Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

– Это мираж…

– Точно! – Хиркус коротко встряхнул перед собой кулаком. – Мне тоже показалось, что всё это нам мерещиться.

– Ну, уж! – тут же усомнился Джордан, недовольный предположением, что он ошибся. Оттого он вздёрнул зарастающей бесцветной щетиной подбородок, как всегда это делал, когда ему хотелось высказаться и поспорить. – Что я миражей не видел? Мираж – он…

– Надо остановить этих, – забеспокоился Арно о женщинах, бредущих в никуда.

– Если это мираж, то да, – сказал Жулдас. – Но, КЕРГИШЕТ, почему она считает, что это мираж?

– Я тоже считаю.

– А она почему?

– Да спроси ты её, чтобы он успокоился, – посоветовал Хиркус. – Да и интересно знать, почему она… хм… так считает?

– Однако, – с иронией в голосе сказал Иван. – Спрошу… Иката-май-ё, почему ты решила, что перед нами мираж?

– Знаю, – коротко отозвалась она. И после долгого молчания, когда Иван уже подумал оставить её в покое, продолжила: – Я выросла среди них, в такой же вот пустыне. Разве трудно отличить мираж от правды?

– Трудно, – искренне сказал Иван. Он, житель северо-запада страны, окутанной туманами, поросшей лесами, даже в степи чувствовал себя не уютно. – Она говорит, – обратился он к ходокам, – выросла в пустыне и может точно определить мираж это или нет. Я ей верю. Арно, крикни или лучше догони и верни… этих.

– Я сейчас, – кинулся вдогонку женщинам Арно.

– Жаль, – вздохнула Шилема. – Я воды с собой не брала.

– А кто брал? – ни к кому лично не обращаясь, уныло спросил Хиркус и, подражая Шилеме, облизнул губы.

Женщины вначале Арно не поверили. Он попытался перегородить им дорогу. Для того он забежал вперёд и расставил руки. Они с тупым выражением лиц обошли его. Они видели перед собой воду и возможность укрыться от палящих лучей солнца. И, что бы им ни говорил Арно, спасение могло быть только там, под тенистым пологом растительности, у воды.

Их предводительница тянула за руку хныкающую девушку, силы у той находились на исходе, для неё суматоха последних нескольких часов, беготня и переживания, оказались слишком обременительными. Она, спотыкаясь, брела с закрытыми глазами.

Впрочем, остальные женщины также шли по инерции, словно в полузабытьи, едва переставляя ноги и цепляясь друг за друга. Но каждая из них служила плохой опорой подругам.

Арно не нашёл ничего лучшего, как перехватить стан одной из женщин и принести её, безвольную, к ходокам, со скупым интересом наблюдавших за его действиями. Это отвлекало от необходимости что-либо предпринимать.

Арно небрежно поставил ношу на ноги, попридержал, пока она не встанет прочно на землю.

– Так всех носить и будешь? – фыркала Шилема.

Она искоса посматривала и ревниво оценивала, хотя и измученный, но миловидный облик нечаянной спутницы. Спутанные волосы придавали ей романтический облик. Было ей лет двадцать.

– Одной достаточно, – провёл ладонью по лицу Арно, влагу вытер о куртку. – А те, удостоверяться, что там ничего нет и вернуться.

– Пока удостоверяться, далеко уйдут, – сказал Хиркус. – Без ног останутся или солнечный удар получат. У меня вон сапоги, и то… Прожигает.

– У меня тоже, – переступил Джордан. – Но они уйдут… А мы их потом подбирать будем?

Вопрос его повис в воздухе. Ходоки терпели жару, жаловались и оглядывались на женщин, тёмной стайкой упорно уходящих в колыхающийся раскалённый воздух. Принесённая Арно женщина порывалась пойти вслед своим подругам, но ходок держал её за руку крепко.

– Сделаем так, – отрывисто произнёс Иван, которому надоело ждать, что кто-то кроме него предложит что-нибудь дельное, и они сдвинуться с мёртвой точки, и покинут это неуютное место. – Догоняем этих. Каждый берёт на себя, сколько может. И без церемоний… Объединяемся и уходим куда-нибудь. Где можно не задохнуться и освежить головы. Шилема, не фыркай, а делай как все!

– Вот ещё! – возмутилась замечанию временница. – Я, может быть, взяла бы Икату, так Жулдас не отдаст. Не отдашь?

Жулдас глянул на неё исподлобья.

– Нет, конечно! – резко и коротко отозвался он и сделал жест, отгораживающий Икату от Шилемы.

Иката почувствовала, что разговор коснулся её особы. Она бросила отчаянный взгляд на Ивана.

– Она говорит обо мне плохо?

– Напротив, – нисколько не сомневаясь в своём, не совсем честном, утверждении, успокоил её Иван. – Мы решаем, как нам лучше поступить и что делать дальше.

– Если в пустыне не знаешь дороги, то как бы вы не решали…

– Мы знаем дорогу. И не одну. Вот и выбираем, по какой из них нам лучше идти.

– Что она сказала? – жадно спросил Жулдас.

– Успокойся! Она спрашивает, что мы собираемся предпринять?

– А-а, – разочарованно протянул Жулдас, он явно ожидал чего-то другого.

– Итак, договорились. За ними! – скомандовал Иван.

Идти по песку оказалось нелегко даже для мужчин, а для женщин и подавно. И как не силилась Шилема, она стала отставать. Икате помогал Жулдас, а Арно опекал принесённую, её звали Илоной. Наконец, Иван, приотстав, ухватил Шилему за предплечье, и, как она не бурчала на него и не сопротивлялась, потащил за собой и нагнал ходоков.

Пока он занимался временницей, группу возглавлял дон Севильяк, он и сообщил:

– Они возвращаются.

Да, женщины возвращались.

Разочарованные, обессиленные, покорные. Они брели по огненно-жёлтому безграничному полю потерянной на нём жалкой крупицей, готовой раствориться на его фоне без следа.

– Ну, дуры, – высказался Джордан. – Я всегда…

– Джордан! – охрипшим вдруг голосом оборвал его Иван и поперхнулся. Он почувствовал пересохшее горло, подумал, что хорошо бы прямо сейчас сделать несколько глотков холодной воды. – Не до того. Берите их!.. Я сказал, не церемоньтесь! Не до того!

Сам он ухватил первых двух женщин. Они не сопротивлялись. Их обмякшие тела пылали жаром и отдавали едким потом. Дон Севильяк, заурчав, не то от усердия, не то от удовольствия, также сграбастал двоих, но тут же растерянно затоптался и едва не выронил их из рук. Взять-то он их взял, буквально следуя приказу Ивана, но уходить на дорогу времени следовало всем скопом.

– Ваня! А как? – крикнул он так, что одна из взятых им женщин повисла на нём в обмороке.

Короткое замешательство испытали и другие ходоки.

– Шилема, в центр! Все к ней! Плечо к плечу! Шилема, пусть они тебя притиснут, не сопротивляйся… Так! В поле ходьбы всем сделать на меня один шаг! Пошли!

Прохлада и глубокая темнота дороги времен моргнула, и вновь ходоки и ведомые ими женщины вышли в реальный мир. Теснота в группе ещё не рассеялась, как Арно воскликнул: