Берегиня. Романтическая повесть

Теперь уже она внимательно глянула на него.

– Ещё не знаю…

Паганель внезапно разозлился. Что за чертовщина! Спишь с мужиком – и «не знаю»! Он дёрнулся встать, но Наташка не отпустила. Вроде бы и не сильно цеплялась за него, а не хватило сил оторвать. Или решимости?

– Ты чего, Наташка?

– Сашенька. – она всхлипнула, – Сашенька… Не обижайся, мой хороший…

Санька молчал, но больше не пытался оттолкнуть девчонку. Ему показалось, что они подошли к узкому мостику над пропастью. И не надо резких движений. Не надо…

– Ты думаешь, я – дура?

Честно говоря, подобная мысль в Санькиной растерянной голове мелькнула. Но он промолчал, ожидая продолжения. Ждать пришлось довольно долго, пока Наташка, видимо, не решилась.

– Я, правда, не совсем обычная, Сашенька… – она помолчала, и договорила до конца:

– Понимаешь, моя бабушка – шаманка.

Ну, наконец-то! Паганелю стало легко и весело: такую бабью дурь можно и пережить.

– Это не БАБЬЯ ДУРЬ, Сашенька… – Наташка не акцентировала произнесённое, но он понял, что произошло не простое совпадение слов.

Санька опять поперхнулся.

– Она из очень древнего рода. Только шаманами становятся

не все. Моя мама не стала…

Санька не знал, что и думать. Его европейский разум не воспринимал мистической чепухи. Другое дело, что женщины действительно, по рассказам более опытных друзей, частенько чуют то, о чём даже не догадываются мужики. Только при чём здесь шаманская чертовщина? И потом, что у них, запрет на личную жизнь? Не слишком-то она прислушивалась к таким запретам до сих пор…

– Нет у нас никакого запрета, – Наташка опять будто бы подслушала его мысли. – Просто очень тяжело быть с человеком, когда видишь его насквозь… И тебе будет тяжело. Бабушка предупреждала…

– Но ты же сказала, что твоя мама не стала…

– Понимаешь, Сашенька, и у меня этого раньше не было. А когда ты… – она покраснела и запнулась, – когда ты был со мной, я вдруг все твои мысли прочитала.

Теперь покраснел Санька. Мысли были всякие… Какие ещё они бывают, когда девчонка тебе в первый раз отдаётся?

– Ну вот, видишь – уже проблемы, – улыбнулась она. – Не пугайся, мой хороший! Ничего обидного там не было. Только не бойся больше.

– Чего? – спросил Паганель, чувствуя себя полнейшим идиотом.

– А того самого… Думаешь, я боюсь ребёночка родить?

– Но я же действительно тебя люблю…

– И я тебя, мой хороший, – она погладила его по щеке. – Думаешь, у тебя что-нибудь получилось бы, если бы я не любила? Поцелуй меня ещё…

– Тогда чего же ты боишься?

Наташка, не ответив, потянулась к Саньке губами.

– Наташка…

– Сашенька…

Наташка не сказала своему Сашеньке, о чем предупреждала бабушка. Зачем? Ещё подумает, что совсем дурочка. Да и самой не очень-то верится… А уж если ей действительно суждено родить великого шамана, то что плохого, если отцом станет самый любимый человек? И вообще, разве может быть иначе?

Глупая девчонка! Так и не сумела втолковать ей старая Айго, что шаманы вовсе не рождаются. Их бессмертные души лишь на время вселяются в человеческую плоть! В тот самый миг, когда в теле будущей матери вспыхивает огонёк новой жизни. Вот откуда всё её «ясновидение».

Глупая девчонка! Только кто из нас бывал умнее в пору своей первой любви?..

***

– Так, сэр! Вам на утряску всех дел сорок восемь часов!

– Погоди, Витась! Почему такая спешка? – обалдело уставился на товарища Паганель. Выезд команды на Тянь-Шань был запланирован только через месяц.

– Да потому, что есть шикарный вариант подзаработать! Только надо не прозевать это дело! Не всё же Божукову пенки снимать!

Санька начал соображать. Альпинисты-москвичи, возглавляемые известным высотником Божуковым, давненько подвизались на строительстве высокогорных гидроэлектростанций Киргизии. Но до поры до времени вклиниться в сферу подобного бизнеса сибирякам не удавалось. А зарабатывали божуковские спецотрядовцы очень даже прилично. По слухам…

– Ты чего рот разинул? Есть проблемы на работе? Решим! Билеты заказаны, так что гони паспорт!

– Наташка…

– А чего «Наташка»? Предупреди, объясни. Если согласится – хоть в ЗАГС тащи. Чего, спрашивается, тянул до последнего? Сколько можно девчонке голову морочить?

Паганель не дослушал. Он сгоряча выскочил из Витаськиной квартиры и только потом понял, что суетится зря. Действительно, за столько времени можно было что угодно успеть. А он даже адреса не разузнал. Как же быть? До субботы, когда он надеялся встретиться с Наташкой на Китайке, гораздо больше сорока восьми часов. Так что, если не удастся уломать Витасика…

Витасика уломать Паганелю не удалось. Впрочем, он и не пытался, когда увидел, как завелись остальные ребята. Хлопот было много, а времени мало. Наташка, как ни обидно, потихоньку отошла на второй план…

Очнулся он только в аэропорту, куда они в конце концов примчались, чудом успев завершить груду дел. Оставалось минут десять до посадки, регистрацию закончили – и теперь народ давился в накопителе.

– Сань, тебя зовут! – взяла его за локоть Ленка Безухова. – Кто

это, а? – она кивнула в сторону решётки, отделявшей накопитель от остального аэропортовского пространства.

Санька медленно обернулся, почти наверняка уверенный, что попадает впросак. Ленка ведь запросто могла и подшутить над холостякующим товарищем.

Ленка не шутила. Прижавшись к решётке необычно бледным лицом, его ждала Наташка.

– Сашенька!

– Как ты узнала? – спросил он, напрочь забыв про выпятившихся на сентиментальную сцену пассажиров. И про Ленку, которая не удержалась и мазнула по Наташке любопытным женским взглядом.

Наташка помотала головой. Саньке показалось, что ей трудно говорить – и она собирает силы, чтобы сказать что-то ужасно важное.