Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

– Да, – кивнул Симон. – Кравец не однажды с ними встречался. Давно за ними охотится… Это всё! Вы, Ваня, уходите завтра?

Всё-таки странный, с точки зрения Ивана, состоялся разговор – пустой.

Столько было затрачено сил, чтобы приблизиться к тарсенам, таскать на себе тяжести, потом проникнуть в склад и сидеть там скрючившись в три погибели, увидеть Нардита с его ужасной свитой…

Это только Ивану.

Сам Симон со Щенеком и какими-то другими ходоками патрулировали округу в поле ходьбы. Но всё, как видно, закончилось пшиком.

Иначе, как это назвать?

Ведь тарсены незаметно ушли. Потом появились какие-то пляшущие чёртики. Их сменил Нардит, пробившийся, кто знает, из каких неведомых глубин прошлого сюда, в будущее, то ли с охраной, то ли с группой захвата, состоящей, возможно, тоже из ходоков во времени.

И вдруг это – всё!

Однако, видя решимость Симона закончить разговор, Иван, повернув в сторону лицо, медленно ответил:

– Да, завтра. Так договорились… Что-то я, Симон…

– Где встречаетесь?

Симон явно не хотел больше ни о чём говорить, кроме как о намерении Ивана и его команды уйти в доживающий последние дни перливый мир Лондона.

– Здесь, у меня.

– Разумно. Через Пулковские пойдёте?

– Арно предлагает через Огненную Землю. Я на Пулковских шестого мая так уже наследил, что не втиснуться между закрытиями.

– Да, Ваня. Вот и у тебя целый день в одной точке зоха потерян навсегда, – печально заметил Симон.

– Он и мне его перекрыл, – сказал недовольно Сарый. – Зря я вам тогда назвал этот день. Сам знаешь…

– Почему только тебе? Всем! Но об Огненной Земле я слышу что-то в первый раз. Ты, Камен?

– Как-то ходил. Едва добрёл назад.

– Так многие говорят, – добавил дон Севильяк. – Поэтому я даже пробовать не стал начинать оттуда путь в Кап-Тартар. Это Арно на Ваню надеется.

– Да, Ваня может, – произнёс Сарый уже в который раз полюбившуюся ему фразу.

Щенек попрощался, стал на дорогу времени. Чуть позже ушли Симон и дон Севильяк.

Иван остался с глазу на глаз с Учителем.

Путы настоящего

– Пойду, руки помою, – сказал Иван поднимаясь.

– Ты, Ваня, вот что… – Сарый явно находился в растерянности. – Не хотел при всех говорить…

– Да, – остановился Иван.

– Ты говорил, чтобы я на телефонные звонки не отвечал, но и не отключал…

– Говорил. И что? – Иван стал проявлять нетерпение, тут же показалось, что руки такие грязные, что ими до лица дотронуться противно, а Учитель что-то мямлит.

– Да он так трезвонил, что я… Я снял трубку и… ответил.

– Фу, на вас, Учитель! Ответил и ответил.

Иван отвернулся, считая вопрос исчерпанным.

– Там звонил Алим какой-то…

– Кто? Алим?!. Что сказал?

Иван тут же забыл о своём намерении идти в ванную. С Алимом он воевал в Афганистане. Алим – тоже сержант и… некий антипод Ивану.

Алим, красавец Алим! Не одежда красила его, он – её. Даже походную, с рюкзаком, оружием и прочая. Любил, когда его называли по прозвищу – Джигит, точно так же, как Иван не любил своих прозвищ, как детское, тем более, армейское – Правдолюб, и ещё хлещи – Правдолюбка.

Они недолюбливали друг друга, при любой возможности злословили в противный адрес, не уступали ни пяди своего «я». Конечно, в поиске или в бою исполняли свой долг, делали одно дело, где не до личностных распрей, зато в будни «оттягивались» в словесном творчестве по полной мере.

Гражданка не помирила, но развела их. Алим пытался верховодить среди афганцев, Ивану же было недосуг встречаться с ним, так что, казалось, их пути со временем разошлись навсегда.

И вдруг от него звонок.

У Ивана всё в груди сжалось от предчувствия беды…

– Сказал, что убили какого-то Кешку.

– Мишина?

– Ну-у…Он сказал: Кешку… Сегодня ночью.

– Телефон оставил?

– Вон, на подоконнике… Только, Ваня… Это случилось вчера…

– Какая разница? – Иван набирал номер Алима, рука срывалась. – Убили Кешку!.. Ты понимаешь, Кешку! – пошёл гудок вызова, на том конце сразу же сняли трубку. – Алим?… Это я, Иван Толкачёв… Ну!

Алим был вне себя от случившегося; Ивана потрясло убийство Мишина. Так что между ними исчезли все недомолвки, нелюбовь и соперничество.

Кешку, Геннадия Мишина, застрелили вчера в десять часов вечера у гаража; он ставил машину. Стрелявший сбежал, но невольные свидетели видели невысокого, плотного телосложения мужчину, в темноте лица не разглядели. Он якобы о чём-то разговаривал с Кешкой, а потом трижды выстрелил.

– Нам надо найти эту гадину! – орал Алим.– Он, поднял руку на наших!.. Иван – надо!…

– Где эти гаражи?