Служил Советскому Союзу!

– Это еще почему?

Бурыкин пожал плечами.

– Вы им передаете результаты прослушивания КМС?

– Так точно каждые полчаса, как определили они и в телеграммах, и указываем рекомендуемый диапазон для связи.

– Давайте последнюю телеграмму сюда – приказал Никольский.

Из экспедиции принесли требуемую телеграмму. Никольский внимательно посмотрел ее, потом сравнил с частотами переданными узлом связи, выругался и опять стал звонить начальнику узла связи.

– А мы так ругаемся с узловскими, каждый день – тихо с горечью сказал Мансур.

Никольский говорил с начальником узла недолго, но всю свою горечь вложил в этот разговор.

– Корабль вам рекомендует частоты для связи – он перечислил частоты, поданные ему на бумажке старшим инженером – я перестаиваю радиопередатчики на них следите.

Мансур быстро перестроил радиопередатчики на требуемые частоты.

Внезапно из ПИВСа закричал старший инженер:

– Что они делают? Вместо приема перестраивают на эти частоты свои передатчики, и ушли с частот связи, на которых мы их хорошо слушали. Остановите их.

Никольский опять стал звонить на узел связи. Через два часа связь с узлом связи после долгих мучений была установлена. Но канал работал неустойчиво и периодически пропадал.

Несколько раз звонил начальник связи и раздраженно спрашивал Никольского по причинам отсутствия связи, спрашивал не на заваленные антенны, работает корабль.

– Опять двадцать пять – не выдержав, громко сказал Мансур.

Никольский посмотрел на него и улыбнулся:

– Терпи джигит атаманом будешь. Держи удар стойко и выдержано. И только тогда придет победа.

Держать канал связи с Москвой, как основной, пока командующий на борту. Ему связь с главкомом нужна. Я на ходовой. Если что вызывайте.

В течение дня проводилась дезактивация всего бака корабля. Одетые в блестящие огромные комбинезоны люди отмывали швабрами со специальным дезактивирующим раствором все надстройки и палубы. Периодически включалась система УСВЗ для смыва остатков раствора за борт.

Мансур с Кузьмой Гусаченко обсуждали все произошедшее на корабле за последний день.

– Там все просто. На ракетных направляющих, на установке есть специальные зацепы. Они заходят в ракету и фиксируются специальными стопорами. Имеется специальный контроль. Минеры все сделали правильно. Но не сработали стопора или разошлись, когда направляющая стала переводиться в вертикальное положение для подачи ракеты в погреб. Элементарно Ватсон.

– А что же тогда все проверяют, если так элементарно?

– Проверяют разнообразные варианты. Ты же знаешь, что для торпедных аппаратов есть углы, запрещенные для стрельбы. Чтобы не выстрелить себе в надстройку. На ЧФ на одном БПК года два назад, во время проворачивания оружия и технических средств торпедный старшина, проверяя торпедный аппарат, выстрелил торпедой в свою рубку дежурного. Хорошо никого не убил, только пробил переборку. Страху у всех было, у тех, кто там сидел. Говорят, горнист обделался даже или дежурный по низам. Приехала комиссия, все проверила. Ничего не нашла. Мистика да и только. Углы выставлены правильно, все контакторы исправны. Аппарат исправен. Вызвали старшину и говорят – давай показывай, что делал. Он показывает – это делал это делал. Ему говорят, делай не бойся. Он рассказывает и делает. А говорит потом – нажал на эту кнопку, а оно выстрелило. Не нажимает на кнопку, смотрит на начальника комиссии заслуженного капитана 1 ранга. Нажимай, показывай – говорит тот – все там исправно. Не бойся. Мы проверили. Старшина боится, но тот давит своим авторитетом и старшина нажал и опять торпеда, выбив крышку влетела в рубку дежурного, которую только вчера заварили и покрасили. Краска еще свежая была говорят. Пробила, как и в прошлый раз переборку и воткнулась в следующую напугав всех, находившихся там. И опять, слава Богу, все целы оказались. Горнист написал рапорт, с просьбой перевести его на другой корабль, дежурный по кораблю попросил списать его срочно в танковые войска. А капитан 1 ранга стоит, смотрит на воткнувшуюся торпеду и бормочет – этого не может быть. Такого просто не бывает, С тех пор во время проворачивания оружия и технических средств из рубки дежурного на этом корабле все просто уходят на всякий случай. Такая мистика Мансур бывает в ракетном и торпедном деле.

– У нас тоже не без мистики в связи – начал рассказывать Мансур – вот на БПК…

Что произошло на БПК Кузьма Гусаченко, так и не узнал. В дверь постучали, и в каюту вошел капитан 1 ранга Никольский:

– Вот ты где спрятался командир БЧ-4?

Гусаченко встал, поняв, что капитан 1 ранга пришел к Мансуру не чай пить, и тихо ушел из каюты, предварительно спросив разрешение.

Никольский сел в кресло Мансура. Мансур сел напротив и внимательно смотрел и слушал.

– Значит так уважаемый командир БЧ-4 – он немного помолчал и продолжил – я все посмотрел и удовлетворен состоянием боевой части связи и состоянием матчасти. В вопросе связи с узлом связи я на вашей стороне. Будем думать, что с вами делать. Но я переговорил с Москвой, с начальником связи ВМФ, пока до особого приказания будете держать связь с ними. Завтра получите распоряжение по связи и документы и будет работать. Безусловно, вина и нераспорядительность в действиях узла связи есть, но не она является определяющей в отсутствии связи. Я пришел к выводу, что все же это распространение радиоволн. Поэтому будем решать проблему так. Наиболее легкий и быстрый вариант. Это установка на Иосифе..

В этот момент раздался стук в дверь в каюту быстро вошел флагманский связист эскадры:

– Вот вы где спрятались. Еле нашел вас. Весь корабль облазил.

– Хорошо вы пришли Филипп Алексеевич. Слушаете внимательно мои указания. Связь Бресту до особых указаний держать с Москвой. Завтра же я дам указания н в штаб базы на установку на Иосифе радиорелейного ретранслятора. Надеюсь, что после этого все проблемы будут решены. Все понятно?

Мансур и Басаев кивнули головой.

Никольский еще раз внимательно посмотрел на Мансура, улыбнулся и спросил:

– Скоро обед. Чем командир БЧ-4 сегодня моет руки?

На всех кораблях перед приемом пищи, еще со времен императорского флота, раздавалась команда:

– Команде руки мыть.

По этой команде подавалась питьевая вода в каютные бачки и в матросские умывальники. Приборщики кают прибегали по этой команде и набирали воду в бачки. Дефицит питьевой воды на кораблях диктовал необходимость ее бережного расходования. Офицеры по этой команде приходили в каюту и перед обедом выпивали по рюмке для поднятия аппетита. Эта традиция перешла и в советский флот. И вопрос чем мыть руки означал, чем поднимает аппетит хозяин каюты перед обедом.

Мансур сам не пил, но в баре у него всегда были различные дефицитные вещи. Он открыл раздвигающиеся крышки бара, располагавшегося над койкой. Заиграла приятная мелодия и засветились разноцветные огоньки. За дверцами показались много различных бутылок.

– Что желаете товарищ капитан 1ранга? Есть коньяк наш и французский, есть водка, есть рижский бальзам, есть даже эстонский «Вана Таллинн», есть вино сухое красное и белое румынское.

– Ого, богатство у командира БЧ-4. Ты видел Алексеич – обратился Никольский к флагманскому связисту.

– Да не пьет он. Бесполезное богатство.

– Что не пьет это хорошо, но как говорит начальник связи – это весьма подозрительно, Но ему можно и не пить. Самое главное, то, что он начальников угощает и есть чем. У некоторых твоих ничего кроме шила (спирта) неразбавленного ничего нет. А это правильный командир БЧ-4. Ты что будешь Алексеич?

– Я пожалуй рюмочку коньяку, а вы?

– Я рижский бальзам давно не пробовал.

Мансур разлил в хрустальные рюмочки требуемые напитки, достал из бара шоколадку, раскрыл ее и разломал на кусочки.

– А знаешь, что Алексеевич я пожалуй у тебя этого офицера заберу к себе в управление связи. Мансур пойдешь ко мне?

– Извините, пока нет. После академии, когда буду второго ранга, обязательно приду, если тогда будет желание взять меня. – ответил Мансур.

– И это ответ правильный, Хвалю. Сам был таким же. Давай Алексеевич выпьем за перспективы этого командира БЧ-4. Молодой да ранний и мы когда-то такими были.

Они выпили, крякнули, закусили шоколадками.