– Или вам нравятся полненькие? Пухленькие. Так вы называете их?
Сергей потупился под откровенно ироничным взглядом собеседницы. Чего она добивается?
– Знаете что,– Дина Александровна положила неожиданно горячую ладонь на руку Сергея,– давайте отправимся домой, и я постараюсь доказать, что тощие женщины тоже кое на что способны…
Сергей тряхнул головой и посмотрел в окно.
Клин. Ещё целый час пилить. Надо как можно скорее забыть, забыть всё, что было у него с Диной. Диной Александровной.
Иначе как он будет смотреть Лариске в глаза?
Сергей нащупал в кармане конверт с деньгами. Толстый.
А колёса стучали и стучали. Размеренно и монотонно.
х х х
Дина взлохматила красивую – и дорогую!– Серёжину причёску, ласково царапнула ноготком по щеке.
– Серёженька,– она замерла, набрала в грудь воздуха,– скажи честно: ты очень ненавидишь меня?
Сергей осторожно снял с лица Динину руку и, сжимая в ладони тонкие пальцы, удивлённо посмотрел на неё.
– Чего ты выдумываешь?
Дина перевернулась на спину. Повозилась, устраиваясь поудобнее.
– Ты добрый, ласковый, нежный; мне очень хорошо с тобой. Очень. Но… меня гложет и гложет скверная мысль, что в душе ты ненавидишь или, даже ещё хуже, презираешь меня. Ведь ты не можешь, не можешь не презирать наглую, навязчивую бабу, которая годится тебе в матери. Которая три года заставляет ездить к себе, отрывая от молодой красивой жены, детей; сюсюкает, пристаёт с назойливыми ласками…
Дина внезапно замолчала и угрюмо уставилась в потолок.
Сергей досадливо сморщился.
– Что ты мелешь?
– Если б ты знал, – Дина повернула лицо к Сергею, – как мне больно. – Порывисто уткнулась в его грудь. – Как я жду тебя. – Всхлипнула. – Сегодня ты опоздал на целых сорок пять минут.
– Я ж говорил, – Сергей ласково гладил худенькие, вздрагивающие плечи, – электричка почти час простояла возле Клина.
– Я думала: сойду с ума. Что только не лезло в голову. Поминутно выскакивала на площадку. – Всхлипнула. – А каково отпускать тебя? И знать, знать, что не имеешь никаких прав. – Шмыгнула носом. – Нет, ты не думай. – Дина высвободилась из объятий и пристально посмотрела Сергею в глаза. – Я ни на что не претендую. Но… какая подлая штука – жизнь. – Горько покачала головой. – Когда я была глупой, наивной первокурсницей, до какого-то ненормального безумия, до одурения втюрилась в преподавателя математики. Совсем как в модной тогда песенке, свет на нём сошёлся клином. Ничего кроме него не видела, не замечала, ни о чём другом думать не могла. А он даже не смотрел на меня. Хотя я была не самой уродливой, и многие ребята бегали за мной. Только не он. Сколько слёз я пролила, чего стоила мне эта проклятая любовь. И вдруг – гром с ясного неба: он делает мне предложение. Оказывается, он давно любит меня, да так серьёзно, что разводится с женой и бросает детей. Мы женимся. Я безумно счастлива. Целых пять лет. До того дня, когда застаю его в постели с лучшей подругой. Нет, нельзя строить своё счастье на чужом несчастье. Вот и теперь. Опять я пытаюсь выстроить хрустальный дворец из чужих слёз. Как господь накажет меня на этот раз? Нет, ты молчи. – Дина ладонью зажала Сергею рот. – Молчи. Ничего не говори… Ладно, я. По крайней мере, знаю, за что пострадаю. Но твоя жена. Она уже страдает. За что? За какие грехи? Ох, как я понимаю её. Сидеть и ждать. Знать. А ещё говорят: возлюби ближнего как самого себя. Как она может возлюбить меня? Кругом ложь и обман. Вор строит собор, в котором стоит убийца со свечечкой в руках, на которых не просохла кровь убитых им людей. Но я что-то не о том. – Дина тряхнула головой и разжала ладонь. – Пока тебя ждёшь, о чём только не передумаешь. Ты лучше скажи, какое у твоей жены образование?
– Среднетехническое.
– Очень хорошо. В Твери открывается филиал нашей фирмы. Будем набирать сотрудников. Есть возможность устроить её туда менеджером по маркетингу.
– Что это такое? Она нигде не работала. Ничего не умеет.
– Научится. Работа несложная. Интересная. Живая. Не нужно целый день торчать за столом. Сделаем для неё гибкий график. Детей определите в садик, а пока бабушка посидит. Хватит ей лизать чужую грязь. Денег дочка заработает в несколько раз больше. Как тебе мой план?
х х х
– Ларик, ты?
– Нет, это её муж. Ларисы нет дома. Кто звонит и что ей передать?
– Н-ничего. Я перезвоню.
х х х
– С каких это пор ты стала Лариком?
– Юрок, что ли звонил?
– Не знаю. Сей субъект не соизволил представиться. Сказал, что перезвонит. Кто он такой и что ему нужно от тебя?
– Откуда я знаю, с кем ты разговаривал?
– Хорошо. Кто такой Юрок?
– Любовник.
– Что?! А ну повтори!
– Любовник. И не смотри на меня так. Ты имеешь любовницу, а я чем хуже?
– Во-первых, не любовницу, а…
– Что “а”?
– А работодателя. И тебе всё известно о ней, именно ты подсунула её мне.
– Подсунула. Так рванул, не удержать. Ни одной субботы не пропустил.
– Между прочим именно она платит нам деньги, на которые мы живём и на которые куплены все цацки, что навешены на тебе.
– Юрок тоже платит мне деньги.
– Ну, знаешь…
– Успокойся. Юрок – редактор одной газетёнки. И ему, к твоему сведению, седьмой десяток. А я не падкая на старьё.
– Какая ты злая. И какие у тебя, интересно знать, могут быть дела с редактором?
– Милый мой, это моя работа. Я как-никак занимаюсь рекламой. Знаешь сколько их помимо Юрка? И радио, и телевидение. Заодно и подрабатываю.
– Как ещё?
– Статейки тискаю. Под псевдонимом.