Каменный престол. Всеслав Чародей – 4

Пришли все.

Человеческое море гудело, колыхалось и шевелилось и во дворе, и на площади за двором, и по всему Боричеву взвозу, словно настоящее море, и казалось – вот сейчас оно пойдет волнами и сокрушит, снесёт на своём пути любые преграды.

Любые.

Княжью дружину и стены Детинца, кованые ворота и степных грабителей.

Любые.

Движением толпы, судорогой (такое скопище людей живёт уже своей жизнью, само по себе, оно шевелится и корчится в судорогах!) Несмеяна и Колюту выбросило к самому крыльцу Коснятина терема.

А с крыльца кричал молодой вой, грязный, в засохшей крови, в рваном стегаче, опираясь на топор:

– Господа кияне! Беда идёт на нашу землю! Идут новые враги, новая степная нечисть! Это не печенеги, не торки, они страшнее и много сильнее. Они уже жгут вотчины младших Ярославичей на том берегу Днепра! И здесь все выжгут и вырежут до ноги[14 - Вырезать до ноги – дочиста, полностью.]! И ноги не останется!

– Режь, Яруне!

– Жги!

– Мы просили у князя только оружия! – яростно выкрикнул Ярун, непроизвольно чуть приставая на носки. – Он боится! Нас боится! В терему заперся, с боярами советуется! Советуется, когда надо ополчать народ!

– Дааа! – многоголосо и дружно ахнула толпа.

– Воевать разучились наши князья! – рядом с Яруном уже стоял другой вой, с обвисшей рукой, и Ярун придерживал его за плечи – видно было, что эти двое – друзья. – Только молиться и могут! Прежних князей одного имени печенеги боялись! Помните Святослава Игоревича, кияне?! А нынешние князья – сами степняков боятся. А то и вовсе – бросят нас им на потраву, а сами в Царьград сбегут! Им кесари да базилевсы родня, Всеволод на дочке базилевса женат! Примут их! А нам бежать некуда!

– Некуда! – вновь ахнула толпа.

На крыльцо уже подымался третий. Такой же, как и первые двое – такой же участник битвы.

– Скажу и я, господа кияне! – крикнул он.

– Скажи, Полюде!

– Говори!

– А кто виноват, господа кияне?! – толпа притихла, только где-то сзади, за воротами, сдержанно гудела – там пересказывали то, что кричали здесь, то, что не было слышно. – Виновата греческая да иудейская вера! Молись да кайся! Да щёку подставляй! Будто мы уже и не Русь вовсе! Старые князья никакому Христу не кланялись и никому в зубы не смотрели. А и печенеги, и булгары, и козары, и ромеи от них бегали! А эти?!

Гул понемногу нарастал.

– А эти – под дудку царя греческого пляшут! Велит он не бить степняков, хинову проклятую, а другую щёку им подставить, как попы учат, – они так и сделают!

Гудение толпы стало громче, ходило волнами, словно настоящее море шумело. Можно было различить отдельные крики.

– А помнит, волхв говорил, что ему боги сказали?! Старые боги, Пятеро?! Если Днепр вспять потечёт, только тогда Русь перестанет Русью быть!

– Что будет Русская земля на месте Греческой! А Греческая – на месте Русской!

– Не они нами помыкать будут, а мы – ими!

– Где тот волхв?! Его бы спросить!

– Где! Вестимо, где! Убили, небось, да в Днепр!

– Предали князья богов, предков своих! А что христианский бог может, доска крашеная?! А без воли богов – какие они князья!

– Иной князь нужен! Такой, чтоб меч в руках держать умел! Не хоронился в терему, как баба!

– Чтоб богов не забывал!

– Достойного правнука Святославля!

Гудение толпы начало бить в уши, и тут Колюта за спиной Несмеяна, безошибочно уловив нужное мгновение, вдруг звонко и страшно – и не скажешь, что у старика такой молодой голос может быть! – выкрикнул:

– Всеслав!

– Всеслав! – мгновенно подхватил Несмеян.

– Всеслав! – грянули там и сям голоса воев.

– Полочанин!

– Всеслав Волк!

– Оборотень!

– Всеслав Чародей!

Крики нарастали.

Несмеян видел, как недоверчиво и даже испуганно расширились глаза стоящего на крыльце воя, того, что кричал первым, Яруна, но было поздно. Голоса ревели и грохотали.

– Всеслав! Всеслав! Всеслав!

– Волим Всеслава Изяславича! Он законный князь, не Ярослава Хромого племя! Он князь по крови Дажьбожьей!

– Волим Всеслава!

– Волим Всеслава Брячиславича, Изяславля внука!

Кто-то пытался что-то возразить, кто-то пытался крикнуть имена младших Ярославичей. Впустую. Их голоса бессильно тонули в рёве толпы, которая хлынула, ощетинясь топорами, вилами и дубиньём вперемешку с мечами и копьями, хлынула двумя потоками – к княжьим порубам и к Изяславлю терему через мост.

– Всеслав!

– Всеслав Волк!

– Бей стоеросов[15 - Стоеросы – презрительное название христиан (от греческого «ставрос» – крест). Отсюда же – дубина стоеросовая.]!

– Всеслава в великие князья!