Игра взаперти

– Кажется, все цело, – отрешенно и, похоже, мрачно говорил. – Можешь двигать ногами?

Катя попробовала. Нет. Подвижны оставались руки, но тело, начиная от груди, практически отсутствовало.

– Только руки, – Катя подняла их.

– То же самое? – спросила женщина врача. Тот кивнул. Шел сокрушенный возглас женщины: – Когда же они подъедут!

И тут началось…

ОГАРКОВ

(из жизни научного сотрудника Олега Огаркова – начало карьеры)

День начался паршиво. Опаздывал в одно учреждение, спешил на автобус. До маршрута шагать было квартал, но можно и на трамвае остановку проехать. Другое дело, что денег тютелька в тютельку – ровно туда и обратно на автобусе. Как назло, аккурат подошел трамвай; Олег посомневался, но заскочил в расчете на то, что кондуктор за остановку дойти до него не успеет. Разумеется, напоролся на кондукторшу сразу – не совсем свежая девица, с непроницаемым лицом.

– Оплатим.

Олег уместил вялую улыбочку и смалодушничал:

– Одну остановку всего.

– А я не спрашиваю, сколько вам остановок, – отчеканила кондуктор. – Оплатим!

Огарков резко выхватил купюру, сунул и пакостливо процедил:

– Понятно, не пользуют.

Кондукторша кинула негодующий взгляд и пошла ковыряться в сумке. Трамвай подходил к остановке. Олег хотел поторопить, но гордо сдержался. Выгребла все медяки. Выскочил в последний момент, споро переходя проезжую и злобно перетирая в кармане горсть монет, злорадно подумал: «Черт, явно недодала. Вот мило получится в автобусе».

Путь его лежал в некое управление, здесь получали допуск к документам нужным по работе. Сущая формальность, процедура пройдена не единожды. Нынче директор получился в отлучке, существовал зам. Этот где-то шарашился, Огарков дожидался больше часа.

На облик товарищ оказался человеком манерным – длинные волосы сбоку перехлестывали обширную лысину и к иной стороне прикреплены случились скрепкой – в веселом галстуке, запонки, да и говорил подобающе: «Вы, милейший, просьбу изложите повнятней. Внятность с утра, знаете, настраивает». Улыбался благоволя. Огарков заученно сообщил просьбу. Зам расчеркнулся с задиристым взмахом. Олег кивал головой – «спасибо огромное» – выходил мягко, благодарственно. Уже за дверью, так, для формы, кинул взгляд на бланк и споткнулся. Стояло: «Отказать».

До работы добрался пешком. Сходу кинулся жаловаться завлабу на жлоба зама, но сочувствия не достиг, а получил выволочку.

Небо сорило водяной пылью, в помещениях мерцал неон, отрешенные физиономии прятали взгляды.

– Вот что, Олег, – хмуро просипел завлаб, – тут надо деньги отослать по делу. Я, понимаешь, зашился. Удружи.

– О чем речь, сделаем, – бодро отверз зубы подчиненный.

На почте, подавая бланк, молоденькая служащая заученно оповестила:

– Внимательней с реквизитами, бланки буквально на счету.

«Ошибусь, – испугался Олег, – сатаной обещаю».

Карточку заполнял, вытащив язык. На пятый раз сверив знаки, гордо пошел к окну.

– Гражданин, – мягко воркотнула работник, – я же просила быть повнимательней. Вы неверно проставили дату.

С реквизитами ошибся на третьем. После четвертого бланка вспотел насквозь. Шестой пустой девушка подала испуганно, во все глаза глядя на мокрого Огаркова. Соседняя женщина контролер, плотно сомкнув губы и отвлекшись от своей работы, гневно созерцала. В очереди кого-то разбил насморк и хозяин его стал докучливо и зычно сморкаться. Остальные напряженно молчали и отворачивали взгляд. От Олега… Восьмой прошел.

Выйдя из помещения, Огарков свирепо вздохнул. Пройдя недолго по благосклонной улице и дыша, сунул руки в карманы. В правом наткнулся на бумажки, оказалось деньги. Да, посылать их следовало по двум адресам, деньги и были намеренно разложены по разным отделениям. Когда вошел обратно на почту, девушка, увидев его, подпрыгнула на стуле, схватилась за виски и умчалась в закрома заведения.

В обед поперхнулся и, кажется, обрызгал соседку по столу, сотрудницу соседнего отдела. Кашлял изнурительно, багровел от стыда и физического.

Досаду нужно выправлять и вечером Олег отправляется к приятелю на партию преферанса. Приятель, Слава, живет в общежитии, одноместный номер. Здесь уже сосредоточился Петя, общий друг, знаменитый многозначительными дефинициями, которые излагал непременно угрюмо: «Горячее холодным не бывает… Если я думаю, значит, мыслю». Либо совсем вычурное: «Посоветуйте, почем лихо? – спросил Беня продавца обручальных колец, крутя пистолет»… Расчерчена пуля, непочатый флакончик греет глаз – чин-чинарем.

Что-нибудь к девяти придавливает и Огарков отправляется за большой нуждой. На унитаз взгромождается с ногами (дощечка есть, но все-таки общежитие). Уж и присел, когда сооружение надламывается. Раскалывается четко и опасно – в местах разлома образуются острые осколки – однако Олега спасает рефлекс: падая, он виртуозно изворачивается, избегая взаимодействия стула всех видов с местом предназначения. Авария, тем не менее, достает: он грохается на отбитую часть унитаза рукой. Рану, довольно глубокую, обрабатывают.

Огарков со Славой отправляются к коменданту предъявить вещдок, руку – нужно снять вину за поруху. В комнате коменданта находятся две молодые девицы, Олег в помещение не заходит, стоит в дверях. Слава уныло докладывает:

– Вы знаете, унитаз сломался.

– Это бывает, – радостно сокрушается комендант, – не волнуйтесь, сантехника пришлю.

– Вы знаете, – вяло винится Слава, – он раскололся.

– Как раскололся? – округляет глаза комендант.

– Ну напрочь, на куски.

Девицы заинтересованно смотрят на Славу.

– Вы что, – ополчается официальное лицо, – по нему молотком били?!

Девицы прыскают.

– Ничего не бил, он сам сломался.

– Вы мне зубы не заговаривайте. Как он может сам сломаться?

– Ну, не сам, конечно, им пользовались.

Комендант выходит в фойе к вахте, за ним заинтересованно семенят девицы. Он подходит к телефону и орет в трубку:

– Мария Игнатьевна, тут жилец унитаз разбил, что с ним делать?.. А?.. Да черт его знает, говорит, сидел… И я тоже самое: не китайский фарфор… – Девицы угодливо хихикают. Комендант, кхекая, потакает. – Чем ходил? (Кидает едкий взгляд на Славу.) На вид человек нормальный. – Отворачивается, слушает. Поворачивается к Славе и, не кладя трубку, допрашивает: – Рассказывай, как было дело!

– Именно как, – пытается пошутить Слава, однако серьезнеет, не наблюдая отклика. – Ну это… садимся, а он… того.

Появляются новые лица, все в крайней степени любопытства. Ответственный товарищ напрягается:

– Что значит садимся, вас несколько было что ли?

– Да нет, один – он… – Слава кивает на Огаркова. – Видите, он руку поранил.

Комендант подозрительно смотрит на Олега, присутствующие едят взорами.