, жаловался на пустеющую казну. Просил, чтобы Совет взял на себя содержание этих лазаретов.

– Можно, конечно, и взять. Но надо сначала все рассчитать, – со знанием дела заметила Лисата. – А что врачи? Их арестовали?

– На этот раз Крегар оказался умнее и не стал повторять ситуацию с учеными: почти всех отпустил к пациентам. Но знаешь, Лисата, там и дураку понятно, что копать надо не под врачей. Наверняка эти чайные барыги подкупили дирекцию.

– Само собой. Иначе бы они так не развернулись.

– Когда люди временно шли на поправку, приняв вторую дозу чая, больницы записывали их мнимое выздоровление на свой счет. И эти красивые цифры потом оказывались у нас на столе, убеждая в том, что все не так плохо. Куда там! В итоге смертей оказалось больше, чем мы предполагали. Этими махинациями они подмочили репутацию и себе, и Совету.

– Думаешь, не выкарабкаемся? – спросила Лисата, взглянув на подругу.

Алаид сложила свои широченные крепкие руки на груди.

– Посмотрим, что предпримет Крегар. Завтра он вступает в должность Верховного военного комиссара. Если наведет порядок, то, может, и выкарабкаемся, если нет… – Алаид поджала губы. – Не хочу делать прогнозы, Лисата, не проси меня об этом. Это ты любишь все просчитывать, вот и просчитывай. Я буду действовать по обстоятельствам. Если что – вернусь к железным дорогам.

Лисата шумно вздохнула. Помолчала некоторое время и со злостью добавила:

– Проклятые лаомоосцы! Это они стоят за отравлениями: чай же привозят с их островов. Напоить бы им посла, которого мы здесь ждем. Всех их напоить! Пусть почувствуют на своей шкуре, что они натворили!

– А ты что, не знаешь, что на них этот чай не действует? – удивленно уточнила Алаид.

Лисата, казалось, потеряла дар речи. Меллар перестала делать вид, что скользит глазами по строчкам бумаг, и повернула голову в сторону говорящих. Если про больницы она уже кое-что знала, то про то, что чай не вредит лаомоосцам, услышала впервые.

– Как не действует?! – возмутилась Лисата.

– Мне рассказывали про несколько случаев, когда лаомоосцы вместе со всеми пили чай и потом не то что коньки не отбрасывали, даже на больничной койке не оказывались.

– Но как это возможно?

– Да черт его знает, – пожала плечами Алаид. – Надо у этих, у ученых спрашивать, из чего этот чай состоит и почему косит он только «белых».

– А я это у посла спрошу, – заявила возмущенная Лисата.

– Попридержи коней, подруга. Мы все вопросы согласовывали. Ты сейчас что-то такое спросишь и дашь лаомоосцам оружие против нас. Осторожнее надо действовать, – наставнически проговорила Алаид.

И как только она замолчала, в зале раздался усиленный микрофоном голос Серьена, который временно взял на себя обязанности по ведению заседаний до выборов нового председателя.

– Коллеги, попрошу тишины! Мы начинаем. Пожалуйста, – обратился он к распорядителям, – пригласите посла.

Двери открылись, и в зал вошел высокий худой мужчина, на вид чуть старше пятидесяти лет. Смуглый, скуластый, со впалыми щеками, с темной курчавой шевелюрой и густой короткой бородой с редкими седыми волосками. На нем была свободная синяя туника до колен с золотистым узорчатым кантом и вырезом на груди. Поверх туники в ряд висели золотые и серебряные медальоны, самый нижний из которых доставал до пупка. Меллар напрягла глаза, пытаясь разглядеть украшения, но с ее нового места ей это не удавалось.

Мужчина встал в центре зала перед овальным столом, приковав к себе взгляды сорока трех членов Совета, сложил руки и слегка поклонился. Меллар посмотрела на коллег и заметила, как Дорман высокомерно хмыкнул. Мужчину презентация посла не впечатлила.

– Приветствуем вас, господин Заафар Варн… – Серьен запнулся, пытаясь прочитать имя посла, – Варнасон.

– Заафар Ваарсанон, – тут же подсказал посол.

– Не понял, – пробасил Серьен.

– Имя моего рода – Ваарсанон. Так оно правильно произносится. И я нижайше прошу вас, господин Серьен, не искажать его. Род священен для нас.

Заафар Ваарсанон говорил с небольшим акцентом, который выражался в желании сместить ударение на последний слог и в излишне мягких согласных. Меллар отметила про себя приятный и дружелюбный голос посла, но его надменность, прикрытая церемонностью, вызвала раздражение.

– Господин Заа-фар Ваар-са-нон, – практически по слогам произнес Серьен, не удержавшись от издевки в голосе, – мы пригласили вас сегодня держать ответ за то, что вы устроили в Республике Брэйе и на всем континенте. За то, что вы воспользовались нашим доверием и хорошим отношением и распространили вместо чая, который мы у вас закупаем, наркотическое средство, убившее, по приблизительным оценкам, больше двадцати двух тысяч человек…

– За подозрения, господин Серьен, – перебил его посол.

Серьен начал багроветь.

– Что вы сказали?