Шмордонские игры

– А знаете, это хорошо, что королева вместе с вашей… гм… шаловливой дочерью уговорили меня заплатить за императора выкуп. Его сын обязательно придет к нам бряцать оружием. Я выдам Шмора Тринадцатого и обеспечу мир для Джаппурии. А может быть, даже продам. С выгодой для нас. Надо же возместить финансовый ущерб, нанесенный вами королевству!

– Прекратите скулить, – сказал тогда Джем. – Благодаря моим друзьям и мне королевство обеспечено золотом на черт знает какое время вперед. Ведь именно мы открыли гигантские месторождения золота на Тринадцатой планете!

– Их бы все равно открыли. Рано или поздно, с вами или без вас.

– Тем более. Что такое теперь для Джаппурии два миллиона тагриков и миллион сто тысяч золотых бабосов? Крупинка соли в солонке! Выкупай императоров хоть каждый день на протяжении ста лет! Минимум.

– Ничего подобного! Тринадцатая планета – государственная собственность. И нечего разбрасываться золотом, спасая ваши тупые каторжные задницы!

Джем, взяв в руки бронзовый канделябр, стоявший перед ним на столе, хотел было врезать им Морсу по темени, но в кабинет вошел Квас Ядреный, и потому голова Премьер-министра осталась нетронутой.

– А теперь вот что, – продолжил Морс, с благодарностью взглянув на Кваса. – Всем вам (за исключением Отжима) запрещается покидать планету Сочи до разрешения возникшей ситуации. Со Шмором пока делайте – что хотите. Хоть в зоопарк его водите. Вы его сюда притащили, вот и занимайтесь сами, только не ждите от меня никакого финансирования. Но запомните следующее: если для спасения Джаппурии потребуется выдать не только бывшего императора, но и вас (вдруг такое условие поставит Шмор Четырнадцатый), я сделаю это! Невзирая на желания всяких королев и плохо воспитанных принцесс…

И здесь Морс все-таки получил по голове. Но не канделябром, а стулом, на котором до этого сидел Джем. Тучный Квас не успел помешать такому акту справедливости. Премьер-министр оказался на полу в ошейнике из четырех ножек, так как сиденье, лопнув, улетело далеко в угол.

Придя в себя, Морс, потирая ушибленную голову, пообещал Джему:

– И за это вы тоже ответите! Если новый император не захочет вашей головы, готовьтесь к встрече с каторжниками Дивером и Сантом. Они с вами поделятся сосательными конфетами, которыми по вашей же просьбе их пичкают надзиратели.

Джем не стал придавать значения словам Премьер-министра, зная по опыту, что любая жизненная ситуация может измениться в момент, и, возможно, в будущем Морсу ничего не останется, кроме как свести все угрозы к шутке.

В компании с Беллой, Шмором и своей дочерью он решил отдохнуть на Центральном пляже города Джяна. Правда, пришлось взять с собой Хапса с Вискерсом (их просто некуда было девать), но они почти сразу куда-то исчезли. Кебаба с ними не было, так как он занимался личными делами, а к Батону приехала целая толпа родственников с Дубаря и увела его в казино.

Джем посмотрел на Беллу, расположившуюся на песке возле самой кромки воды. Она была прекрасна.

За две с лишним недели, что они не виделись, волосы ее не успели отрасти, но королеву стали узнавать на пляже и она перекрасилась в блондинку, что изменило ее внешность только в лучшую сторону. Срок беременности Беллы был еще слишком мал и потому слегка увеличившийся живот почти не портил ее хорошей фигуры.

Королева беседовала с бывшим императором, сидевшим на песке напротив нее.

Она спрашивала:

– А вы у себя дома бываете на общественных пляжах?

– Нет, – отвечал Шмор, улыбаясь. – Дворцовый этикет не позволяет этого делать. Да и – если честно – общественных пляжей почти не осталось. Урбанистический образ жизни уничтожил природу, а заводы Крокозябла-старшего загрязнили все моря и океаны. У императорского дома остались, конечно, кое-какие угодья, но они, в основном, сформированы искусственными способами и сильно отличаются от ваших условий не в лучшую сторону.

– Знаете ли, – сказала Белла, – мы здесь привыкли к представлению, будто все императоры Шмордона являются кровожадными чудовищами-солдафонами!

Шмор громко и от души рассмеялся.

– Да-да, это правда! – воскликнула королева. – Для меня, например, раньше не было никакой разницы в том, кто там у вас находится у власти, и кто кого ради этой самой власти подвинул с трона. Но я с удивлением вдруг обнаружила, что вы, Шмор, достаточно приятный человек!

– Спасибо, Белла, – ответил бывший император. – Зато я всегда считал королев Джаппурии самыми прекрасными женщинами на свете. А особенно вас. И знаете – нисколько не ошибся.

– Но-но-но! – погрозила ему пальчиком Белла, лукаво улыбнувшись. – У меня уже есть любимый человек, а других мне не надо. Потому не клейте меня.

– А жаль, – искренне вздохнул Шмор. – Но я все прекрасно понимаю и уважаю ваш выбор, тем более, что Джем – очень храбрый и умный человек, а любовь – великое чувство.

– Хорошо, что оно вам, по всей видимости, знакомо, – сказала королева. – Вы ведь тоже любили кого-нибудь?

– Нет! – жестко произнес Шмор.

Глаза его, блестевшие мягким игривым светом, вдруг остекленели, губы сжались в мрачную линию, и он за секунду стал похож на «кровожадное чудовище-солдафона», в точности соответствующее ранее сложившемуся у Беллы стереотипу.

Королева непроизвольно вздрогнула, но нашла в себе силы задать следующий вопрос:

– Но ведь у вас есть сын, которого вы любите (мне об этом рассказывал Джем). Неужели вы к своей жене питали противоположное чувство?

Как ни умел Шмор владеть собой, Белла все равно заметила в его оживших глазах вспышку боли. Эта вспышка, сверкнув коротко, пропала так же, как и появилась. Шмор, справившись с собой, опять стал милым и галантным собеседником.

– Милая Белла, – сказал он, печально улыбнувшись. – Моя жизнь – длинная и невеселая история, и я ее вам когда-нибудь поведаю. Но не сейчас.

– Почему?

– Беседуете? – раздался голос подошедшего Джема.

Он сел на песок рядом с коронованными особами, создав тем самым фигуру, именуемую в геометрии равносторонним треугольником.

– Напугал меня! – вскрикнула Белла. – Шмор как раз хотел рассказать историю своей женитьбы…

– Ну почему женщины так любят слушать сплетни? – усмехнулся Джем.

– Мужчины любят это дело еще больше, – сказал Шмор. – Кстати, Белла, у меня к вам есть одна маленькая просьба.

– Какая? – с интересом спросила королева.

– На одной из ваших планет находится мой посол лорд Крокозябл. Я хочу, чтобы ваши власти в официальном порядке провели генетическую экспертизу, взяв для этой цели образцы физиологической ткани у меня и у Крокозябла.

– Ничего вам это не даст, – махнул рукой Джем. – В Шмордоне результаты экспертизы объявят джаппурской провокационной подделкой. Даже если взять образцы ткани вашего сына…

– Я и так знаю, чей он сын, – перебил Шмор. – Без всякой экспертизы. Меня интересует другое: являемся ли мы с Крокозяблом родственниками?

– Ха-ха-ха! – рассмеялась королева. – Не смешите меня! Лорд Крокозябл – жутко некрасивый человек, в отличие от вас.

– Спасибо, – поблагодарил Шмор и улыбнулся.

Лицо королевы покраснело и она, сконфузившись, замолчала.

– Здравствуйте, ваше величество! – раздался вдруг сверху твердый мужской голос.

Королева подняла глаза, и увидела над собой черную горизонтальную дубину гигантских усов Пахана Родимого.

– И вам того же, – ответила она. – Опять вы вместо того чтобы работать, прохлаждаетесь на пляже?

Пахан поздоровался с Джемом, слегка поклонился Шмору и ответил:

– Я работаю везде, в том числе и на пляже. Разрешите присесть?

Королева милостиво кивнула головой, и Пахан, в одно мгновение сбросив с себя майку с шортами, уселся на песок рядом с Джемом. Свой золотой лучевой пистолет он засунул под кучку одежды.