Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

Он передёрнул онемевшими плечами, с трудом приоткрыл глаза и увидел его… Свою противно ухмыляющуюся физиономию, похожей больше на громадное табло, чем лицо человека. Она гримасничала, раскачивалась, как если бы была нарисованной на колышущемся под ветром полотнище.

Заметив взгляд Ивана, двойник оскалился в злой усмешке, закатил глаза-тарелки под лоб, его рожа опрокинулась назад вслед за ними, и истаяла лёгким паровым облачком.

Иван вздрогнул и окончательно пришёл в себя. Не мелодия, а какой-то звук раздавался слева. Иван повернул голову, пытаясь рассмотреть источник, шейные позвонки захрустели сухарём под сапогом.

На одной ноте выла замерзающая от холода Лейба. Лицо её посинело. Дон Севильяк сидел с опущенными плечами, в упавшей до земли руке он держал недоеденный кусок мяса.

Стиснув зубы, от усилий и закипающей в груди злости на себя, Иван поднялся. Колени и спина болезненно скрипели. Он кашлянул, прочистил горло и по-армейски крикнул громко и хлёстко:

– Подъ-ём!

Из его рта вырвался пар.

Люди зашевелились, тут же пахнуло теплом.

Новое нападение

– Ещё один его приход, и над нами захлопнется крышка, – Хиркус, тяжело ступая, разминал ноги.

Перед собой он подталкивал Катрин и Джесику, заставляя их двигаться. Они стенали на каждом шаге и капризничали. Худое стройное тело Джесики подрагивало, она поводила плечами и умоляюще оглядывалась на Хиркуса.

– Надо походить, чтобы кровь не застоялась, – словно маленькой девочке наставительно повторял ей актёр.

Он не играл, но вёл себя как на сцене.

– Пока она захлопнется, я прежде превращусь в льдину, – ворчал дон Севильяк, с уморительно горестным видом рассматривая куртку с сожжённой полой.

– А я умру, – печально сказала Шилема. – Это такое… Ни руками достать, ни ногами… Оно же сюда забралось, – временница с отвращением показала на грудь. – Как змея холодная… и шепчет, шепчет…

Подобное пережили все, и ходоки и женщины, содержания которого они сейчас не помнили, но у каждого остался осадок чего-то неприятного, противного и тревожного. Тревога поселилась в их сердцах. Они были подавлены случившимся с ними. Полное отключение от действительности и уход в мучительную грёзу. Они машинально передвигались, что-то говорили, порой для самих себя, как бы убеждаясь в своей способности делать хотя бы это.

Иван и Арно стояли друг перед другом, почти вплотную, но Джордан умудрился втиснуться между ними. Он задрал кверху голову и поглядывал на замершие лица ходоков. А те смотрели глаза в глаза, пытались высказаться, но мысли ускользали холодной рыбой, поймать их никак не удавалось.

Возможно жалоба Шилемы, наконец, вывела их из немого состояния.

– Так оно и будет, – Иван сдвинул с мёртвой точки челюсть и сказал первые слова; в горле першило, кислая слюна накапливалась во рту, – если мы будем сидеть и ждать, когда придёт это проклятое хырхоро, а дон Севильяк изволит засмеяться… Да и до смеха ли ему? И нам тоже?

– Нам, ты прав, надо двигаться, – подтвердил Арно. – Но… Как двигаться? Ходить туда и сюда?

– Бегать наперегонки, – сказал Джордан. – Одни бегут, а другие их поддерживают криками. Не знаю, как у вас, а у нас в Фимане иногда устраивают такое. Народу собирается много, даже с окраин. И все кричат. Шума много.

– Ты-то, думаю, надеешься, конечно, кричать, а не бежать, – опустил вниз голову Арно.

– Да. Я, когда хочу, кричу сильно, – гордо сказал Джордан.

– Н-да, – невесело усмехнулся Иван.

– Ну, посмотри, Ваня! – подошёл дон Севильяк и сунул ему под нос свою многострадальную куртку. – Мало, что жук дырку сделал, – он просунул толстый палец в дыру и пошевелил им, словно приглашая кого-то приблизиться, – так теперь вот наполовину пола сгорела.

– Не сгорела, если бы ты… – подскакивая, чтобы хоть как-то с ним сравняться, напустился на дона Севильяка Джордан, – меньше жрал бы и меньше жаловался! Подумаешь событие! У тебя одно на уме, а тут думают, что делать.

Заросший редкими седыми волосами подбородок Джордан пытался поднять как можно выше, отчего его тщедушная фигура принимала несуразный вид, так курицы проглатывают воду.

Дон Севильяк, медленно поводя глазами навыкате, наконец, уставился на него, мучительно соображая, что же всё-таки происходит. А когда сообразил, слегка опустил свою громадную руку на плечо Джордана, заставив его присесть, и громоподобно захохотал.

Если армейская команда Ивана подняла всех на ноги, то всё побеждающий смех дона Севильяка, наконец-то, разбудил людей. Они оживились, осознанно заговорили, обратили внимание не только на себя, но и на окружающих.

Минуты спустя, собрались в тесный круг, ища поддержки друг у друга. Однако никто не знал, что делать дальше. Оттого Иван пережил приступ негодования, ощущая кожей, что все ждут его распоряжений, команд, высказываний, решений. Хочет он или нет, но ему придётся это делать вопреки своему желанию. Сам бы кого с удовольствием послушал, а, услышав, укрепился бы духом.

Он мучился, что бы такое сказать. Помогли мивакуки, если можно это, конечно, назвать помощью.

– Хырхоро убежало, но недалеко… Скоро… э-э… тут будет, – перевёл Иван и нахмурился. Сказал резко: – Ещё что-нибудь преподнесёт нам новенькое!

– Наверное, так и будет. А тут, – Арно вытянул шею, осматриваясь, – никаких препятствий нет. Если, как там, у озера, со всех сторон наваляться…

– Вот-вот, что со всех сторон! Без заминки. А нам надо будет оборонять весь периметр накруза.

На выброшенную требуху животных, подстреленных Иваном, и на остатки мяса набросились какие-то тощие создания, похожие на больших лысых кошек. Однако звуки, издаваемые ими, мало походили на мяуканье. Они рвали жилы, хрустели костями и хрипло урчали.

– Думаешь, местное зверьё нам не поможет? – спросил Хиркус, словно Иван был непревзойдённым авторитетом по знанию местной фауны и её намерений, когда орды хырхоро подступят к острову мивакуков.

– А что? – Арно тоже с надеждой посмотрел на Ивана.

– Да откуда я знаю? – огрызнулся Иван. И спокойнее: – Если их прижмут, куда им деваться?

– Надо подняться наверх и оборонять только верхушку, – сказал Джордан. – Иначе они пройдут через нас как мелкая рыбёшка через крупную сеть и не заметят.

– И перебьют мивакуков, – подхватил Хиркус.

– Вместе с нами.

– Но, Джордан, я что-то не замечал в Фимане рыбаков, а ты говоришь, как любитель.

Джордан вздёрнул подбородок, оглядел Хиркуса с ног до головы.

– Много ты в Фимане видел? Болтался, поди, в парке или по злачным местам…

– Ну, хватит! – сказал Иван негромко, но к нему прислушались не только ходоки, но и замолкли женщины. – Джордан предложил правильный ход. Поднимемся к площадке, опять взять палки. И посмотрим на месте, как нам встать…

– Мы рядом с тобой, – поспешила высказаться Хелена и потянула за руку Раду поближе к нему.

– Я не о том. Нас… девятнадцать человек. Между нами можно оставить пространство шагов по пять…Пожалуй, не больше. Вот там и посмотрим, какую территорию нам удастся защитить вместе с мивакуками. А кто с кем встанет, не столь суть важно.

– Мы, я и Рада, с тобой!

Шилема презрительно сузила глаза, надула губы.

– Встаньте в очередь! – посоветовала она. – Кто первый?