Ключ

ОН. Куда?

ОНА. Куда глаза глядят. (Уходит).

ОН. Боже мой… (Длинная пауза.) Сейчас пришлёт сообщение. Что будет ночевать у себя… (Пауза. Телефонный сигнал. Он смотрит телефон.) Прислала. (Берётся за голову.) Господи ты боже мой… Но я ведь совершенно прав! Не понимаю… Вроде бы умный человек, с высшим медицинским образованием, но иногда ведет себя как тёмная крестьянка… Она, представьте себе, регулярно чистит свою электронную почту и свой вотсап. Я спрашиваю: для чего ты это делаешь? Сначала она кивала на то, что не хватит памяти. Я доказал ей, что памяти хватит на десять её жизней. Кроме того, говорю, это же архив… Согласилась. Потом, смотрю, – продолжает, даже с каким-то удовольствием свои чистки, только от меня прячется… Ну что мне с ней делать? Я же всего лишь хочу разумной оптимизации. Ну, нельзя же делать всё не так, как следует! В чём я не прав? (Машет рукой, уходит.)

8. ПОСЛЕ ССОРЫ.

Кафе. Она сидит за столиком. Появляется он, подходит и, после небольшой паузы, садится напротив за тот же столик.

ОН. Ты что-нибудь заказала?

ОНА. Чай. Вот твоя чашка.

ОН. Это прогресс.

ОНА. В каком смысле?

ОН. Я думал, чашка будет одна.

ОНА. Не остроумно.

Пауза.

ОН. Дочка выиграла турнир.

ОНА. Отлично. Я очень рада.

ОН. По тебе не видно.

ОНА. Ты же знаешь, я равнодушна к профессиональному спорту.

ОН. Сколько я могу тебе повторять, речь пока не идёт о профессионалах… Теннис хорош сам по себе.

ОНА. Но вы с женой… с бывшей женой… не отрицаете, что это возможно?

ОН. В жизни всё возможно.

ОНА. И девочка это чувствует и заражается.

ОН. Чем она может заразиться?

ОНА. Духом. Духом стяжательства. А в её возрасте надо быть романтиком.

ОН. Опомнись, что ты говоришь? Какое стяжательство? И разве теннис и романтику нельзя совместить?

ОНА. Наверное, можно. Но лучше бы романтику без стяжательства.

ОН. Романтика плюс теннис. И никакого стяжательства.

ОНА. Ну? хорошо.

Пауза.

ОН. Как отец?

ОНА. Слава богу, хорошо. Мы вчера долго гуляли. Он переживает, что редактирование книги затягивается.

ОН. Наверное, он делает всё с такой скоростью, с какой может. Что же тут переживать?

ОНА. Ты прав. Но, видишь ли… насколько я знаю, автору всегда хочется побыстрей… И если не получается, он хандрит.

ОН. Похоже, это у вас в роду.

ОНА. Что у нас в роду?

ОН. Не обижайся… Я пошутил.

ОНА. Ты имеешь в виду депрессию?

ОН. Нет, конечно. Я даже толком не знаю, что такое депрессия.

ОНА. Ты врешь.

ОН. Я, конечно, слышал, но не очень понимаю. Это когда все надоело, и ничего не хочется?

ОНА. Примерно так.

ОН. Ну, если у тебя это и есть, то в легкой форме.

Пауза.

ОНА. Зато ты у нас – живчик. Холерик… Ничего тебя не берёт.

ОН. А что меня должно взять?

ОНА. Ничего. Ты же настоящий мужчина.

ОН. Это комплимент? По твоему тону – не скажешь… (Пауза.) Ну, хватит, милая? Сколько можно?

ОНА. Похоже, ты опять хочешь повысить на меня голос…

ОН. Ничего я не хочу! И не собираюсь я повышать голос. Я просто так разговариваю.

ОНА. Ты в офисе со своими подчинёнными так разговариваешь?

ОН. Всякое бывает…

ОНА. А со мной не надо. Я от этого заболеваю. Когда в детстве родители ссорились и переходили на повышенные тона, я не знала, куда деваться.