Можно ли простить?

– Если Валя разрешила, возьми конечно.

Катя кивает. Кажется, выглядит не очень счастливой… еще бы. С трудом удерживаюсь от колкой фразы: может, вещи помочь собрать?

– Что-то еще?

Нет, ну мало ли. Может, машину вызвать или вещи погрузить. Нужно же помочь человеку. Мне кажется, я вообще сейчас на всё готова, лишь бы остаться в собственном доме без посторонних. Тем более таких вот.

– Нет. Спасибо вам, Инна. За всё спасибо.

– Пожалуйста, Кать.

Я вернулась в кабинет и снова села за работу. На этот раз получилось неплохо, даже очень. Не идеально, но вполне прилично. Наконец-то удалось сосредоточиться.

Через час напряженной работы сделала паузу и, посмотрев на экран, улыбнулась. В этот момент телефон завибрировал на столе. Сообщение от Игоря:

"Скоро буду".

На кухне я быстро организовала всё необходимое. Села ждать. Хотелось как можно быстрее смыть неприятный осадок после вчерашней ссоры. Как только муж зашел в комнату, я бросилась ему на шею. Он от неожиданности не сразу раскрыл объятия, а несколько раз удивленно моргнул.

– А где же наше стандартное "где ты был, как ты мог"? Даже не поругаешь?

– Не поругаю.

Вместе мы прошли на кухню. Муж быстро помыл руки и вернулся за стол. С наслаждением втянул запах, а я смотрела на него как завороженная. Боже, какой же он красивый. Такой родной и красивый. Черт возьми, никогда не привыкну. Мир жесток и несправедлив. Нечестно, что мужчины с годами становятся только привлекательнее, а нам приходится буквально выгрызать каждый день молодости. Все эти крема, подтяжки, йоги, косметологи. А он сходил в барбершоп и все как с обложки.

– Приятного аппетита.

Дети уже поужинали, поэтому на кухне мы совершенно одни. Наверное, не буду тянуть, нужно сразу спросить, какие на завтра планы. Кто бы знал, что ответ услышать я готова не была.

– Не хочешь провести свой выходной с дочками и женой? Или Катя важнее?

– Инна, не перекручивай. Я быстро помогу с вещами и вернусь.

Сердце ускорилось, отбивая ритм где-то в горле. Нет, так не пойдёт. Не хочу, и всё.

– Нет, я, конечно, всё понимаю, но с каких пор ты у нас в таксисты подался?

– Девочка будет таскать тяжёлые сумки, а мы просто помашем рукой? Инна, ну прекращай, уже до маразма доходит.

– Девочка?

– Да, девочка, Инна, девочка. Возраста нашей дочери. Забыла? Так я тебе напомню. Маленькая девочка.

Обида сжала горло мерзкими, противными щупальцами. Он так и не понял, что я на грани. Что всё это время держалась за тонкую нить, которая вот-вот готова оборваться.

– Я помню, Игорь. Главное, чтобы ты не забыл.

Вышла из кухни, оставив мужа наедине с собой. Ну и пусть сидит в гробовой тишине. И в постель может тоже не возвращаться.

Я же тоже не железная. На мне дом и дети, а ещё работа. Да, я тоже работаю, милый, тоже устаю. Почему-то считается, что женщина должна успевать всё. Не важно, каким образом. Но нужно, чтобы в доме чисто, уютно и с детьми полный порядок. Всех накорми, всех обслужи, со всеми погуляй, а ещё работай, развивайся. А как иначе? Ты же не клуша какая-нибудь.

А за собой следить кто будет? Муж же должен на тебя красивую утром смотреть. Чтобы бровки, реснички, маникюр. Ну и ночью в постели чтобы искры да пламя.

В общем, всем должна. Всем и каждому. По списку. Нырнула в постель, крутилась несколько часов. В голове вертелось: ну вот ещё минуточку. Сейчас он вернется и ляжет рядом. И плевать на проклятую гордость. Но этого так и не произошло. Муж снова оставил меня в полном одиночестве.

Глава 6

Спустя две недели

Я стою у окна, опираясь руками на подоконник, чувствуя, как холод стекла проникает сквозь тонкие пальцы. Ветер за окном проносится, унося с собой остатки осенних листьев, но я не чувствую этого. Внутри меня царит такая же пустота, как и снаружи. Всё будто бы замерло, застыло в мёртвом ожидании. Игорь опять задерживается. Опять его нет. Где он?

Работа, командировки, важные встречи – оправданий сотни. И все они правильные, логичные, идеальные. Так логичны, что я уже сама себе кажусь безумной, сомневаясь в каждом его слове. Но что-то всё равно скребётся внутри меня, как зверь, загнанный в угол. Как боль, которую я стараюсь не замечать, но она живёт во мне, разрывая сердце изнутри. Часы показывают десять. Дети уже спят. Дом затих. Только я одна, в этой тишине, как выброшенная на берег ракушка, полная пустоты. Проклятая пустота.

Раньше Игорь всегда возвращался вовремя. Он был здесь – рядом со мной, рядом с детьми. Всегда успевал помочь им с уроками, всегда находил время поиграть с Осей. Её звонкий смех заполнял дом, а я смотрела на них и думала, что это и есть счастье. Что он идеальный отец, идеальный муж.

Но теперь всё изменилось. Он стал другой.

Он всё ещё тот же, что и раньше – внешне. Но это оболочка, пустая скорлупа, за которой я больше не чувствую его. Его взгляд холоден, его прикосновения редки, а объятия стали чужими. Даже недавняя вспышка страсти…теперь она казалась мне какой-то не такой. Я анализировала его слова, прикосновения. И что-то не так. Словно через стену. Словно меня больше нет в его жизни. И эта мысль с каждым днём всё сильнее забирает у меня остатки сил. Я поворачиваюсь к кровати. Постель с его стороны не тронута. Я лежала здесь одна, вслушивалась в тиканье часов, и каждый их удар бил меня по сердцу. Мы давно не спим вместе. Уже недели две, как он просто уходит в гостиную. Без объяснений. Без слов. Говорит, что слишком устал. Устал. А я? Я, мать его детей, разве не устала?

Мы уже не разговариваем по-настоящему. Наши разговоры – это короткие фразы, брошенные на бегу, как камни в глубокую воду. «Как дела?» – «Нормально». «Когда вернёшься?» – «Поздно». И всё. Никаких вопросов. Никаких ответов. Только пустота. Тишина, которая давит на грудь.

Когда я в последний раз слышала его смех? Кажется, что уже не помню. Когда в последний раз чувствовала тепло его прикосновения? Просто погладить по щеке, убрать волосы за ухо, взять за руку. Не помню. Он уходит утром, и я даже не пытаюсь спросить, куда он направляется. Да и зачем? Ответ всегда будет тот же. Работа. Это стало как мантра. Работа. Но ведь работа не может забрать человека так целиком. Работа не может отнять любовь.

Или может?

В дверь тихо стучится Валя. Я вздрагиваю, словно на месте преступления. Моя старшая дочь стоит в дверях, на её лице замешательство. Она не спит.

– Мам, – шёпотом, будто боится разрушить тишину. – Папа опять не вернулся?

Я киваю. У меня больше нет сил придумывать оправдания. Валя заходит в комнату и садится на край кровати. Она смотрит на меня, и в её глазах я вижу отражение собственного отчаяния.

– Я его видела днем. Он забрал оставшиеся вещи Кати и повез к ней. Мам…Она уже вот-вот уедет. Слышишь? Пару дней. Там надо прибрать, помыть, тараканов потравить.

– Я понимаю…а…она дома?

– Кто? Катя?

– Да. Она здесь в твоей комнате?

– Нет. Она ж в общежитии убирает. Там останется. Завтра приедет.

Катя. Я слишком долго закрывала глаза на её присутствие. Но теперь, как бы я ни пыталась игнорировать это, мне уже не избежать правды. Катя – в каждом разговоре с Игорем. Катя – в каждом его взгляде, который он бросает через стол на ужине. Она улыбается ему, шутит, трогает его за руку, и всё это на глазах у меня и детей. И каждый раз, когда это происходит, моё сердце разрывается. Но он продолжает. Продолжает позволять ей это. Продолжает улыбаться в ответ. А я стою рядом и чувствую себя ненужной, чужой, не имеющей права на это.

– Я думаю, он больше не любит меня, – вырывается у меня, прежде чем я успеваю остановиться. Валя замолкает, её глаза расширяются.

– Мам, не говори так. Он… он просто запутался, наверное. Папа… он любит тебя.

Но её слова звучат так же пусто, как мои собственные. Мы обе это знаем. Мы обе тонем в этой лжи, в этом хаосе, который охватил нашу семью. Валя встаёт и тихо уходит из комнаты, а я остаюсь одна.