Миллион алых роз

– Недалеко. К утру вернёмся. Если… если ты не струсишь.

Я не обиделся на Вовку. В разных ситуациях довелось нам побывать. В самых, что ни на есть экстремальных. Один Афган чего стоит. И если бы только Афган… Но никогда я не видел друга в таком состоянии.

А ехать придётся.

Я быстро дооделся, и мы спустились вниз. Вовкин голубенький жигулёнок стоял у подъезда. Мы забрались в машину, и Вовка лихо рванул с места.

– Осторожнее! Я ещё жить хочу.

– Понимаешь, пятую ночь подряд снится мне один и тот же сон, – возбуждённо сказал Вовка и надавил на газ. – С точностью до копейки. Как будто одну и ту же картину смотрю.

– Интересная хоть картина?

Вовка быстро глянул на меня и вновь уставился в лобовое стекло.

– Сейчас мы сделаем правый поворот, – глухо сказал он, – и там, на обочине, должен стоять разбитый белый запорожец, а возле него – гаишная машина, из которой должен вылезать гаишник. Капитан.

Вовка свернул направо и, не сбавляя скорости, помчался вперёд. Но я успел заметить: и разбитый запорожец, и гаишную машину, и вылезающего из неё капитана.

– Когда ехал к тебе, специально проехал по этому месту. Всё было чисто. А времени прошло, – Вовка посмотрел на часы, – ровно семнадцать минут.

– Ну и что? Эка невидаль. Ежели в истории покопаться, там бывали случаи похлеще.

– Какие случаи?

– Александр Македонский, например, увидел во сне средство к лечению одного из своих военачальников. А знаменитой Аспазии сама Венера, явившаяся гетере во сне, посоветовала лекарство, с помощью которого та излечила развившуюся на подбородке язву.

– Чепуха. Рецепты лекарств могли возникнуть в их подсознании.

– Хорошо. Когда Ломоносов плыл морем из-за границы, он увидел во сне своего отца, попавшего в кораблекрушение и лежавшего мёртвым на необитаемом, неизвестном острове на Белом море, но памятном ему с юности, потому что он вместе с отцом был некогда прибит к нему бурей. Лишь только Михаил Васильевич приехал в Петербург, как поспешил справиться об отце у своих земляков и узнал, что он ещё прошлой осенью отправился на рыбную ловлю и с тех пор не возвращался. Ломоносов послал к родным письмо и поручил брату разыскать отца. Мёртвое тело Василия Ломоносова действительно нашли в указанном месте.

– Случайное совпадение. Раз их прибивало бурей к этому месту, то почему отец не мог попасть туда во второй раз?

– А то, что в ночь на 5 ноября 1796 года цесаревичу Павлу Петровичу и его супруге Марии Фёдоровне приснился один и тот же сон: будто некая невидимая сверхъестественная сила возносит их к небу? После обеда они получили известие о внезапной смерти императрицы Екатерины, постигшей её утром того же дня.

– Так ли внезапна была её смерть?

– А вещий сон основательницы и игуменьи Спасо-Бородинского женского монастыря Марии, в миру генеральши Маргариты Тучковой? Недалеко от Смоленска в одной деревушке (дело, естественно происходило в 1812 году) ей приснился сон. Ей снилось, что над её головой висит рамка, в которой написано кровавыми буквами: “Твоя судьба решится в Бородино”. Когда она утром спросила у генерала, где находится Бородино, он ответил, что впервые в жизни слышит это слово. Стоит ли говорить, что генерал погиб именно там?

– Она могла случайно увидеть название деревни на карте у мужа. Непривычное слово запало в душу. Остальное – дело воображения.

– Ладно. Что ты скажешь об этих снах? Некто Симонид, которому нужно было на другой день плыть на корабле нашёл на дороге труп человека, о погребении которого он и позаботился. Ночью к нему явился во сне покойник и предупредил его не садиться на корабль, где уже Симониду было приготовлено место. Корабль затонул. Дальше. Одна дама должна была уехать из Сайгона на правительственной канонерке. Накануне отъезда в течение ночи ей снились кораблекрушения, пожары, взлетающие на воздух суда, борющиеся с волнами пассажиры и тому подобное. Ехать ей всё-таки пришлось. Но котёл канонерки в дороге лопнул, причинив сильные ожоги путешественнице, которая вскоре от них умерла. А вещий сон, который видела одна немка, успевшая покинуть Сент-Пьер за два дня до гибели Мартиники, который можно было бы назвать случаем, если бы подобные видения не побудили несколько тысяч человек спешно покинуть Сент-Пьер, оставляя свои дела и имущество? В том числе и католический священник со священными сосудами из своего храма. И подобных, как ты говоришь, случайностей – масса.

– Значит, ты твёрдо уверен в том, что вещие сны возможны?

– Существует масса документов. Ведь некоторые сны сбылись через много лет, в точности с тем как было записано. Их при всём желании не выдумать.

– Ты, лично ты: веришь или не веришь?

– Верю, – прорычал я, – верю. Слушай, куда ты меня везёшь?

Я только сейчас заметил, что мы катим по незнакомой лесной дороге. И, судя по её состоянию, а также по величине деревьев, нас окружавших, уже давно.

– Куда – куда. Откуда я знаю? Спроси что-нибудь полегче.

– Что ты хочешь сказать?

– То, что я знаю не больше твоего.

– Интересно. Но ты едешь именно по этой дороге. Хотя есть трассы получше. Почему?

– Потому, что именно эта дорога, а не какая другая, приведёт нас в нужное место.

– Что ещё за место такое? И на кой чёрт оно нам нужно?

– Сейчас всё узнаешь. Потерпи немного.

Опять шарады, ребусы, кроссворды, викторины. Что он задумал?

Но что гадать? Как говорится, утро вечера мудренее.

Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

“Надо же, – прорывалось до меня сквозь полудрёму удивлённое Вовкино бормотанье, – как всё точно…Вот он поворот… А вот и кривое дерево… А вот сосна с раздвоенной макушкой”…

Очнулся я от крепкого Вовкиного кулака, немилосердно утюжившего мой левый бок.

– Ты что дерёшься?

– Вставай. Приехали, – кратко ответил Вовка, вылезая из машины.

Я протёр глаза и последовал его примеру.

Ночь. Мрак. Два ярких пучка света от зажжённых фар, нацеленных на большой гранитный валун, лежавший на поляне среди глухого леса.

Веселья такая картина не навевала и настроение не поднимала.

– Дальше что? – язвительно поинтересовался я. – Встанем на колени и будем до утра молиться на этот чёртов камень? Тогда уж доставай коврики. Я не собираюсь пачкать свои штаны. У меня нет жены, стирать их некому.

Вовка развернулся и полез в багажник. Вернулся с байковым одеялом.

У меня глаза полезли на лоб. Неужели мужик и вправду свихнулся? Хотя, чему удивляться? Мыслимое дело: с одной “горячей” точки да в другую. И сколько лет. Никакие нервы не выдержат. Я и за себя давно не ручаюсь.

Тем временем Вовка подошёл к валуну, аккуратно расстелил на траве одеяло и уселся на манер мусульманина, поджав ноги под задницей и скрестив руки на груди. Вылитый “дух”. Только чалмы не хватает.

– Был здесь когда-нибудь? – спросил Вовка, повернув ко мне бледное, но сосредоточенно-решительное лицо. Таким оно бывало у Вовки перед боем.

– Чего я здесь не видел?