Лига добровольной смерти

Он смотрел на шпили собора, построенного несколько веков назад в стиле французской готики, смотрел на речку, берега которой облицевали природными валунами. Вроде просто, но основательно, что создаёт вид крепостной стены.

– В Домском соборе, у нас его и так называют, похоронен король Густав Ваза с жёнами, Екатериной, и Маргарет. В капелле собора покоится прах короля Святого Эрика. Короля казнили датчане, – заметил Говард. – По преданию отрубленная голова Эрика скатилась вниз, и на том месте забил чистый родник. Он стал первым питьевым источником в городе.

– Видишь, и восемь веков назад короли и простолюдины оказывались равными перед лицом смерти… – Владимир помолчал, как бы раздумывая, рассказывать о цели командировки или воздержаться. – По дороге от аэропорта мы заговорили с тобой о моём задании. Как я догадался тогда, глядя на кислое выражение твоего лица, намерение рассказать о работе Лиги Добровольной Смерти не вызвало у тебя восторга.

– Смерть всегда безобразна. Отрубили королю голову – кровь, бездыханное тело. Сделали больному укол – кара не столь жестока, но всё равно мы видим труп. Вместо помощи, старания продлить и скрасить жизнь, идём по пути наименьшего сопротивления, путём казни. Да-да, казни! И тут жестоки в равной мере все: общество, власть, все мы, живущие на земле. Всё это своеволие отмечено Каиновой печатью, которой, как сказано в Библии, Господь заклеймил Каина после убийства им брата Авеля…

И замолчал, пережидая, когда официант уберёт со стола пустую посуду. По мнению Говарда, писать о Лиге Добровольной Смерти – неблагодарная затея журналиста. Волей-неволей, а вынужден затронуть главное – уход человека из жизни. Пусть добровольная, но это смерть со всеми вытекающими обстоятельствами.

– Вряд ли репортаж вызовет интерес у читателей, если не расскажешь о кровавых делах палачей, или как их там называют пристойно, о смертельных операциях, при виде которых холодеешь от ужаса. Но такое не напишешь. Лига не приоткроет завесу секретности, столько даёт красивой рекламы, что любой школьник расскажет о ЛДС, её милосердии. Загляни в Интернет, и получишь сотню полезных советов и рекомендаций по эвтаназии…

Эвтаназия, а проще – смерть во благо, разрешена в большинстве стран мира. Только в Нидерландах членами Лиги Добровольной Смерти стали свыше ста тысяч человек. Каждый сторонник добровольной смерти заполняет анкету и получает право в случае необходимости обратиться в Лигу за помощью. Со стороны посмотреть, религиозная секта. Что-то наподобие сообщества свидетелей Иеговы.

В США, штат Орегон, проведён референдум, в ходе которого жители штата поддержали акт добровольного ухода из жизни. Он разрешает врачам прерывать жизнь больных, по примеру Лиги дважды попросивших о милосердии в устной и письменной форме.

Нашлись последователи и в других штатах. В Мемфисе и Техасе эвтаназия – обыденный вид врачебного вмешательства. И бесконечные споры о правомочности такого акта притупили его восприятие. Ещё Монтень писал: «Смерть – не только избавление от болезней, она – избавление от всех зол. Это – надёжнейшая гавань, которой никогда не надо бояться и к которой следует стремиться. Всё сводится к тому же, кончает ли человек с собой или умирает; бежит ли он навстречу смерти или ждёт, когда она придёт сама; в каком бы месте нить ни оборвалась, это – конец клубка…».

– Если подобную операцию практикуют во многих странах, – сказал Колчин, – дойдёт и до России.

– Ты прав. Остановить трудно, – ответил Рон. – Демократия… Попробуешь запретить, народ выйдет на улицы с протестом. Как это случилось недавно в Вене.

– А митинг у стен нидерландского парламента в Гааге! Желающих прекратить страдания, физические и душевные, всё больше и больше. Прочти…

Колчин достал из папки, которую прихватил с собой, газету «Вечерняя Москва». На первой полосе жирным шрифтом выделялась заметка: «Мёртвый банкир найден в собственном бассейне».

«В собственном доме подмосковного посёлка Лесная Опушка милиция обнаружила труп управляющего Внешторгбанка Олега Жуковского. Признаков насильственной смерти на теле погибшего следователи не нашли. Судя по тому, что никаких следов взлома в доме не замечено, наружная система наблюдения никого из посторонних не зафиксировала, можно верить записке, её оставил на письменном столе покончивший с собой: «Устал от жизни»…

– Лига добровольной Смерти возложила на себя важную миссию, – продолжил Колчин беседу. – Лига облегчает уход человека, который влачит жалкое существование, от мук и страданий. Иначе и не думаешь, когда видишь еле передвигающегося на костылях. Невольно возникает мысль: зачем подобное существование? Может, помочь несчастному прекратить мучения? Но где гарантия того, что в пансионате Лиги всё делается по закону и добросердечности? Где гарантия, что из корыстных побуждений люди, кому не терпится завладеть наследством, виллой в Лондоне или на Лазурном берегу, не подкупят врача? А он обманным путём подтолкнёт больного к смерти…

– Надо преодолевать дурные инстинкты!

– Преодолеваем вторую тысячу лет, – чертыхнулся Колчин. – И не в силах преодолеть. Хотя право на эвтаназию пора узаконить. Нельзя судить человека, который помог близкому избавиться от мучений, проявив милосердие. Вспомни историю смерти француза Венсана Юмбера. Он многократно требовал предоставить ему право на смерть, но получал отказы…

История с Юмбером взбудоражила всю Францию. Парень попал в автомобильную аварию, сломал позвоночник и оказался парализованным. Он терпел невыносимые муки, истратил солидные суммы на лекарства, но никакой пользы. Парень упрашивал врачей прекратить его страдания. Сам он не в силах был подняться, пошевелить руками.

Официальное прошение об эвтаназии на имя президента Франции осталось без ответа. И тогда, пожалев сына, мать Венсана ввела ему смертельную дозу лекарства. Женщину арестовали, но вскоре освободили после общенациональных выступлений в защиту матери.

– А случай с тринадцатилетней Ханной Джонс из Великобритании? – продолжал Колчин. – Впервые в истории британской медицины девочка отказалась от лечения и через суд добилась права на смерть. Процесс в поддержку эвтаназии ширится, и его не остановить никакими запретами.

– Так что привело тебя в Упсалу?

– Никто не оспаривает благородную миссию Лиги Добровольной Смерти, – сказал Колчин. – Хочу сам убедиться и рассказать, что данная организация действует по закону и совести. Никакие деньги, никакие политические или коммерческие интересы не в силах поколебать в пансионате Лиги установленные доктором Тоссом правила добра и милосердия.

– Тебя гложет сомнение? Получается, ты никому не веришь!

– Жизнь такая, Рон. Доверяй, но проверяй. Людям импульсивным предоставь право спорить и полемизировать сколь угодно, сам же трезво анализируй события и факты, не трать попусту слова и энергию. Согласен со мной?

– Согласен…

Глава 5

Беспокойство журналиста Колчина объяснимо. Случаи эвтаназии в России не афишируются, но они бытуют, заплати только. Где-то врачи просто перестают реанимировать больного, или безбоязненно делают смертельный укол. В причинах смерти никто не разбирается. Отключил человека от аппарата искусственного поддержания жизни, докажи, что смерть наступила от этого, а не от остановки сердца. Или такой пример: существует препарат, четверть ампулы которого стимулирует работу сердца, а целая – приводит к его остановке. Экспертиза не докажет, сколько лекарства ввели пациенту.

В Совете Федерации сенаторы заговорили о законопроекте, который легализовал бы эвтаназию в России. К счастью, доводы противников инициативы звучат чаще и громче. Инициатор проекта председатель одного из комитетов по социальной политике Совета Федерации Валентина Петренко, хваткая бизнесвумен с навороченной на голове причёской.

Приехав в Совет Федерации, Колчин встретился с Петренко, которая больше напоминала директрису советского магазина. Петренко не стала откровенничать. С присущей большинству чиновников осторожностью, отделалась обтекаемыми фразами.

– Речь идёт о набросках основных тезисов, – сказала, поправляя на голове хитро уложенную копну волос. – Тезисы разослали по медицинским учреждениям. Если сообщество врачей и учёных выскажется против нашего предложения, то законопроект дорабатывать не станем.

В подобный исход Колчин не верил. Не столь наивен, чтоб не проанализировать ситуацию и сделать вывод. Те из чиновников, кто усматривает выгоду в начинании, от своего не отступятся. Не случайно мадам Смерть, как образно окрестили Петренко, часто летает в Швецию. Закрадывается подозрение, что она связана с ЛДС, и будет добиваться открытия филиала Лиги не в Москве, так в Петербурге, прикрываясь гуманными намерениями.

С точкой зрения Колчина согласился председатель комитета по работе со странами Содружества Вадим Густов, крепкий и широкоплечий, похожий на штангиста.

– Создадим для ловкачей и прохиндеев ещё одно доходное место, где станут торговать жизнями, донорскими органами. От правительства должно последовать ужесточение ответственности за причинённую смерть. Эвтаназия применима для особых больных, у которых нет шансов на выздоровление. Тут споры излишни. Но эвтаназия допустима при строгом контроле консилиума независимых специалистов, которые и должны давать разрешение на уход больного из жизни.

Сомнения сенатора понятны. Возможность злоупотреблений, когда на кону огромные деньги, и не уйти от соблазна поживиться, есть главный аргумент противников закона об эвтаназии. В Москве уже судили группу врачей, они доводили больных до смерти, а органы продавали чёрным трансплантологам.

Суд вызвал в обществе шумные споры. Нашлись защитники обвиняемых, кто доказывал, что вина врачей минимальна. Зачем лечить пострадавшего в автомобильной аварии, если он навсегда останется калекой? Тогда как органы его как донора, могут спасти полезного обществу человека, продлят ему жизнь для работы.

Занявшись столь важной проблемой, Колчин решил убедиться, что в Лиге Добровольной Смерти строгая ответственность за эвтаназию исключает случаи подкупа или фальсификации документов, чтоб потом родственникам погибших не пришлось горевать и стучаться в Европейский суд. Журналист хотел успокоить россиян или, наоборот, предупредить о подстерегающей их опасности.

И Колчин пропал. Говард переговорил с главным редактором «Свенска Дагбладет», приготовившись поднять на ноги полицию и начать поиски. Выслушав Рона, Хадсон задумался, анализируя ситуацию, а под конец сказал:

– Повременим поднимать тревогу. Спешить – делу вредить. Кажется, Колчин пошёл на риск. Ради неопровержимых фактов не пожалел и себя. Подождём…

– Полагаете, он затеял игру с администрацией пансионата Лиги?

– Не исключено. Ты же знаешь, иногда журналисту приходится менять профессию, менять фамилию и даже внешность. Только бы докопаться до правды. В Лиге Добровольной Смерти строгие законы. Наивно полагать, что журналисту из России, даже учитывая интерес Лиги к этой стране, откроют секреты, распахнут перед Колчиным все двери, там не простаки работают.

– И всё же меня мучают опасения.

– Наберись терпения, Рон! И прояви выдержку. Колчин – стреляный воробей, его на мякине не обманешь.

Над городом плыл серебристый дирижабль. Он появился со стороны заповедной зоны Старой Упсалы, древнего поселения, от которого осталась церковь XII века да могильные холмы. Красивый и загадочный, словно воздушный корабль под парусами, дирижабль бесшумно плыл в небе, вызывая удивление прохожих на улицах Упсалы. Многие восприняли полёт дирижабля за новый вид отдыха для туристов.

Подгоняемый ветром, дирижабль пролетел над Ботаническим садом, Большой площадью и Упсальским кафедральным собором, направляясь в сторону Лебединого пруда и пансионата Лиги Добровольной Смерти.

Над пансионатом воздушный корабль начал снижение, проплыл над корпусом «X» – его называют Домом прощания, над садом с цветущими газонами. Над трубами котельной начал снижение, но вдруг снова быстро набрал высоту.

И тут на глазах опешивших горожан в воздухе появилась фигура человека. Зависла на мгновение, затем быстро устремилась к кабине дирижабля. Рассмотреть страховочный конец было невозможно, оказался на удивление тонкий.

Никто из тех, кто наблюдал за полётом дирижабля, не заметил одно обстоятельство. Вместе со вспышкой лазерной пушки, выстрелившей по системе видеонаблюдения в пансионате, в одну из труб котельной со снайперской точностью попал радиоуправляемый захват на сейлоновой нити. Захват напоминал разжатую детскую пятерню, пальцы которой по команде готовы сомкнуться в кулак, зацепив требуемую вещь. Захват и подцепил тонкий сейлоновый шнур с человеком на конце. Разумеется, сам по себе шнур из сейлона не мог оказаться в трубе котельной.

Исполнители достигли поставленной цели. Дирижабль быстро набрал высоту, одновременно подтягивая беглеца, и направился в сторону озера Меларен, а затем взял курс на Балтику. Не только Упсала, но и Стокгольм были полны слухов и разного рода предположений.

Накануне в фиордах Швеции засекли неизвестную атомную субмарину. Поговаривали о якобы имевшем место нападении исламских боевиков. Будто они выкрали человека, выдавшего Израилю секретные документы по ядерной программе Ирана, и который скрывался в пансионате ЛДС.

Вечером с разъяснением случившегося по телевидению в последних новостях выступил председатель Совета Лиги Добровольной Смерти господин Тосс. Отвечая на вопрос корреспондента, он опроверг слухи о боевиках исламского движения, но вынужден был признать, что произошёл побег из корпуса «X».