Русская армия 1812 года. Устройство и боевые действия

Военная разведка по задачам и способам действий всегда разделялась на агентурную и войсковую (гораздо позже появится и техническая). Агенты разведки тайно проникали в неприятельские штабы, министерства, войсковые части, заводы, морские порты и добывали важные сведения – планы войны, данные о численности, боеготовности и передвижениях войск, характеристики нового оружия, планы крепостей и многое другое, что недоступно обычному наблюдению со стороны.

Очень ценным русским агентом во Франции был Александр Иванович Чернышев. Образованный и способный боевой офицер, полковник в 25 лет, дипломатический военный представитель царя Александра I при Наполеоне, он руководил русской агентурной сетью во французском военном министерстве. Регулярно, примерно каждые две недели, он посылал в Петербург сведения о подготовке Франции к войне и передислокации частей наполеоновской армии к границам России. Он же, говорят, составил весьма точные психологические и прочие характеристики французских маршалов, облегчив русским полководцам борьбу с ними в будущей войне. К сожалению, в феврале 1812 года Чернышев покинул Париж из-за угрозы ареста, и это осложнило работу русской разведки.

Но, как ни хороша агентурная разведка, она может не всё. Особенно на войне, где обстановка многообразна и очень изменчива, и данные о противнике нужны немедленно. Одна агентура здесь не справится. Во-первых, она малочисленна, и не может непрерывно следить за каждым полком и дивизией. А во-вторых, наладить регулярные и частые сообщения тайных агентов между штабами маневрирующих враждебных армий чрезвычайно сложно и опасно.

Поэтому, в дополнение к агентурной, нужна массовая и непрерывная войсковая разведка для штабов всех рангов. Дивизии – дивизионная, корпусу – корпусная и т. д. Войсковую разведку вели разъезды легкой кавалерии и казачьей конницы по 10–12 всадников. Глубокие рейды совершали более крупные отряды. Разведчики сквозь цепи аванпостов или походного охранения проникали к главным силам неприятеля и вели наблюдение, стараясь определить состав войск, их силы и намерения. Если преодолеть заслоны не удавалось, захватывали “языка”. Благо, вокруг большой армии всегда снуют фельдъегери с важными документами, фуражиры, отставшие от своих частей солдаты, а на худой конец и просто дезертиры. Добыв сведения, разъезд быстро и скрытно возвращался к своим, или отправлял посыльных с донесением, а сам продолжал разведку.

Рисунок. 4–1. Русские уланы на разведках. Художник Апсит А. П.

Однако, не все так просто. Разведчик должен быть толковым, образованным и опытным. Ему нужны основательные знания военного дела, чтобы иногда по малейшим признакам распознавать истинные действия и замыслы неприятеля. А где набрать таких разведчиков, если солдаты были сплошь неграмотны, а многие офицеры имели самую скромную подготовку? (Ведь потеряла же французская разведка русскую армию, уже оставившую Москву и внезапно свернувшую с Рязанской дороги на запад к Тарутину. Несколько дней Наполеон не знал, где находятся русские войска).

Поэтому в ответственные моменты, особенно перед сражением, от командиров требовалось личное наблюдение за неприятелем (тот же Наполеон перед Бородинским сражением несколько раз проехал верхом вдоль передовых линий и убедился-таки в слабине русского левого фланга. Туда и ударил).

Многе значит разведка местности для боя. Есть ли удобные рубежи для атак и обороны, позиции для артиллерийских батарей, укрытия для резервов и дороги для их быстрой переброски, речные броды и крепкие мосты для прохода тяжёлой артиллерии, камень и лес для постройки полевых укреплений и, наконец, командные высоты для наблюдения и руководства сражением.

Успех сражения решался маневром и ударом сомкнутого строя пехоты или конницы, для чего нужна была открытая ровная местность. На пригорках и в перелесках строй дробился и терял ударную силу. Артиллерия тоже стреляла на прямой видимости. Поэтому воевать старались в поле (отсюда и названия: полевое сражение, полевые войска).

И вот донесение Кутузова Императору от 23 августа 1812 года о выборе позиции для сражения при Бородино:

“Позиция, в которой я остановился при селе Бородине, в 12 верстах впереди Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить посредством искусства. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, в таком случае я имею большую надежду к победе; но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать будет по дорогам, ведущим к Москве, тогда должен буду идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся… Вчера неприятель ни шагу вперед движения не сделал. Сего дня казачьи наши форпосты от меня в 30 верстах, и боковыя дороги наблюдаются весьма рачительно…Важных дел еще не происходило, и неприятель удерживается в большом к нам почтении”.

При оценке обстановки обращают внимание и на погоду, от неё тоже многое зависит. Даже обыкновенный дождь мог сорвать сражение. Он гасил запальные фитили и подмачивал порох, что затрудняло стрельбу, а грязь мешала правильному движению строя. (Когда в августе 1812 года под Москвой зарядили по-осеннему холодные дожди, Наполеон дал своим маршалам слово прекратить наступление, если ненастье продлится до 23 числа. Однако, погода улучшилась на четыре дня, и только 27-го августа, наутро после Бородинского сражения, опять пошёл дождь).

Одновременно оцениваются и свои войска. Уточняются занятые ими рубежи, подсчитывается количество людей, оружия, боеприпасов, сапёрного и медицинского имущества, и всего остального, что положено войскам иметь для боя. Особое внимание командир и штаб обращают на здоровье и боевой дух офицеров и солдат. Давно известно, что сплоченные и уверенные в себе бойцы не знают страха перед врагом.

Не стоит думать, что оценка своих войск – простое дело. Командиры обычно не склонны откровенничать о маленьких тайнах своих частей. Наполеон перед Бородинским сражением дважды провёл общую перекличку всей армии, чтобы выявить всех боеспособных солдат. У русских тоже были проблемы. В Бородинском сражении войска понесли очень большие потери, обескровленные полки нужно было свести в батальоны, командиры сменились, прежняя организация войск и их учёт нарушились.

И вот приказ № 89 по 1-й Западной армии от 29 августа [по ст. стилю] 1812 года:

“… Полки, в коих менее 300 рядовых во фронте [строю], сформировать немедленно из двух баталионов в один… Кавалерии исполнить тоже, и господам корпусным начальникам рапортовать в скорейшем времени, какие именно полки пехотные сформированы в баталионы, и кавалерийские – во сколько эскадронов…

…Не взирая на неоднократно отданныя приказания о доставлении сведений о потере в сражении 26-го Августа, и по сие время от некоторых корпусов оных не имеется. Господин Главнокомандующий сим вновь подтверждает господам корпусным начальникам, немедленно прислать о убитых, раненых и без вести пропавших штаб- и обер-офицерах имянные списки, и о нижних чинах ведомости…

Подлинный подписал: Начальник Главнаго штаба, артиллерии генерал-майор Ермолов”.

Уяснив боевую задачу и разобравшись в обстановке, командир должен принять решение, как действовать. Это его исключительное право и обязанность. Решение может оказаться плохим или хорошим (за плохое потом спросят), но оно должно быть принято обязательно (см. статью 26 «Учреждения…»). Уклоняться от принятия решения, пускать дело на самотёк командир не имеет права, как бы ни мучителен был выбор.

Рисунок 4–2. Военный совет в Филях. Художник А. Кившенко

Помощники рассказывали, как ночью после решения военного совета в Филях об оставлении Москвы, они слышали из комнаты Главнокомандующего сдавленные рыдания.

Принять решение, это значит не просто сказать да или нет. Нужно чётко изложить план действий и поставить задачи войскам. На это предусмотрен специальный документ – диспозиция.

“Диспозиция для 1-й и 2-й Западных Армий, при селе Бородино расположенных.

Августа 24 дня 1812 г.

Армии, присоединив к себе все подкрепления, от Калуги и Москвы прибывшия, ожидают наступления неприятельскаго при селе Бородино, где и дадут ему сражение.

Армии расположены в позиции следующим образом, начиная с правого фланга:

2, 4, 6 и 7-й пехотные корпуса и 27 пехотная дивизия, находящаяся на левом фланге, составляют корде-баталь и расположены в две линии.

За ними расположатся кавалерийския корпуса, имеющия вступить в ордер-де-баталь в полковых колоннах следующим образом:

за 2-м пехотным корпусом 1-й кавалерийский,

за 4-м 2-й кавалерийский,

за 6-м 3-й кавалерийский,

за 7-м 4-й кавалерийский, т. е. все кавалерийские полки 2-й армии.

В центре боевого порядка, за кавалерийскими корпусами, стоят резервы в батальонных колоннах на полных дистанциях в две линии, а именно: в первой линии 3-й пехотный корпус, а за ним 5-й (или Гвардейский) корпус и сводные Гренадерские баталионы 4-ой, 17-ой, 1-ой и 3-ей пехотных дивизий.

2-я Гренадерская дивизия и сводные Гренадерские баталионы 2-й Армии становятся за 4-м кавалерийским корпусом и составляют резерв 2-й Армии.

Егерские полки 1-й Армии, ныне в аръергарде находящиеся, равно и те, которыя стоят в корде-баталии, по мере отступления первых к сему корде-баталю, проходят за оный и идут на правый фланг Армии за 2-й пехотный корпус, где и поступают частию для занятия лесов, на правом фланге находящихся, и частию для составления резерва праваго фланга Армии.

Все кирасирские полки обеих Армий должны во время действия стать позади Гвардейскаго Корпуса также в полковых колоннах.

Артиллерия, при резервах остающаяся, составляет в сем боевом порядке резервную артиллерию.

Начальники корде-баталии:

Правый фланг из 2-го и 4-го корпусов под командованием генерала от инфантерии Милорадовича.

Центр из 6-го корпуса под командованием генерала от инфантерии Дохтурова.

Левый фланг из 7-го корпуса и 27-й дивизии под командованием генерал-лейтенанта князя Горчакова 2-го.

Главнокомандующие Армиями предводительствуют как и прежде войсками, их Армии составляющими. Генерал-лейтенант князь Голицын 1-й командует 1-ою и 2-ою кирасирскими дивизиями, кои соединить вместе за 5-м корпусом.

В сём боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельския и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время действия на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность господ Главнокомандующих Армиями и потому предоставляю им делать соображения действий на поражения неприятеля.

Возлагая все упование на помощь Всесильнаго и на храбрость и неустрашимость русских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил дам собственные повеления на преследование его, для чего и буду ожидать безпрерывных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом.

При сем случае не излишним почитаю представить г.г. Главнокомандующим, что резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее; ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден.

В случае наступательного во время действия движения, оное производить в колоннах к атаке, в каковом случае стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным ружьем.

В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, также в колоннах, которая бы подкрепляла пехоту.

На случай неудачного дела офицерами Квартирмейстерской части открыто несколько дорог, которыя сообщены будут господам Главнокомандующим, и по коим Армии должны будут отступать. Сей последний пункт остается единственно для сведения господ Главнокомандующих.

    Генерал князь Кутузов
    Главная квартира, Двор Татаринова
    Августа 24 дня 1812 года»