Блуждающий во лжи

– Тебе разве не доложили еще, о святом Джесуа на кресте в центральном парке? – разваливаюсь на диване и прикрываю глаза, потирая их пальцами. Чувство, будто из меня все соки высосали.

– Я только с самолета, еду в Бюро. Новости даже не открывал, 16 сраных часов в небе с плоской задницей. – он тяжело вздыхает. – Всё так плохо?

– Если не считать того, что из трупа старика сделали скульптуру Святого, президент требует посадить ублюдка за решетку уже завтра, а меня приставили к Одетте Лаверье, – всё как обычно.

– Лаверье?! – он почти кричит в трубку и мне приходится отстранить телефон от уха. – Блять, мужик… Сочувствую.

– Всё так плохо?

– Если не считать того, что она злобная сука, вечно трахающая мозги, и ты в полной жопе, – всё как обычно. – я посмеиваюсь, сам не понимая, от безысходности или потому, что испытываю от этого факта странное удовольствие.

– Кто бы мог подумать, выглядит, как ангел. – закатываю глаза.

– Ты с ней не разговаривал, что ли? – друг моего сарказма не понял.

– Ну… она сказала, что у меня классный член. – издаю смешок и потираю вспотевшую ладонь о ткань брюк.

– ЧТО БЛЯТЬ?! – кажется, я оглох. Держу пари, водитель такси, с которым он сейчас едет, оглох тоже. – Мы сегодня идем в бар и это, блять, не обсуждается.

Он отключается, не дождавшись моего ответа и я посмеиваюсь. По всей видимости, это фишка всех агентов ФБР. Через минуту, телефон издает звук пришедшего сообщения и я открываю геолокацию бара, в котором мы с Мадсом встречаемся вечером, после работы.

Место приличное, мне пришлось заехать домой и переодеться в более подходящие брюки и рубашку, верхние пуговицы которой я не стал застегивать. Добравшись на такси, я сунул на чай водителю пару лишних купюр и направился к заведению. Бар был в старом здании театра. Колонны, балконы, хрустальные люстры и красный свет прожекторов создавали атмосферу античности, схлопнувшейся с современностью в невероятном тандеме. Танцпол был небольшим и сейчас – пустовал. Немудрено, на часах было всего десять вечера. Внутри, меня уже ждал Мадс.

– Что за пидорская рубашка, узкоглазый? – друг встречает меня объятиями и похлопывает по спине, когда мы садимся за барную стойку.

– Ты охуел, таракан? Это итальянский шелк. – я протестую на это нелестное высказывание о моем тонком вкусе, но смеюсь.

– Я так и сказал. – Мадс пожимает плечами и подмигивает мне, мы заказываем виски и решаем пока остаться здесь.

– Тебе адрес магазина скинуть? – усмехаюсь.

– Естественно. – уже смеюсь с него и достаю телефон, чтобы сделать это прямо сейчас.

Мы познакомились с Мадсом лет семь назад, когда нам обоим еще было по двадцать пять – зеленые и наивные, мы раскрыли первое в нашей практике, дело о серийном убийце. Это было тяжело, как морально, так и физически. Эта тварь на ножках, не заслуживающая жить и сдохнувшая на электрическом стуле, насиловал детей, оставляя на их телах по 50, а то и 80 ножевых ранений. На такое способен только самый настоящий монстр. Первые, и самые зверские на моей памяти по сей день, убийства. Именно это дело стало решающим в моей, и в карьере Мадса. Он стал аналитиком профиля личности в ФБР, а я, остался в полиции, сначала в отделе по борьбе с серийными преступлениями, а после, тут – в кресле комиссара полиции. Спасибо старику Ричарду. Удружил, посадив на свое место и свалив в отставку.

– Если ты думал, что я просто по тебе скучал.. – Мадс щелкнул пальцами и мотнул головой, задумавшись на секунду. – ну, это само собой, ладно. – ткнув в меня пальцем, сощурился. – Но сначала, я требую подробности обстоятельств, при которых это отродье Сатаны оценило твой член!

Его лицо выражает нечто среднее, между удивлением и отвращением от озвученного, я хохочу, направляясь подальше от барной стойки со стаканом виски в руке. Мы устраиваемся в более тихой части бара, на полукруглых диванах, заказываем закусок и целую бутылку виски с ведром льда. Отсюда хорошо видно практически весь первый этаж, а лестница на второй, виднеется недалеко от нас.

– Да нечего рассказывать. Она приперла меня к стене, сжала мои яйца в руке, а когда член встал, ощупала и его тоже. А потом, прошептала мне в губы, что он классный. – я смачиваю горло янтарной жидкостью, что обжигает глотку и откидываюсь на спину, удобно располагаясь на диване.

– Блять, что? Мы об одной и той же женщине говорим?

– Кудрявая блондинка с голубыми глазами.

– Мелкая такая, да? – Мадс сидя пытается выставить рукой ее рост, попадая, разве что, в карлика.

– Небольшого роста. – поправляю его, соглашаясь. – А ты её чего так не взлюбил?

Мадс осушает стакан и наливает себе еще.

– Её весь отдел терпеть не может. Выскочка. – ухмыляясь, он делает еще глоток. – Сначала все мужики по ней слюни пускали, ну ты понимаешь, но у нее флирт – это стиль общения. Хрен поймешь, серьезно ты ей нравишься, или она так играется. А как на общие дела с ней ставить начали, все агенты, с кем я знаком, держатся после них подальше от этой Одетты. – её имя он протягивает в пренебрежении и с закатанными глазами.

– Ты с ней работал? – делаю глоток виски, Мадс совсем не спешит отвечать.

Флирт – стиль общения? Кто бы мог подумать… Усмехаюсь тому, что посмел решить, будто я ей действительно настолько понравился, раз она так агрессивно подкатывает.

– Не доводилось, слава святому Джесуа. Мне хватило рассказов коллег.

– А мне вот, придется… – прячу за стаканом улыбку и делаю глоток.

Мадс протягивает смачное “хуево” и осушает свой бокал полностью, требуя от меня всех подробностей взаимодействий с “этим отродьем Сатаны”. И, я делюсь ими, рассказывая и об Одетте, и о найденном в парке теле, о котором Мадс и без того уже слышал от начальства.

– Сука, так и знал что зря в этом Ресборге на день задержался. Прилетел бы как положено, назначили бы меня, а не эту выскочку.

– Там что? Серийник? – не хотел ему говорить, что в таком случае я скорее бы расстроился.

– Да какой там. Висяк. – Мадс осушает стакан.

– Без улик, или…?

– Куплено, конечно. Тело отсюда. Как там очутилось – хрен его знает. Улики были, но полиция Ресборга “потеряла”. Новых не взять, а у мужика еще и конечностей не хватает. Ну пиздец?

– Полный.

К концу его тирады, бутылка виски практически пустеет. Друг идет к бармену за еще одной, хотя мы могли бы просто попросить официанта, танцпол уже заполнен людьми и мне приходится протискиваться через них, чтобы добраться до уборных. Тут буквально повышена влажность из-за пота танцующих тел и их уже нетрезвого, дыхания. Трель в кармане мешает спокойно отлить.

– Слушаю, Ник. – прижимаю телефон к уху, чтобы застегнуть ширинку и ремень брюк.

– Шеф, вы просили сравнить заявления о пропавших с вашим фото с места преступления. Думаю, я нашел похожего мужчину. Джошуа Росатти, он пропал несколько дней назад, жена и сын заявили, но я не нашел у нас отчета о поисках.

– А жену как зовут?

– Жослин Росатти, шеф.

– Принял. Спасибо, Николас, хорошо поработал.

Я завершаю звонок, Ник сегодня на ночном дежурстве и кажется правда нашел имя жертвы. Нужно ждать сравнительный анализ ДНК от федералов, чтобы убедиться. Я уже мою руки, когда все мысли сводятся в одну, потому что вижу в отражении зеркала Одетту Лаверье. В чертовски сексуальном черном платье, открывающем умопомрачительный вид на её груди и, еле прикрывающем её задницу. Оно делает ноги этой женщины длинными и еще более привлекательными, чем они уже есть. Её волосы, кудрями струятся по спине, а лицо обрамляет пара непослушных прядей. У меня перехватывает дыхание и я оглядываюсь в непонимании.

– Это мужской туалет. – её голос, эхом отскакивает от стен и мешается с еле слышной музыкой из зала.

– Тогда что ты тут делаешь? – я отвожу от нее взгляд и мою руки еще раз, в попытке привести себя в чувства.

– В женском очередь, длиною в жизнь. – она закатывает глаза и подходит ближе, касаясь своим бедром моей ноги. Наклоняется, чтобы необходимое количество мыльной пены выдавилось на ладонь, и отодвигает меня от раковины, подставляя руки под струю воды. Я откашливаюсь и отрываю бумажное полотенце, чтобы высушить руки.

– Сосали?

– Чего? – я смотрю на нее, не в состоянии соображать.