Гардемарины

– Победу в гребных соревнованиях одержала шлюпка номер тринадцать 21-ой буки роты! – раздалась информация в мегафон с ПСК.

– Кричали девушки ура и в воздух трусики бросали! – пошутил Дима Осипов.

Глаза курсантов дружно уставились на причалы, разыскивая девушек глазами – никто из девушек трусиков не бросал. Все дружно рассмеялись, и командир вместе с гребцами.

– А теперь, братцы, покажите мне ваши руки! – скомандовал уже спокойно командир шлюпки.

Все дружно вытянули свои руки вперед и рассмеялись – у всех на руках были кровавые полопавшиеся мозоли. Только теперь Леша почувствовал боль в ладонях, с которых кожа слезла и виделись пузыри.

Где-то наконец финишировала сборная училища и другие отставшие шлюпки.

– Весла на воду! – скомандовал командир шлюпки.

Шлюпка номер тринадцать не спеша взяла курс на шлюпочную базу.

На берегу командир шлюпки что-то горячо обсуждал с адмиралом Катышевым и командиром шлюпки сборной училища, который почему-то считал, что шлюпка номер тринадцать злостно нарушила правила соревнований.

– Не надо было так близко к нам подходить, Леша! – горячился мичман. – Вы нам сами срезали корму! Я вас даже не видел. Я же сидел спиной к вам! – и помахал рукой своей жене, пришедшей его встречать и поздравлять с очередной победой, – конечно, обидно проигрывать салагам, вот ты и ищешь себе оправдание! А виноват сам!

Адмирал Катышев примиряюще улыбался и хлопал по плечу командира сборной училища.

– Он прав! Вы проиграли!

На торжественном построении их мичману вручили хрустальный переходящий приз за победу на гонках. Приз командир передал сразу на руки командиру роты капитан-лейтенанту Иванову.

– До следующего года вы чемпионы училища!

Адмирал Катышев сказал, что это первый случай, когда в шлюпочных гонках победили курсанты первого курса.

Хотя все гребцы шлюпки номер тринадцать понимали, что это не их победа, а победа их командира и они были очень благодарны ему за учебу.

Мозоли на руках Леши горели и болели.

Медсестрички из санчасти сразу смазывали всем гребцам чем-то руки, и перевязывали их бинтами.

Приз, заработанный за шлюпочные гонки, потом стоял в ротном помещении 21-буки до следующего года, а украшением на груди всех гребцов стал значок 2-ого разряда – честно заработанный в соревнованиях.

Больше в таких соревнованиях Леше участвовать не пришлось, а ротная шлюпка того состава больше никогда на таких соревнованиях не выступала, хотя ежегодные соревнования были. Но на призе, хрустальном кубке с металлической медной пластинкой, впервые в истории училища был выгравирован номер 21-ой буки роты первого курса среди других записей рот старших курсов.

Память о тех соревнованиях осталась в Лешиной памяти надолго, как и любовь к шлюпочным гонкам.

– Побеждают не руки и мускулы, а голова! – вспоминал он потом изречение того мичмана из той победной шлюпки номер тринадцать.

Во время службы уже офицером Леша любил смотреть на шлюпочные соревнования в Севастополе. Ему очень нравилось, когда весь Севастополь собирался посмотреть на красивые и принципиальные гонки команд военно-морских училищ «Голландии» и Нахимова. Команды кораблей в этих соревнованиях всегда оставались где-то позади, а впереди были всегда курсанты.

– И-и-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и – раз! – разносилась такая знакомая команда на весь Севастопольский рейд. И Леша с грустью вспоминал тот осенний, победный для него, Петергофский рейд.

Глава 4. Случай на параде …!

На параде, на параде – флот воздушный в небесах, Стало душно тете Наде в длинных байковых трусах!

    Игорь Эренбург. На параде к тёте Наде…

Фотография Володи Дмитриева

Парад – торжественное прохождение войск и военной техники, реже – различных коллективов, организаций, движений или партий. Парады проводятся, как правило, в дни официальных праздников, торжеств государственного и военного значения, а также после завершения крупных военных учений, манёвров.

В Советском Союзе, в Москве, на Красной площади военные парады проводились дважды в год – на первое мая и на седьмое ноября – в дни самых значимых государственных праздников. В то время на параде моряков представляли курсанты (по выбору руководства) одного из высших военно-морских училищ и нахимовцы.

В отличие от других войск академий, училищ и войск Московского гарнизона моряки-курсанты ВВМУ проходили не с автоматами и не с кортиками, а с карабинами СКС (самозарядный карабин Симонова). Неподготовленному в военном деле человеку и не посвященному в тонкости военной строевой подготовки невозможно понять, в чем здесь сложность. Но посвященный в военное дело человек сразу скажет, что с карабинами в положении «На плечо» на параде идти гораздо сложнее, нежели с автоматами в положении «На груди». Так как при прохождении с автоматами шеренги смыкаются, и каждый участник чувствует поддержку плеча товарища и получается, что проще выравниваться в шеренгах, что значительно упрощает прохождение и равнение. С карабином же в положении «На плечо» идти и самое главное держать равнение гораздо сложнее, чем с автоматом, так как плечо товарища не чувствуешь, а постоянно идет отмашка правой рукой, а на левой руке, сжатой в локте, постоянно чувствуется тяжесть карабина – весом почти в четыре с лишним килограмма. То есть каждый идет сам по себе и равняется не по плечу товарища, а на глазок на соседей только справа. А так как равнение должно быть не только в шеренгах, но и по диагоналям, и в рядах, то от положения каждого зависит равнение всего строя и всего морского полка.

В Москве, когда на прохождение смотрит высшее руководство страны и армии – это является, пожалуй, самым важным элементом парада.

* * *

В 1967 году курсантов первого курса ВВМУРЭ имени Попова привезли в начале марта в Москву готовиться к первомайскому параду. К этому времени курсанты уже считали себя более или менее подготовленными «парадниками», так как отрабатывали прохождение с момента поступления в училище. Отрабатывалась каждая шеренга, отдельно отрабатывался каждый курсант в шеренге, отрабатывались общие строи батальонов. Наиболее неспособные и низкорослые курсанты были сразу забракованы еще в ходе подготовки и переведены в так называемый «обоз», то есть не участвующих в параде.

В Москву поехали два батальона – одиннадцать шеренг первого батальона и одиннадцать шеренг второго батальона по двадцати одному человеку в шеренге. Одиннадцатые шеренги и двадцать первые курсанты в шеренгах – запасные. Пройдет две коробки, каждая десять на двадцать. В первый батальон, руководимый начальником второго факультета капитаном первого ранга Шульцем, вошли курсанты трех рот факультета радиосвязи и одной роты вычислительного факультета, а во второй батальон, возглавляемый начальником первого факультета, вошли курсанты четырех рот радиотехнического факультета.

Алексей Морозов попал в четвертую шеренгу в первую роту первого батальона. Командирами отделений считались самые высокорослые курсанты из первой шеренги, которым сразу нашили нашивки старшин 2 статьи и повесили на грудь боцманские дудки. Командиром отделения у Морозова был Толик Синьков из их роты.

В Москве курсантов разместили в казармах флотского экипажа, на бульваре Свободы. Оттуда их возили машинами к Речному вокзалу, где на площади перед вокзалом и проходили все тренировки, с начала марта по конец апреля. Причем, занятия были каждый день без суббот и воскресений.

Командиром морского полка курсантов ВВМУРЭ имени Попова был начальник училища контр-адмирал Медведев, его заместитель по строевой части полковник Гулидзе был главным готовившим полк к прохождению на параде. Начальники факультетов были командирами батальонов, а командиры рот маршировали за начальником факультета.

Каждый день на Речном вокзале в Москве командиры батальонов, командиры рот и просто сопровождавшие курсантов офицеры, бегали между марширующими шеренгами и пытались создать из курсантов подобие настоящего строя, обеспечить равнение шеренг.

– Заходи, заходи, заходи! Не заваливай, равнение белых перчаток, равнение бескозырок! – то и дело раздавались крики нашего руководства, вытаскивающих из строя и отчитывающих наиболее нерадивых курсантов.

Проверкой готовности морского полка перед парадом проверялось высшим руководством Вооруженных сил.

Была ночная репетиция парада на Красной площади за несколько дней до парада.

Ночью курсантов построили, весь парадный расчет. Окончательную готовность к параду и полную репетицию всех собранных на Красной площади подразделений осуществлял лично командующий Московским гарнизоном генерал-полковник Колесников.

Прошли один раз, потом второй. Те подразделения, которые получили положительные оценки, были отпущены командованием в казармы. После пятого прохождения на исходном рубеже остался один морской полк.

После общего прохождения все подразделения были отпущены с площади, оставить было приказано лишь один наш морской полк, который, по мнению высшего командования, получил неудовлетворительную оценку за прохождение.

Курсанты прошли в одиночестве один раз, потом второй, третий раз и каждый раз почему-то получалось все хуже и хуже. Когда морской полк в очередной раз выгнали на исходную позицию к историческому музею, с Мавзолея Ленина спустился сам руководитель парада генерал-полковник. Рост его был таков, что он возвышался даже над нашей первой шеренгой.

– Идти надо, как аршин заглотив! – учил он морских курсантов, – понятно говорю?

В ответ молчание. Все устали и обозлились сами на себя и на все командование.

До четвертой шеренги, где стоял Леша Морозов, донесся запах хорошего коньяка, которым, видимо, в перерывах грелся начальник. Морозов вдохнул этот приятный запах, и ему стало слегка смешно. Он, опустив голову, даже улыбнулся. В ночном морозном воздухе запах чувствовался очень хорошо. Сосед Алексея толкнул его карабином и тихо прошептал:

– Эх, отлить бы, а то еле ноги переставляю! Боюсь, описаюсь от усердия!