Спящие карты

– Для меня этот поход хоть какой-то, но шанс попасть домой. Поначалу было все, так как ты говоришь. Радость от работы, на которой успел поставить крест. Переполненное силы тело… как в молодости. К сожалению, время постепенно с каждого из нас берет пошлину за прожитое. Даже до госпиталя я уже имел ряд проблем со здоровьем. Тревожило старое ранение. Колени незаметно превратились в барометр, довольно точно предсказывающий погоду ломотой. Я переламывал своих врагов пополам, упивался силой и свободой. Потом выживание в волчьей стае и быстрый путь наверх, сметая конкурентов и подчиняя окружающих своей воле. Да, я преуспел, но со временем пришла тоска, убившая радость от всех достижений.

– Ты думаешь, что Хозяева?…

– Ничего я не думаю, только надеюсь. Другого пути нет.

– Я помогу тебе, если это будет в моих силах… – помедлив добавляю, – и если это не будет противоречить моей цели.

– Спасибо, – протянул руку Железяка.

– За что?

– За честность.

Пожав руки, мы отправляемся вслед за мальчиком, успевшим уже отойти на добрую сотню метров. Он спустился с холма, и теперь прокладывает путь сквозь заросли высокой травы, иногда покрывающей его с головой.

Впервые с момента прохода Занавеси подробно осматриваю окружающий нас мир. Три солнца скептически поглядывают свысока на холмистую местность, покрытую зарослями кустов и небольшими рощицами приземистых деревьев. Вдали, по склону одного из холмов медленно ковыляет караван агрессивных кустов. Невольно вздрагиваю, вспомнив радушный прием колючих объятий. Все-таки Железяка молодец. Если бы не его упорство и напрочь лишенный тормозов энтузиазм, то превратились бы мы в подарочный комплект друшлагов. А вот я сплоховал, проявил малодушие. Говоря откровенно, я рад, что Железяка вместе с нами. Один его вид вызывает уважение и навевает спокойствие. Своей уверенностью он как бы говорит «не боись солдат, все будет нормально». Кроме этого он профессионал с большим опытом, а это в нашем путешествии ох как немаловажно. Даже мальчику понравился этот стальнолицый мужик с хиповой прической, выглядящей немного нелепо над пожилым лицом.

От Железяки мысли плавно перетекают к Ди и странному видению. Судя по реакции мальчика, замок на скале мне не померещился. Что же тогда это было? Дальновидение или еще какая-то чертовщина? Прямо как тогда, на постоялом дворе, всплеск неизвестно откуда взявшейся силы. Но главное не это, главное, что Ди жива здорова и ждет меня. Она верит в меня. Я не должен подкачать, не должен обмануть ее надежд. Но все-таки зачем я понадобился Хозяевам? Чего они хотят добиться? Что изменится оттого, что я дойду или не дойду до Форта Ночного Сияния? Может, на меня делают ставки как на участвующего в забеге жеребца? Нет, это глупости. Люди, или нелюди управляющие мирами не опустятся до таких мелочей. Дело в чем-то другом. А вдруг я потерявшийся потомок какого-то могущественного бога и меня проверяют на соответствие титулу? Нет, тоже не то. Слишком наивно и самонадеянно. Из грязи в князи…Вообще-то все эти мысленные потуги не имеют ни малейшего смысла. Я могу нарожать гипотез гору и маленькую кучку в придачу, но до тех пор, пока не доберусь до конечной остановки истины все равно не узнаю. К тому же список вопросов до неприличия велик. По большому счету я даже не знаю, где нахожусь. Зависшие над головой солнца могут быть чем угодно: звездами другой галактики или прибитыми на умело закамуфлированный потолок светильниками. Мы проходим через какую-то Занавесь и оказываемся в совершенно другом мире. Может мы при этом преодолеваем парсеки космического пространства, а может всего на всего перезаписываемся из одного раздела жесткого диска исполинского компьютера на другой. А чего стоит несоответствие времен? Это же откровенное наплевательство на законы физики.

– Не отставай, – вырывает меня из жадно плямнкнувшего болота мыслей голос Железяки. – Идти и спать одновременно опасное занятие. Можно не проснуться.

– Да иду, иду, – рассеянно говорю в ответ. – Только нравоучений не надо.

Мальчик на ходу выдернул из земли какой-то корень. Отчистив от земли, переломил пополам и засунул один кусок в рот. Сделав блаженное лицо, он показал мне поднятый вверх большой палец. Наверное, вкусно. Надо и самому попробовать. Киваю, и мальчик бросает мне вторую половинку корня. На вид смахивает на покрученную морковь, только зеленого цвета. Пахнет корицей и плесенью. Наверняка не очень приятный запах обманчив.

– Хрусь, – сказал корешок, поддавшись натиску зубов.

– Мудак! – завопил я, ощутив во рту пожар.

Мне как будто засунули в рот пылающий факел. Хуже красного перца. Даже вдыхаемый воздух, кажется нестерпно горячим и обжигает легкие. Перед глазами запрыгали красные круги и зеленые чертики с ядреными корешками в руках. К счастью впереди мелькнула полоса воды. Река! Припустив на всей возможной скорости к спасительной воде, я чуть не сбил с ног Железяку.

– Чего это он? – услышал я его голос за спиной и тихий смешок мальчика. Хорошо ему хихикать, глотка то наверно луженая.

Влетев с разгона в воду, я начал хватать ее ртом как замученный пустыней верблюд, пытаясь затушить бушующий пожар.

К тому моменту, когда подоспели попутчики я уже успел наполнить желудок водой по самое никуда и вдоволь наглотаться вонючей тины. Хорошо хоть жаб здесь нет.

– Что случилось? – спрашивает Железяка, спускаясь к воде.

– Г-гык, – икнул я так, что сам испугался родившегося из затопленных глубин желудка звука, и чвиркнул струйкой воды. – Г-гык. Любопытство погубило. Г-гык. И жадность.

В двух словах рассказываю ему о моем гастрономическом эксперименте.

– А тебе понравилось? – спрашивает Железяка у ехидно поглядывающего с безопасного расстояния мальчика.

Отрицательный взмах в ответ.

– Тогда зачем ел? – спрашиваю, вытаскивая изо рта пучок дурно пахнущих водорослей. – Г-гык.

Мальчик заулыбался еще шире и показал свою половинку корешка. Целую! Ни капельки не надкушенную!

Железяка захохотал так громко, что из нависших над рекой кустов с испугом выпорхнула стайка неизвестных птиц. Он плюхнулся задом на песок и ухватился за живот.

Позеленев от злости, я заорал:

– Ах ты, маленький засранец! – и бросился вслед за улепетывающим мальчиком, провожаемый раскатистым хохотом.

Закончив публичное макание мальчика в грязную воду, я удовлетворенно выбрался на берег и растянулся на теплом песке. Вытирающий слезы смеха Железяка бросил на меня взгляд и снова зашелся хохотом.

– Любопытство не порок, – с трудом выговорил он, – а болезнь, часто имеющая летальный исход.

– Повезло же мне со спутниками. Один отравой подкармливает, второй умностями.

Фыркая и отплевываясь, мальчик улегся рядом со мной.

Игры закончены. Сейчас отдых и снова в путь. Даже жаль отсюда уходить. Хочется полежать, понежится в лучах трех солнц, высушить одежду, но как говорил наш заводской водопроводчик – труба зовет.

Глава 20.

Бывает море состоящее из воды, а бывает совсем другое – травяное море. Именно по такому морю, мы сейчас и плывем, то есть идем. Густая трава достает до пояса и мягко шуршит при каждом шаге, создавая иллюзию морского прибоя. Наш Сусанин, в смысле мальчик, размахивая подобранной где-то палкой, шествует впереди. Уже четвертый день наша троица гость этого многосолнечного мира. Мы делаем километров по семьдесят-девяносто за непривычно длинные сутки. Изматывающий ритм. Короткие перерывы на еду и сон и снова в путь. До сих пор не встретили ни одного человека и никаких признаков жилья. Но в том, что здесь присутствует разумная жизнь, сомнений нет. Где-то под вечер второго дня мимо нас промчался испуганный табун лошадей. В толчее мускулистых тел гонимых страхом я заметил одну оседланную лошадь. Раз есть седло, значит должен быть и тот, кто в нем сидит.

Степь да степь кругом. Живности хватает, поэтому с питанием проблем нет. Мальчик оказался неплохим поваром и балует нас, не смотря на спартанские условия кухни разной вкуснятиной. Поначалу я думал, что он не выдержит такого темпа, но ошибся. В отношении выносливости он ничем не уступает нам, а может быть даже и превосходит.

В общем-то мне здесь даже нравится. Три солнца дают достаточно тепла, но в то же время не жарко, кольчугу можно не снимать. Опасных животных, за исключение кровожадных кустов, если конечно их можно назвать животными, не видно. Живописные холмы покрыты буйством зеленых трав и цветущих желтым кустов. Вторым подтверждением разумной жизни является широкая тропа, которую мы пересекли около часа назад. В пыли хорошо заметны старые следы обуви с гладкой подошвой.

– Давно хотел спросить, – обращаюсь к прикрытой панцирем спине идущего впереди Железяки. Знатный, между прочим, панцирь. Темные пластины из неизвестного сплава закреплены на мягкой кожаной подложке с рельефными вставками из войлока. Такие доспехи и от меча с пулей защитят, да и в случае падения от переломов и ушибов владельца оградят.

– Давно? – с ухмылкой обернулся он. – Кажется, срок нашего знакомства не такой уж и длинный, чтобы можно было говорить давно.

– Не придирайся к словам. Все относительно, – недовольно говорю я. Не люблю, когда цепляются к мелочам.

– Ну, ладно-ладно. Давай спрашивай.

– Дама сказала мне, что после того как я провалил миссию оставив тебя в живых…

– Спасибо, – сделал реверанс Железяка, и начал витиевато расшаркиваться. – Премного благодарен.

Выглядит это чертовски забавно. Вид здоровенного мужика со стальной маской и оранжевым гребенем, выписывающего передо мной какие-то дикие кренделя, произвел на мальчика впечатление. Он на мгновение замер, раздались скупые аплодисменты, и снова зашагал вперед.

– Клоун и фигляр, – сердито изрекаю в ответ на его благодарность.

Иногда этот пятидесятилетний мужчина ведет себя как подросток. Он может запросто, ни с того ни с сего, стать на руки и так пройти несколько метров. Хотя… возраст понятие относительное. У него железное здоровье и масса сил благодаря Хозяевам. Почему бы иногда не подурачиться. То, что он профессиональный солдат еще не значит, что он должен быть замуштрован до состояния стойкого оловянного солдатика и мочиться только по команде. Мотоциклисты из клана Орлов за кружкой кофе в дружеской беседе поведали мне, что однажды Железяка, на глазах у всей стаи ослепил предателя, своего недавнего друга, а потом свернул ему шею. О нем отзываются как о справедливом, но суровом вожаке, любящем и повоевать, и покутить вволю.

– Обижаться вздумал? – хитро прищурил глаз Железяка.

– Так вот, – продолжаю, не обращая внимания на его тон, – Дама сказала, что после нашего провала тобой должны были заняться Трефы…

– Занялись, – самодовольным тоном вклинился Железяка. – Но им повезло еще меньше чем вам. После визита Пик, я понял, что дело не чисто и меня в покое не оставят. Видать чем-то Хозяевам не угодил, или просто решили взять на себя функцию медальона, и доделать за него работу.