Последний Сармат. Часть вторая

Последний Сармат. Часть вторая
Вячеслав Марченков

«В нашем представлении, – сарматы наиболее справедливые и благонравные из всех живущих на земле людей. Они также воздержаннее в своих потребностях и меньше зависят друг от друга, чем мы. И все же наш образ жизни развратил почти все народы, открыв им роскошь и чувственные удовольствия, а также низкие уловки, служащие удовлетворению этих пороков и ведущие к бесчисленным проявлениям жадности».

Страбона – относительно влияния греческой и римской цивилизаций на кочевников-сарматов.

Вячеслав Марченков

Последний Сармат. Часть вторая

Истинное геройство заключено не в руках, а в сердце и в голове.

Герман Мелвилл

Предисловие

Во время своего путешествия из Константинополя до штаба Аттилы, Приск встретил многих греков, прежде бывших пленными, а теперь наслаждавшихся полной свободой. Они сообщили Приску, что жизнь в царстве Аттилы легче, нежели в Римской империи. Им особенно нравилось отсутствие налогов. В то время как население империи страдало от вымогательств и злоупотреблений сборщиков налогов, Аттила вовсе не собирал налогов со своих подданных. У него не было нужды заботиться о налогах, поскольку казна была всегда полна трофеями войны и византийской данью.

Гуннская армия была страшной силой. Ее основное звено, как и в случае с другими кочевыми народами, состояло из кавалерии. Как кавалеристы гунны и их вассалы аланы не знали себе равных. Но оказывается, что гунны, как позднее монголы, были хорошо осведомлены о военной инженерии. У них были приспособления для проламывания даже сильных каменных стен римских крепостей. Возможно, что гунны первыми ознакомились с осадной техникой в Китае. Также возможно, что после соглашения Аттилы с Йаздагардом (440 г.) последний мог послать ему несколько персидских инженеров. И без сомнения, когда гунны проникли через римскую фортификационную линию по Дунаю, они должны были получить полные познания о римских военно-инженерных приспособлениях. Римские инженеры, пленные и дезертиры, могли наниматься для постройки осадных машин для хана. Согласно описанию осады Наиссы Приском, они использовали высокие подвижные платформы, защищенные парапетами из ветвей и покрытые шкурами. На них помещались лучники, и они подвозились близко к стенам городов. Когда солдаты противника под ужасным ураганом стрел и снарядов оставляли валы, тараны и лестницы подвозились к стенам и воротам города, который вскоре брался.

Кажется возможным, что кроме аланских соединений в гуннской армии были славянские соединения. Славянский язык должен был широко использоваться в государстве Аттилы. Согласно Приску, когда византийское посольство пересекло Дунай на пути к штабу Аттилы, местные жители угощали греков напитком, который они называли, ?????, что, конечно же, и есть славянский мёд. Служащим посольства предлагали и другой тип напитка, сделанного из ячменя, известного как ????? – т.е. славянский квас. Еще одно славянское слово, упоминаемое Иорданом: страва («поминки»).

Сарматы, по мнению историков, были одними из ветвей славянского народа. Это были всадники в чешуйчатой или кольчужной броне, с длинными копьями на цепочках, прикрепленных к конской шее, так что в удар вкладывалась вся сила движения коня. По данному вождем сигналу отряд таких всадников бросался в атаку и легко сокрушал пехоту, вооруженную слабыми античными луками…

Сарматской тактике удара гунны противопоставили тактику совершенного изнурения противника. Они не принимали рукопашной схватки, но и не покидали поля боя, осыпая противника стрелами, или ловя его, издали, арканами. При этом они не прекращали войны ни на минуту, «разнося смерть на широкое пространство». Тяжеловооруженный всадник, естественно, уставал быстрее легковооруженного и, не имея возможности достать его копьем, попадал в петлю аркана».

Когда того требовала необходимость, как утверждал Аммиан Марцелин, «в бой они (гунны) бросаются построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик. Лёгкие и подвижные, они вдруг нарочно рассыпаются и, не выстраивая боевой линии, нападают то там, то тут, производя страшное убийство. Из-за их чрезвычайной быстроты, никогда не случается видеть, чтобы они штурмовали или грабили вражеский лагерь».

Первый поход Аттилы и Бледы на византийскую провинцию Иллирик (совр. Сербия) начался в 441 году, в крайне неудачный для восточных римлян момент. Их армии были отвлечены на борьбу с персами и с королём вандалов Гейзерихом на Сицилии. Гейзерих высадился на острове в 440 году, и весной следующего года против него был отправлен экспедиционный корпус под началом византийского полководца из германцев Ареобинда. Он прибыл на Сицилию слишком поздно, когда вандалы уже покинули её. В том же 441 году на владения Византии в Малой Азии напали персы, впрочем, война с ними быстро завершилась миром и уступками со стороны командующего силами Византии на востоке Анатолии.

Первые боевые действия начались с нападения гуннов на римлян на торговой ярмарке в районе современного Белграда. Предлогом для атаки стало похищение епископом города Марг гуннских сокровищ, вероятно, из царских гробниц. Марг был захвачен, пали близлежащие более крупные города на Дунае Сингидунум (современный Белград) и Виминаций (современный сербский Костолац). После падения крепости Виминаций в 441 году, Гунны двинулись далее на восток вдоль Дуная к Ратиарии (современное болгарское село Арчар.)

После падения крепости Виминаций в 441 году, Гунны продолжили свой путь далее, на восток, вдоль Дуная к Ратиории, где им путь преградил неприступный бастион в виде города Сирмий, находившийся на пересечении оживлённых торговых путей. Отсюда у завоевателей открывалась хорошая возможность наступления на юг, по направлению к Константинополю. На который, в сущности, и устремил свой взор Аттила. Не желая останавливаться, они сходу напали на него, но жители крепости сдержали первый натиск огромного войска. После чего, мужественно и категорично отказали захватчикам в его сдачи. Несколько дней продолжалась осада города, в течение которых Гунны строили стенобитные машины, готовясь к решающему штурму крепости.

Часть вторая

Ора

Глава первая

Сколот

Чеслав Путятич, влившись в ряды Сарматов, оказался под началом своего товарища Ревуна, ставшего во главе десятки воинов охраны вождя, одновременно с тем, Рос, по-прежнему остался наставником молодого хана.

Сколота очень обрадовало это обстоятельство, потому что, глядя на Ору, в его душе возникали неподвластные разуму чувства. От коих, он готов был на любые подвиги, лишь бы рядом всегда была она.

И теперь, сидя на рыжем скакуне, он неотступно следовал за Орой. Объезжая огромное войско, стоявшее с восточной стороны крепости, где ханша напряжённо искала бреши в обороне города, Рос, с тревогой наблюдал, как падают тяжёлые каменные глыбы, и льётся горящая чёрная смола с дёгтем на головы карабкавшихся на стены Герулов, из первой волны наступавших Гуннов. Он, уже неоднократно, замечал вдалеке и самого великого хана, маячившего по возвышенности на гнедом жеребце. По-видимому, Аттила устал ждать, отдавая команды лично. После его появления, тотчас всё зашумело, задвигалось. На горизонте показались стенобитные орудия. Остготы, управлявшие ими, нещадно били кнутами невольников, тащивших тяжёлые машины в сторону Сирмия.

– За ними наступит и наша очередь! Лишь первая брешь появится в стене.

Всё больше возбуждаясь, подумал про себя Сколот. Как Ора, тут же, прокричала:

– Готовиться!

И гонцы погнали своих лошадей в разные стороны, доводя её приказ до воинов. Ждать пришлось недолго. Как не сопротивлялись защитники крепости, под тучами летевших в их сторону стрел, первая дыра в стене появилась довольно быстро. Ора, в туже секунду, одной рукой вынула из ножен меч, высоко подняв его над собой, а в другую схватила висевший на боку лошади экран из плетёного ивняка, обтянутый сырой невыделанной кожей. И крикнув во весь голос:

– Во славу Перуна!

Погнала коня, управляя им только коленями, к образовавшей в стене бреши.

– Айять! Айять!

Послышалось со всех сторон. И Сарматы, следуя за своим вождём, направили лошадей к городу. Несмотря на суматоху, царившую повсюду, дикие вопли падавших со стен людей, дым, окутавший плотной завесой поле боя, воины Сарматов каждое своё движение делали выверено и синхронно. Одновременно пуская в осаждённый город тысячи стрел, они, затем, в один момент накрыли себя экранами, словно щитами. За это время появилось ещё несколько проёмов, в которые, оперативно разделившись группами, и потекли людские реки захватчиков. Только, когда большая часть Гуннов оказалась внутри города, ёё защитники дрогнули и побежали. В это время, Рос, словно привязанный лез сквозь шеренги римлян на рыжем, брызгающем пеной изо рта, жеребце, за конём Оры. Не один десяток воинов неприятеля были уже повержены им. Кровь забрызгала его правую руку, державшую меч, который разил врага, словно молнии Перуна. Бурая жидкость стекала по его усам, покрывая бороду, кою он отпустил с недавнего времени. Мужчина не мог понять, чья эта кровь? Его, или убитых им ромеев. Несколько раз, увидев целившихся в ханшу лучников, он прикрывал её собой, подставляя под удар экран, но пару раз отчётливо слышал, металлический звук попавших в кольчугу наконечников. Однако, это мало волновало Сколота в данный момент.

– Не один волос не должен упасть с головы этой женщины!

Думал он.

Наконец, в строю неприятеля появилась паника, и римляне, спасая свои жизни, кинулись прочь от жестоких кочевников по узким улочкам Сирмия. Сарматы, увидев это, стали ловить их арканами, связывая кучами будто баранов. Не осталась в стороне и Ора. Поймав нескольких ромеев, она в пылу охоты неожиданно повернула голову и, заметив на лице воина полное равнодушие к происходящему, в запале прокричала:

– Рос! Почему пленных не берёшь?

На что тот, совершенно спокойно ответил:

– Я Сколот! Мне не нужны невольники!

Глава вторая

Скил

Солнце давно уже скрылось за полоской ровного горизонта, а в городе по-прежнему продолжались погромы и пожары. Гунны, переполненные злостью, в ярости носились по улицам доселе неприступного города, истребляя в нём всё живое, что попадалось на их пути. Были разграблены уже все знатные дома патриций, святые места и дома зажиточных горожан. Даже прядильни и кузни мастеровых, победители выпотрошили до мелочей. После чего, в назидание другим предали всё огню. Таков был приказ великого хана Аттилы.

Рос, обернувшись, ещё раз посмотрел на горевший вдали Сирмий и, чуть шевеля губами, произнёс:

– Не завидна участь городов, вставших на пути у Гуннов!

После чего, дёрнув поводья, вновь направил лошадь за, ехавшей поблизости, Орой.

Многочисленная конница Сарматов шумно возвращалась после ожесточённого боя к своему становищу. Кто-то тащил за собой на арканах измученных пленников, кто – скот и жирных, откормленных баранов, кто-то вёл лошадей, нагруженных ценностями и добром, захваченным в городе, а кто тянул за собой на привязи и коней, с погруженными на них телами погибших воинов. Много, очень много погибло в этом бою Сарматов. Что не сулило ничего хорошего вождю племени. Это понимали многие, искоса поглядывая на спину скакавшей впереди ханши. Понимала и Ора. Не оглядываясь, она чувствовала спиной немые упрёки своих воинов. Но, где она сделала ошибку, не знала. В этот момент и нагнал её лошадь, сидевший в седле на вороной кобыле Скил. Пренебрегая старыми воинскими обычаями Сарматов, он поравнялся с конём вождя племени и первым заговорил с ней.

– Прошлый раз ты яро обвиняла меня в неслыханных потерях при взятии города. Я хочу спросить тебя, Ора, как ты сейчас смотришь на это, когда позади тебя везут не менее двух сотен тел наших родичей?

С ехидной улыбкой на губах, зло процедил он:

– Ты хотела власти? А ведь это непосильная ноша для твоих женских плеч. Но, я не злюсь на тебя. Я всегда был добр к твоему роду. Сегодня на совете, я задам тебе те же вопросы. Хочу, чтобы ты была готова ответить на них.

Ора, слушая его, по-прежнему молчала. И тогда кривоногий Сармат заговорил снова:

– Я предлагаю тебе, избежать таких унижений и добровольно отдать власть.