Русская армия 1812 года. Устройство и боевые действия

Обычно оборона строится так, чтобы встретить удар развернутым фронтом, в котором всё оружие и войска направлены навстречу атакующему неприятелю. Линии обороны располагают вдоль природных преград, уплотняют войсками и огневыми средствами. В самых опасных местах возводят полевые укреплениям. Все участки обороны замыкают в огневую и так называемую “локтевую” связь друг с другом, образуя неразрывную цепь. Под её защитой в глубине обороны располагают пункты управления, резервы и тылы.

При фронтальном ударе по такой обороне выбор направления удара невелик: везде атакующих ждут готовые к бою войска. Французы при Бородино были вынуждены наносить фронтальные удары по русским позициям, в результате потеряли почти половину армии, но успеха не добились.

Иное дело – фланговый удар: атакующие войска свободны в выборе. Они могут с равным успехом обрушиться на оборонительные линии, пункты управления, резервы и тылы неприятеля, смотря что важнее в данный момент. Никто не готов встретить их на этих направлениях. Резервы не успеют развернуться навстречу в боевой порядок и будут смяты. Войска передовых линий смогут вступить в бой лишь частью своих сил, артиллерия с дальних позиций не сможет стрелять через головы своих войск и поддержать их огнем. О пунктах управления и обозах даже говорить нечего, они беззащитны. То есть, разгром неизбежен.

Для нанесения ударов создавались специальные, так называемые тяжелые части. Они были приучены действовать в плотно сомкнутом строю под градом пуль и снарядов, не глядя на потери. В русской пехоте это были гренадёрские, а в кавалерии – кирасирские полки. В них набирали самых сильных, хладнокровных и несокрушимых бойцов. И подолгу обучали филигранно точным действиям в строю. Именно в тяжёлых частях зародились суровые традиции строевой подготовки, дожившие до наших дней. Иначе нельзя, потому что строй – это живая крепость, а расхлябанный боец – брешь в ее стене. Об этом мы ещё расскажем в третьем правиле боя. «Может быть отдельным штатским лицам эта песня малость невдомёк», поэтому сравним: примерно так, до седьмого пота, репетируют свои движения артисты балета.

В первых боях молодых солдат ударных частей ставили в задние шеренги создавать напор. А впереди сражались самые опытные и закалённые бойцы. Как будто странно: самые ценные солдаты находились там, где проще всего погибнуть. На самом же деле ничего странного. Опытный боец потому и опытный, что побывал уже не в одной схватке, и вышел из них живым. И одолеть его не так-то просто, скорее он сам победит и в следующем бою. А молодого сразу ставить под штыки слишком жестоко. Да и неразумно. Надо же человеку дать приноровиться к бою, выработать сноровку, закалить душу. В свое время и он продвинется вперед уже испытанным бойцом. Этот суровый и честный обычай не устарел и многие годы спустя: в сложной обстановке в бой идут одни “старики”.

4.3. Правило третье

Войска сражаются в строю.

Повторим: строй – это живая крепость. В строю отдельные бойцы и целые отряды привычно и быстро занимают свои места, слаженно действуют по команде, защищают и поддерживают друг друга. Дружный залп из сотен ружей или единый удар штыками наносят неприятелю сильнейший урон. Пока строй цел, войска управляемы и непобедимы. Но стоит разорвать ряды, замешкаться при перестроении и создать толчею хоть на короткое время – жди беды. В разрывы ринется противник, зайдет с флангов, прорвется в тыл, опрокинет весь строй – и тогда конец, всех перебьют поодиночке. Поэтому сохранение строя – первейший долг каждого офицера и солдата. Самовольный выход из строя считается серьёзнейшим воинским проступком. В мирной обстановке за него полагается наряд вне очереди или гауптвахта, в бою – суд военного трибунала, а в особо опасных и не терпящих промедления случаях – расстрел на месте. Справедливее потерять одного слабодушного паникёра, чем из-за него погубить всех.

Строй имеет свои измерения и обозначения. По ним знающий человек может легко определить, для чего построены войска: для марша, атаки, обороны или других действий.

Давайте посмотрим.

Для начала представьте, что вы смотрите сверху на строй пехоты, взявшей ружья "на руку", то есть штыками вперёд, в грудь неприятелю. И видите примерно такую картину:

Рисунок 4–16. Строй взвода. Впереди командир взвода и командиры отделений с ружьями «на руку»

Этот строй явно для атаки. Более того – для завершающего её броска. Ибо известно, что начиналась атака с ружьями "на плечо" или даже «на ремень» (так легче их нести), и только на последней сотне шагов солдаты перехватывали ружья на руку и бросались на неприятеля.

Отметим: такой строй можно было увидеть и на парадах, в которых принимал участие знаменитый Павловский гренадёрский полк (позже гвардейский). Из всей Русской армии только он при прохождении торжественным маршем имел право нести свои ружья “на руку”. Это право он получил за 11 штыковых атак в сражении у Фридланда в 1807 году. Кстати, некоторые люди для красивости говорят «наперевес», хотя так ружьё можно лишь поддерживать в равновесии одной рукой. А в бою нужно крепко держать его обеими руками: левой вперёд за цевьё, а правой – за шейку приклада у пояса. Это – положение «на руку».

Для каждого действия нужен свой строй.

Например, походный строй должен хорошо вписываться в дорогу, не занимать на ней много места и двигаться с наибольшей возможной скоростью. Глубина строя здесь не так важна, а вот ширина должна быть поменьше, чтобы на дороге оставалось место для обгона и встречного движения.

Строй для атаки должен иметь хорошую маневренность и ударную силу. Оборонительный строй должен обеспечивать отражение атак интенсивным огнем и выдерживать сильные удары в рукопашном бою.

Само собой, войска должны уметь действовать в любом строю и быстро перестраиваться для перехода от одних действий к другим. Это достигается непрерывными учениями и маневрами.

Мы рассмотрим отдельные, наиболее характерные построения.

Походный порядок войск на марше таков: впереди – авангард, в центре – главные силы, позади – аръергард, на флангах – боковое охранение.

Рисунок 4–17. Походный порядок русской дивизии

Авангард – это передовой отряд. Его задача – не допускать неприятеля к своими колоннам с фронта и сбивать с дороги мелкие неприятельские группы, чтобы не замедлялось движение своих главных сил. А при встрече с серьезным противником – вступать в бой и вести его до тех пор, пока сзади подойдут и развернутся в боевой порядок подкрепления или все главные силы. Перед собой авангард высылает небольшое прикрытие – головную походную заставу, а еще дальше вперёд – головной дозор для ведения разведки и наблюдения. В авангард обычно выделяются самые маневренные части. Осенью и зимой 1812 года во время русского наступления в авангарде неизменно шел отдельный казачий корпус атамана Платова. Летучие отряды казаков не давали французам покоя ни днем ни ночью, а один из отрядов под Малоярославцем чуть не взял в плен самого Наполеона.

Главные силы идут в центре походного порядка. Вместе с ними движутся обозы и другие тыловые подразделения и части. Построение главных сил должно обеспечивать их быстрое развертывание и вступление в бой.

Боковое охранение движется параллельно главным силам на некотором удалении от них. Задача охранения – прикрыть походные колонны от флангового наблюдения и засад неприятеля. В охранение обычно выделяются кавалерийские дозоры. Но в стороне от дороги легко отстать. Поэтому на бездорожье от головы колонны выделяют неподвижные боковые заставы, которые выполняют свои задачи до прохождения войск, а затем пристраиваются им в хвост. И это повторяется сколько нужно до большого привала или остановки в лагере.

Аръергард – замыкающий отряд. Особенно важен при отступлении. Его задача – не дать неприятелю сесть на плечи отходящих колонн. Если обстановка позволяет, аръергард медленно отступает, удерживая неприятеля на безопасном расстоянии от своих войск. Если же требуется оказать упорное сопротивление и дать своим войскам отойти как можно дальше, аръергард ведет бой до последней крайности, и если надо – жертвует собой. Так требует Устав. При отступлении Русской армии в 1812 году в её аръергарде шел казачий корпус Платова, а от Царёва-Займища до Бородино – 3-я пехотная дивизия Петра Коновницына, усиленная несколькими кавалерийскими полками.

Чтобы не растягиваться, крупные войсковые соединения идут сразу по нескольким параллельным дорогам. Но и тогда глубина их походного порядка бывает значительной. Так, пехотный или кавалерийский корпус 1812 года с артиллерией, саперными подразделениями и обозами на обычной дороге мог вытянуться на 20–25 километров, то есть почти на длину дневного перехода. Как в известной песне:

Помню, я ещё молодушкой была,
Наша армия в поход куда-то шла.
Вечерело. Я стояла у ворот,
А по улице всё конница идёт…

Кстати, новая Смоленская дорога, вдоль которой развертывались основные боевые действия в 1812 году, отличалась необыкновенной для того времени шириной. Она была построена в конце XVIII века как стратегическая военная дорога на Западном направлении, и войска могли двигаться по ней во много рядов. Соответственно уменьшалась и глубина их походных порядков.

Пожалуй, самую выразительную картину марша регулярной армии оставил в своих воспоминаниях знаменитый Денис Давыдов – гусарский офицер, писатель и поэт, партизан 1812 года. Он описывает встречу казаков и партизан с отступающей Наполеоновской гвардией:

"Подошла Старая гвардия, посреди коей находился и сам Наполеон… Мы вскочили на коней и снова явились у большой дороги. Неприятель, увидя шумные толпы наши, взял ружье под курок* и гордо продолжал путь, не прибавляя шагу. Сколько ни покушались мы оторвать хотя одного рядового от этих колонн, но они как гранитные, пренебрегая всеми усилиями нашими, оставались невредимы; я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти испытанных воинов. Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, белых ремнях, с красными султанами и эполетами они казались маковым цветом среди снежного поля… Мы жужжали вокруг… колонн неприятельских…, но все было тщетно. Колонны двигались одна за другою, отгоняя нас ружейными выстрелами и издеваясь над нашим вокруг них бесполезным наездничеством… Гвардия с Наполеоном прошла посреди… казаков наших, как 100-пушечный корабль между рыбачьими лодками".

Что и говорить, противник был достойный.

*– Примечание: "взять ружье под курок" значит, положа ствол на плечо, поддерживать ружье локтевым сгибом за курок. В таком положении нести ружьё легче, чем в положении “на плечо” ладонью под приклад).

А какой строй лучше всего подходил для боя? Это, смотря какой бой.

В огневом бою главное – точность и плотность стрельбы. Поэтому стрелку ничто не должно мешать ни спереди, ни сзади, ни с боков. Лучше всего стрелять из одной шеренги при увеличенных интервалах между бойцами. Все видят цель, никто её не загораживает, у каждого стрелка достаточно места для перезарядки ружья.

Вроде бы хорошо. Да не совсем. Кроме точности нужна еще и плотность огня, а тонкая линия стрелков при тогдашней скорострельности ружей развить нужную плотность огня не могла.

Что делать? Можно выстроиться в 2 шеренги. Фронт стрелков сократится и плотность огня возрастет. Правда, стрелять из задней шеренги будет неудобно – придется выставлять ружья между головами стоящих впереди солдат. Можно, наконец, первой шеренге стрелять с колена, а второй – стоя. Это уже лучше, но при перезарядке ружей солдатам первой шеренги придется ставить ружья вертикально и самим вставать в рост, чтобы засыпать пороховые заряды в стволы. Выход был найден такой: подразделения в бою строились в три шеренги, и если сильного огня не требовалось, стреляла только первая шеренга. При жарком бое начинали стрелять две шеренги, а третья шеренга только заряжала ружья и передавала их вперёд. Количество заряжаний доходило до трёх-четырёх в минуту. При таком темпе, например, пехотный батальон мог выпускать в одну минуту около 1 000 пуль, что почти равно скорострельности 2-х современных пулеметов. Это немало.

Рисунок 4–19. Пехотная линия отражает огнём атаку кавалерии

Линейное построение в три шеренги годилось не только для стрельбы, но и для рукопашного боя. Александр Васильевич Суворов учил в своей знаменитой инструкции “Наука побеждать”: “В двух шеренгах сила, в трех – полторы силы: передняя рвёт, вторая валит, третья довершает”.

В обороне то же самое: прорвать три шеренги было не так-то уж и просто, а для повышения устойчивости обороны в тылу первой линии выстраивалась вторая, за ней третья и так далее, смотря какая глубина обороны была нужна.

Однако, для отражения кавалерийских атак линия подходила плохо. Неприятельские всадники очень быстро преодолевали зону картечного и ружейного огня, заходили с флангов, прорывались в тыл строя, и начиналось побоище. Но тактика и тут нашла контрприем. При появлении крупных масс кавалерии линия перестраивалась в каре – замкнутый четырехугольный строй штыками наружу. В углах каре старались поставить пушки для стрельбы картечью.

Примечание: атака каре с угла – это удар по флангам его смежных сторон, что и опасно. Поэтому пушки в углах каре – дополнительная защита.

Рисунок 4–20. Пушки отражают атаку на каре с углов

На рисунке перед вами построение батальонного каре. Расколоть такой «орешек» кавалерии было непросто: с какой стороны ни зайди – всюду упрешься в штыки. А кони, надо сказать, очень неохотно атаковали эту преграду, приходилось их подолгу приучать. Именно в строю батальонных и ротных каре русская 27 пехотная дивизия Дмитрия Неверовского 2 августа 1812 года отражала атаки превосходящей кавалерии Мюрата и на полдня задержала ее прорыв к Смоленску.

В центр каре под его защиту обычно помещали раненых, обоз и вообще всё самое ценное. История сохранила знаменитую команду Наполеона, поданную им перед одним из сражений в Египте: "Ослов и ученых – в середину!". Насмешка? Да нет. Ученые, взятые Наполеоном в поход, впервые проделали большую работу по изучению Египта. Например, они обследовали трассу будущего Суэцкого канала. Ценность этих обследований была необычайно велика. А ослы несли в своих вьюках весь армейский запас. Ни тех, ни других терять было нельзя. А команда получилась такой необычной из-за необходимой краткости: в бою время дорого. Конечно, была и шутливая ирония, очень важная для поднятия настроения бойцов перед схваткой. Недаром команда так запомнилась.

В строю каре стояли и декабристы в день восстания на Сенатской площади Петербурга в 1825 г. Они отбили пять атак, и только картечь правительственной артиллерии решила их судьбу.

Рисунок 4–21. Морской гвардейский экипаж на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Художник Тронь А. А. 1983 г.

Линейные построения применяла не только пехота. Артиллерия в поле, например, могла стрелять только из одной линии прямой наводкой, потому что наводчики должны были видеть, куда ложатся их снаряды. Любые преграды, даже впереди стоящие свои войска, этому мешали. К тому же, стрельба велась черным порохом, и дым над орудиями стоял столбом. Хорошо, если на поле сражения имелись возвышенности. С них открывался хороший обзор, дул ветерок, и можно было вести огонь без помех, даже “через головы”. Обратим внимание: всем известная батарея Раевского имела еще одно характерное название – Курганная батарея. И Шевардинский редут, и Багратионовы флеши, и Масловские укрепления – все они тоже располагались на возвышенностях.

Стрельба артиллерии по невидимым целям с так называемых “закрытых позиций” стала возможной лишь на рубеже XIX–XX веков, когда появились приборы инструментальной наводки, сложные прицелы и технические средства связи. Данные для стрельбы стали готовить с применением правил тригонометрии, топографии, геодезии и других наук. А корректировщики огня, пробравшиеся в глубину обороны противника вплотную к целям, и наблюдающие разрывы своих снарядов вблизи, могли по средствам связи давать стреляющим батареям необходимые поправки.

Кавалерия тоже сражалась в линейном строю, как правило 2-шереножном. Для быстрого удара такой глубины строя хватало, а с увеличением глубины напор все равно не возрастал: коней не очень-то заставишь давиться и “лезть на стенку”.