Скелеты в шкафу благочестивого семейства. Роман

Шествуя по знакомому коридору, Вел уточняла у Ольги номер палаты, за ней шаг в шаг шел парень, нагруженный под завязку. Открыла нужную дверь, пропустила парня:

– Я в машине. – поставив все на тумбочку у двери, сообщил Сергей.

– Поезжай, ты нужен на работе. Я перезвоню, возьму такси, в общем, разберусь.

– Да я подвезу, куда надо. – вышла ей на встречу Ольга. – Ну, привет, еще раз.

– Привет! Я злая, как… Врачи были? Смотрю, ты ее умыла.

– Умыла. Вечером скупают, как следует. Все уже были, кто необходим. Вел, как такое могло случиться?

– Сама думаю – как?! Скажи, ты знала, что они с Сергеем разбежались?

– Слышала, краем уха. Но не подумала даже позвонить, удостовериться, поддержать или… Мы же больше за «кордоном».

– А я вообще, даже и краешком. – Вел стояла у кровати, глядя на постаревшую подругу юности. Ну да, их и подругами назвать нельзя, так, знакомые. Только ведь, сколько их связывало! Вел не заметила, как принялась рассуждать вслух: – Так, платила ей хорошую зарплату, требуя по всем пунктам, а заглянуть в душу… Оно мне надо было? Нет, даже не отрицаю, что нет! Но сегодня…

– Вел, ты же сама мне объясняла правила нашей жизни.

– Оля! Я сейчас не о наших устоях. Да я не обвиняю ни себя, ни тебя. Все правильно – законы, правила… Но! Понимаешь, она же не просто знакомая из далекого детства. Я знаю ее со школы. Ну, разъехались бы мы по разным концам света, было бы совсем другое. Но тут, она всю жизнь на меня работает. А я, как чурбан. Хоть бы поинтересовалась, помогла негласно, подсказала.

– Давай не будем корить себя. Мы сделали все вовремя, и Юля еще поживет, здоровой в свое удовольствие. А исправить мы с тобой ничего не сможем. Все, кого мы знали, уйдут постепенно.

– Уйдут. – Вел налила в пластиковый стакан воды. – Будешь?

– Нет, спасибо.

Утолив жажду, Вел принялась распаковывать пакеты, Ольга ей помогала. Долго молчали. И опять Вел не выдержала, ей надо было все выплеснуть, облегчить душу:

– Я когда к ней сегодня зашла, сначала у меня была брезгливая паника. Потом, конечно, было стыдно, хотя так хотелось оттуда бежать и не видеть всего этого! Затем пришел гнев и жалость. Я прошла по квартире, и такая пустота в груди появилась, только мозги и работали. Посмотрела я по сторонам и задумалась: вот, как так можно?! Человек заболел, а ему не помогли, а подчистили все, что с таким усилием заработано. Не знаю, может, где и спрятаны деньги, я не увидела, не искала. Не могла Юлька все тратить след в след. Мы то, ее знаем, да и обстановка квартиры не соответствует ее зарплате. В холодильнике пусто, на полочках пусто, шифоньер и тот пустой, так, весит пару стареньких вещей.

– Думаешь соседи?

– А кто же их знает. Соседка сказала сестра приезжала, по шкафам лазила, денег оставила на лекарство. Не звонить же сестре, не устраивать очную ставку. Да я вообще думаю, постарались и те и другие. А эта, благодетельница, протухшим супом кормила и водой застоявшейся.

– Ну, она ей не обязана.

– Конечно! Но, деньги взяла. И у сестры, и у меня. Вот скажи, перед кем хотела быть хорошей? Перед ней? Соседями? Или перед Богом? Создала видимость, иллюзию, а последствия? Оля! Лопнула ее заботливость, как мыльный пузырь!

– Вел, она не знала, что ты приедешь.

– Да не все ли равно, кто бы приехал. С какой целью она все это делала? Не проще было бы отказаться и не брать еще один грех на душу.

– Не спрашивай у меня то, на что нет ответа.

– Прости.

Помолчали. Юлька спала, лицо стало немного спокойней. Что будило в ней надежду – их голоса, или уколы? Скорее все вкупе*. Вел опять заговорила:

– У Миры скоро свадьба.

– Помню. Приедем.

– Это хорошо. А ты вообще, что сейчас делаешь?

– В смысле, именно сейчас? – Вел скривила гримасу. – А, вообще, хотела к Максу съездить.

– Отставить! Дай Максиму немного свободы. Ты нужна здесь. Во-первых, какой бы ни был тут уход, а мы – это мы. Во-вторых – хватит сидеть и нянчить великовозрастную детину. Быстрее влюбится и женится.

– Но…

– Никаких «но»! Лет десять, а то и пятнадцать, можешь заняться любимым делом. Надо обучить десяток новичков, а там подумаем. Отпуска и праздники не отменяются. Финансы обсудим позже.

– Узнаю прежнюю Вел! А сама?

– И сама. Правда, у меня есть кое какие наметки, но об этом позже. Вай! Я совсем забыла перезвонить Ев. Где же эта медсестра? Оль, мне надо поговорить. Подумай о сиделке.

– Есть, мем!

– Да иди ты! – на лице Вел появилась улыбка и жизнь уже начинала возвращать цвета.

_____________________________

*вкупе – в данном случае – вместе, сообща, совместно.

Глава 3

Удушливая жара резко сменилась мерзко плачущим, затяжным дождем. Противная сырость лезла всюду, даже в настроение, хотелось забраться в кровать, с чашечкой горячего напитка и отдаться воспоминанием о тепле. Жан сидел в своем кабинете, смотрел в стену. На душе было хуже, чем за оком, он характеризовал бы свое состояние одним словом – паскудно, но принимать решение надо и срочно. Ударил по столу, помотал головой и опять уставился в одну точку.

– Все бичуешь себя? – жена вошла и присела напротив.

– Что? Прости, задумался.

– Хочешь поговорить? – в кабинете было не холодно, но Виен укуталась в мягкую, нежную шаль, совсем старенькую, заботливо подаренную мужем много лет назад. Он уже неоднократно предлагал ей купить новую, но Виен отказывалась, говоря, что те не будут напоминать ей ее любимую кошку.

– Виен, родная, ты же прекрасно все знаешь! – вспылил, вскочил, но тут же присел перед ней, взяв ее руки, уткнулся в них лбом: – Простишь ли?

– Вот глупый, я-то, тут причем. Это тебе с сыновьями говорить надо.

– Они меня не поймут… – вздохнул протяжно, как-то по-старчески.

– У нас умные дети. – погладила его по голове, поцеловала в затылок, говоря: – Не терзайся, ты не совершал никакого преступления. Звони им, узнай, когда приедут в гости, только не напугай своим угнетенным голосом. Давай, звони, так будет лучше всем. И идем спать, уже за полночь.

– Так звонить, или спать? – поднял он голову и как непонятливый ребенок, наморщив лоб, смотрел ей в глаза.

– Жан! Если ты попытался пошутить, то неудачно, я даже не улыбнулась.

– Да, ты права. Позвоню утром.