Выкуп

Ты уже научился расшифровывать вопли душ в твоей ловушке?

Ну, так слушай, ты, наместник дьявола на земле.

Ты не обнаружил бога. Нигде, ни на земле, ни на небе.

Тебе не повезло.

Но наступит и твой час.

И твоя душа будет так же метаться, не находя пристанища.

Да, я грешил, да блудил, да, шантажировал.

Но не загонял слабые души в капканы, не доводил их до белого каления!

Будь ты проклят, ты, изувер, вышедший за пределы природного и человеческого!

Будь ты проклят на веки вечные!

…

Выпустите меня!

Выпустите меня!!

Выпустите меня!!!

Полковник. Душа обязана трудиться

Когда мы собрали журналиста воедино, он выглядел неважно. Я бы даже сказал: отвратительно выглядел. Выходит, прав наш гениальный ГК: тела стареют гораздо быстрее, когда живут порознь со своей личностью.

Но это не мои заботы. У меня хватает своих, под самую завязку.

– Ну, как? – спросил ГК.

А журналюга так сверкнул на него глазами, что даже мне на секунду стало не по себе. Что же он там такое пережил, в этом своём шаре?

Он тяжело выдохнул воздух и как-то так потянулся, словно хотел расправить тело.

– Знаете что, соратники хреновы, – сказал, – так с коллегой не обращаются.

И снова посмотрел на нас недобрым взглядом.

– Это вынужденная мера предосторожности, Дима, – объяснил ГК. – Вы взрослый человек, вы должны понимать. Мы не можем допустить даже вероятность ошибки.

– Пока мы не уверены в тебе, – добавил я, – ты не сможешь свободно летать. И местонахождение этой базы останется для тебя неизвестным. Понял?

Журналист не дурак, он всё понял. Но смирился ли он с этим – я не уверен. Вообще я гораздо меньший энтузиаст по его поводу, чем ГК.

– Дима, мы вас не наказываем, – пытался смягчить ситуацию ГК. – На нашем месте вы поступили бы точно так же… Видите ли, нахождение личности в сфере – дело относительно новое, и каждый ощущает это по-своему. Дискомфорт у всех, но с разной остротой… Значит у вас очень остро?

– Очень, – сказал журналист. – Убил бы любого… если б мог.

Так как он был очень даже не своей тарелке, мы решили, что его субстанция будет храниться в сфере только тогда, когда без этого нельзя обойтись. Например, транспортировка во время операций.

Остальное время он сможет проводить в собранном состоянии в палате для обследования. Эта палата, как и сферы, оборудована защитным экраном.

Кроме того, ГК обещал журналисту провести с ним тренинг: как находить внутри сферы точку покоя. Якобы, в этом случае можно впадать в состояние, близкое ко сну. Близкое. Очень утешительно. Я тогда в очередной раз подумал: каким всё-таки противоестественным делом занимаемся мы с ГК.

Так или иначе, но журналист получил в нашей гостинице лучший номер. Хотя и без окон.

Двое суток мы вели ему промывание мозгов. ГК в этом большой специалист. Он вешал ему на уши свою теорию об управлении обществом, а я помалкивал да пытался понять, сможем ли мы превратить его в наш инструмент. Возможно ли это в принципе. Да, по терминологии ГК, журналист обладает огромной душевной, личностной эластичностью, но при этом он – очень своенравный, энергичный, упрямый, себе на уме. Он их тех, кого трудно завербовать и полностью подчинить. Такие вербуются только на идеологической платформе. Тут, конечно, теория ГК про ведущих и ведомых была к месту, парень ведь жаждал денег и влияния. И, вроде бы, наш Проект способен ему всё эти блага предоставить.

Если он в Проект способен уверовать.

Я же вот – не смог…

ГК, правда, об этом не знает. И пусть так и остаётся. Достаточно того, что я делаю свою часть общего дела. А там будет видно.

На исходе второго дня мы поставили перед журналистом конкретную задачу. Мол, проект проектом, это история не быстрая, – а кушать хочется всегда. Если без шуток, то – нужны деньги, большие деньги, спонсорских не хватает, нам следует и самим о себе позаботиться. Чем больше денег мы заработаем сами, тем более мы независимы, тем более проект независим от внешних влияний. И вот с этой частью нашей идеологической «лапши» я был согласен целиком и полностью. Чем больше денег, за которые не надо отчитываться, – тем дела наши лучше. И мои личные в том числе.

Для пополнения наших авуаров у меня были подготовлены три «экса». Так я назвал наши операции в память о славных деяниях социал-демократов сто лет назад, когда рыцари революции экспроприировали денежные средства у проклятого самодержавия. Да, никуда не выкинешь наше советское прошлое и партийные школы. Даже – работая над Проектом. А может быть, как раз именно поэтому? Что-то мне иногда этот Проект всё-таки напоминает. Но я с ГК обсуждений не завожу. Бесполезно. И бессмысленно.

Надо сказать, что журналист отнёсся с пониманием к «эксам». Мне даже показалось, что он и сам подумывал о чём-то подобном.

Он согласился. И мы, все трое, не произнося этого слова – «проверка» – так и договорились, что первые два «экса» и будут именно ею, проверкой.

Итак, первая операция.

Есть крупная компания. Торговля нефтью. Финансовый директор. Он (вместе с подельниками) держит в сейфовой ячейке крупного банка большие суммы чёрного нала. По нашим сведениям, больше двух лимонов. В американских рублях.

План операции. Наш автомобиль с аппаратом упаковки личности и сферой, где сидит журналистская сущность, подъезжает в определённый час к офису нефтяной компании. Обычный микроавтобус. Таких в Москве тысячи.

И вот подъезжает наш автомобиль к стене офиса. За стеной – кабинет финдиректора. В кабинете – он сам, дремлет в кресле после хорошего обеда.

И вот он спит себе, а мы аппарат включили, прошла одна минута – тело финдиректора вздрогнуло – и дело в шляпе, то есть, личность – в сфере. С другой сферы снимаем защиту – оттуда вылетает личность журналиста и осёдлывает осиротевшее тело.

Спустя несколько минут финдиректор выходит из кабинета, садится в машину, едет в банк. Там он просит открыть ему ячейку, кладёт содержимое ячейки в кейс и при выходе из банка незаметно меняется кейсом со стоящим в фойе человеком.

Приезжает в офис, садится в кресло. Тело вздрагивает, личность – в сфере. Со второй снимаем экран, и воющая от ужаса и непонимания личность финдиректора возвращается в своё любимое тело.

Во время обсуждения наших планов я увидел, как сверкнули глаза журналиста, когда он услышал про манипуляции с аппаратом по упаковке личности.

Мы были к этому готовы и объяснили ему, что если он попробует смыться в момент перезагрузки, это – небезопасно, с аппаратом шутки плохи. Лучше расслабиться, хотя и без удовольствия, чем рисковать порчей личности. Кроме того, и это самое главное, душонке-личности посреди Москвы некуда деваться, потому что самостоятельно она дорогу к телу не найдёт. И что с нею будет спустя несколько часов бесполезных поисков – об этом можно только догадываться.

Мне показалось тогда, что журналист всё уразумел и не станет рисковать. Он дерзкий, но – не дурак.

При осуществлении плана произошла заминка. Незаметно поменяться кейсами оказалось невозможно. Фойе – пустое, стеклянное, насквозь просматривается. И журналист показал себя молодцом. Недолго думая, он вышел из банка и прямиком – в соседний ювелирный. Стал там, у витрины, поставил кейс, разглядывает. Выбрал колечко, просит показать. И купил, достав из кейса доллары, которые обменял здесь же. Пока ходили, меняли, заворачивали – обменялись кейсами.