От Великой стены до Уолл-стрит. География бизнеса и культуры

Так, вместо того чтобы биться с конкурентом за рынок, почему бы не задействовать имеющиеся гуаньси, чтобы сопернику устроили всевозможные бюрократические препоны и проволочки с допуском его продукта на рынок, а то и вовсе отозвали у него лицензию на соответствующий род деятельности? Почему бы не сделать ход через «внешний слой», поставив соперника в безвыходное положение, да еще и столь ловко, что конкурент даже не поймет, что за силы за этим стоят? Вглядываясь в схему 4.1 и сопоставляя ее с реалиями современного бизнеса в Китае, поведение китайских менеджеров понять и интерпретировать значительно проще.

Однако в тех случаях, когда речь идет о противостоянии с «внутренним врагом» – например, с проблемами, возникающими из-за конфликтов интересов на внутрикорпоративном уровне, – такой подход часто приводит лишь к непозволительной потере времени и упущенным возможностям. Ни один менеджер не способен до бесконечности обходить проблемы кружным путем, принимая ответственные решения. Это не значит, что нужно уподобляться силой и твердостью Джону Уэйну[63 - Джон Уэйн (англ. John Wayne, наст. имя Мэрион Роберт Моррисон [англ. Marion Robert Morrison], 1907–1979) – американский киноактер, снискавший славу «короля вестерна». – Примеч. пер.] и валить всех, кто встает поперек пути, одним хуком справа в челюсть. Но если на кону стоит весь твой бизнес, тогда без своевременных и жестких решений обойтись невозможно.

По этому поводу еще Лао-цзы сказал: «Управление большим царством напоминает приготовление блюда из мелких рыб», – то есть нужно проявлять решительность и не менять курс слишком часто, когда управляешь целой страной. То же самое в равной мере относится и к управлению бизнесом, особенно если в роли менеджера выступает китаец, привыкший двигаться вперед на ощупь. Руководителю не подобает слишком часто изменять свою точку зрения без веских на то оснований. Если при жарке мелкой рыбы ее слишком часто переворачивать, то она попросту развалится – и вместо вкусного блюда из поджаристой рыбки выйдет малоаппетитное месиво.

Взаимоотношения по-китайски

Китайцы всегда стремятся к долгосрочным и взаимовыгодным связям и отношениям. Система личных взаимоотношений, в китайском понимании, прочно связывает между собой бизнесменов, политиков, коллег, единоверцев, однокурсников, близких и дальних родственников хитросплетениями общих интересов… Личные связи в Китае имеют как количественную, так и качественную сторону. Объективно измеримые аспекты взаимоотношений включают в себя в том числе и формализованные – например, подписанные договоры, деловые контракты, свидетельства о браке и пр.: они накладывают взаимно согласованные обязательства на обе стороны.

Но не менее важны и качественные аспекты взаимоотношений. Даже не будучи закреплены юридически, они тем не менее накладывают на обе стороны определенные моральные или общепринятые обязательства, в том числе предписывающие им определенные действия в контексте разных жизненных ситуаций. Именно такого рода взаимоотношения крайне важны в рамках высококонтекстуальной китайской культуры.

Например, племянницу, приехавшую из другого города без предупреждения, хозяева дома обязаны радушно принять в любое время суток. Ответственность за родственное гостеприимство несет глава семьи, будучи человеком наиболее авторитетным и старшим по возрасту.

От отца ждут оплаты свадьбы сына и первого взноса за отдельную квартиру для молодых просто потому, что так принято. Высокопоставленный руководитель крупной компании первым делом рекомендует на хорошо оплачиваемые вакансии своих молодых родственников, что, по китайским понятиям, само собой разумеется; и все, кто дослужился до видных постов, только так и поступают. Попав в нужду, китаец ожидает, что друзья и родственники, как ближние, так и дальние, «скинутся» и помогут ему, – иначе зачем же они нужны?..

Приглашающая американская сторона должна встретить китайских гостей в аэропорту, заранее спланировав плотный график пребывания делегации гостей в стране. По завершении делового общения от хозяев ждут развлекательной части программы (например, ознакомительной экскурсии по Нью-Йорку или поездки в Лас-Вегас), иными словами – чего-то для отдыха и увеселения, поскольку в Китае гостей принимают именно так. Кроме того, в соответствии с китайской традицией европейский банкир, приглашающий китайскую делегацию на обзорную экскурсию по стране, должен снабдить своих гостей еще и деньгами на карманные расходы. И так далее, и тому подобное.

Хорошие отношения должны быть взаимовыгодными и выдерживать проверку временем. Поскольку китайское общество традиционно является высококонтекстуальным на протяжении всей своей долгой истории, люди приучились не жалеть ни времени, ни сил на то, чтобы получше узнать своих партнеров, а отношения привыкли развивать медленно и постепенно. Здесь могут устраиваться бесчисленные званые обеды, коктейли, партии игры в гольф, проявляться всевозможные прочие знаки внимания, – и так на протяжении длительного времени. В Китае выстраивание хороших отношений требует долготерпения.

Западные руководители высокого ранга ведут себя значительно более деловито. Они нацелены на решение четко определенных объективных задач и на быстрые результаты. Нередко затраты времени, сил и ресурсов на налаживание и поддержание отношений прагматично дозируются. Соответственно, китайские ухищрения по длительному и тщательному выстраиванию отношений кажутся западным людям в лучшем случае утомительными, а нередко едва ли не пустой тратой времени.

Ревностный взгляд на поддержание системы взаимоотношений часто играет на руку китайцам, способным вытянуть из этого процесса максимум полезного для себя, а попутно еще и отделаться от слабаков, не способных длительное время держаться на должном уровне вежливости и обмена любезностями. Как следствие, любой проект в Китае уподобляется марафону: только те, у кого хватит силы духа не сойти с дистанции и добраться до финишной черты, считаются достойными партнерами.

Имя – это все!

На Западе многих вполне устраивает, что к ним запросто обращаются на «ты», по имени или даже прозвищу. В США так и вовсе всех подряд называют Боб или Джим, Кэт или Мишель, а не «мистер Спенсер» или «доктор Ли». То есть имя нужно человеку только для идентификации – и ни для чего больше.

Многие западные люди считают человека не просто созданием Бога, а Его образом и подобием, вершиной творения. На этом фоне титулы, звания, род занятий – всё это вторично. Можно быть генеральным директором, а можно садовником, – ни то, ни другое не сделает тебя лучше или хуже как человека.

Китайцы – и азиаты в целом – придают своим именам, по западным меркам, огромное значение. Например, в Китае фамилия традиционно пишется перед именем. Это подчеркивает значимость корней, происхождения, семейной генеалогии и наследия. И напротив, в западной культуре имя привычно ставится перед фамилией, что подчеркивает первостепенную значимость индивидуальности.

Если американский рабочий, столкнувшись в коридоре с боссом, естественным образом поздоровается с ним по-простому: «Привет, Боб!», – то китаец в жизни не позволит себе такого панибратского обращения к начальнику. В Китае, так же как в Корее и Японии, принято обращаться к людям по титулу, званию или должности и фамилии. В аналогичной ситуации китайский рабочий, сделав вежливый шаг в сторону, приветствует вышестоящего по всей форме, например: «Цзао, Чэньцзун!» («Доброе утро, господин Чэнь!»), – при этом обращение по имени недопустимо. Должное титулование призвано прямо свидетельствовать о надлежащем уважении к социальному статусу и полномочиям приветствуемого: этот обычай всякий раз подтверждает, что каждый знает свое место и умеет себя вести.

Китайские родители желают своим детям только добра, и в этом они не отличаются от родителей всех стран и народов мира; но в китайской традиции важнейшую роль в обеспечении будущего благополучия ребенка играет правильный выбор имени, которым его нарекают. По народным поверьям, жизнь человека складывается под влиянием трех вещей: судьбы, удачи и фэншуя[64 - Фэншуй (досл. «ветер-вода») – даосская практика символического освоения жизненного пространства человеком в целях поиска, привлечения и использования им благоприятных потоков энергии ци. – Примеч. пер.], – причем именно в таком порядке. Есть в Китае и отъявленные традиционалисты, которые всю свою жизнь пошагово выверяют по лунному календарю с той же тщательностью, с какой американские растениеводы ухаживают за своими грядками строго по рекомендациям «Фермерского альманаха»[65 - Наиболее популярные журналы с астрологическими и метеорологическими рекомендациями для североамериканских фермеров: The Old Farmer’s Almanac (www.almanac.com, выходит с 1792 года) и ежегодник Farmer’s Almanac (www.farmersalmanac.com, выходит с 1818 года). В наши дни борются за целевую аудиторию в онлайновом режиме. – Примеч. пер.]. Помимо благоприятных и неблагоприятных дней для посадки и окучивания тех или иных растений, там содержатся аналогичные советы по уборке дома, по организации переезда и т. п. – вплоть до рекомендаций о вступлении в брак.

Китайская астрология увязывает судьбу человека с положением звезд на небе в год, месяц, день и час его рождения. Считается, что младенец уже рождается с судьбой, предопределенной звездами, и ничего с этим не поделаешь; тем не менее можно хотя бы подгадать своему будущему ребенку благоприятный год рождения: к ним относятся, например, год Дракона и год Лошади. Считается, что люди, рожденные в эти годы, наделяются качествами соответствующих животных китайского гороскопа: драконьим могуществом или лошадиной силой и выносливостью, – а эти качества полезны в жизни.

Удача в делах тоже обусловлена гороскопом, и с этим ничего поделать нельзя, разве что «пристроиться поближе» к какому-нибудь везунчику.

А вот фэншуй – это дело другое: здесь речь идет о том, как среда обитания человека влияет на его судьбу, удачу и здоровье, – и это уже нечто подвластное человеческой воле. Например, можно выбрать дом в благоприятном месте, с хорошей энергетикой и планировкой по фэншую. Затем можно еще улучшить фэншуй жилища правильной расстановкой мебели, развешиванием зеркал, размещением нефритовых орнаментов и медных монет в стратегически важных местах. Можно и свой личный фэншуй усилить украшениями из нефрита или золота, правильным сочетанием цветов одежды или ношением в карманах старинных монет.

Для китайских родителей очень важно имя новорожденного, так как свои надежды на весь ход его дальнейшей жизни они возлагают именно на ассоциации, связанные с выбранным именем. Хорошее имя должно быть одновременно благородным, приносящим удачу и отражающим должный баланс пяти стихий – металла, дерева, воды, огня и земли. Если день рождения ребенка делает его судьбу сильно зависимой от какой-то одной стихии – скажем, дерева или металла, – то родители, следуя китайской традиции, выберут ему имя, отождествляемое с дополняющими ее стихиями, для восстановления нарушенного равновесия. Вообще, сбалансированность является важнейшим соображением для китайцев.

Поэтому китайские родители не жалеют времени на тщательный выбор идеального имени для новорожденного. В прошлом принято было запрашивать имя ребенка в храмовой канцелярии, где велись реестры семейных родословных. В каждом поколении в качестве среднего имени детям давался иероглиф, служивший идентификатором их принадлежности к роду. По среднему имени можно было судить о родовитости человека, определявшейся точным местом его рода в клановой иерархии. В наши дни это больше не практикуется.

Имя человека в Китае отражает и господствующие в народе настроения. На заре Китайской Народной Республики многие родители нарекали своих детей Вэйдун (??, что значит «Великий Восток») или Цзяньго (?? – «Строитель страны»), и это отражало их мечтания о светлом будущем для своих детей при новом режиме. В Корее родители любят давать детям имена, указывающие на добродетельность их носителей, например, Чжи Хун (?? – «Мудрый послушник») или Кон У (?? – «Зодчий Вселенной»).

Редкие англоязычные имена имеют прямое смысловое значение, кроме разве что самоочевидных отсылок к миру растений и животных в именах типа Лилия, Роза или Тайгер[66 - англ. Tiger – тигр. – Примеч. ред.]. Большинство английских (и вообще западных) имен восходят либо к древнегреческим, либо к библейским корням. Так, имя Александр по-гречески значит «защитник», но символизирует в целом доблесть, поскольку дается в честь Александра Македонского, а имя Стивен дается в честь Святого Стефана, переводится с древнегреческого как «венец» и символизирует мудрость.

Американцы подходят к выбору имен для своих детей значительно менее щепетильно. Ребенка могут назвать в честь отца или матери, дедушки или бабушки, уважаемого человека или просто отдав дань моде на имена, популярные среди поколения родителей. Американцы убеждены, что будущее их детей зависит не от имен, а от их поведения, дел и поступков.

Конфуций учил относиться к именам и их использованию строжайшим образом. Он полагал, что без правильного названия или устоявшегося описания любое начинание имеет сомнительные шансы на успех[67 - «Необходимо исправить имена. <…> Если имя неправильно, то слово противоречит делу, а когда слово противоречит делу, то дело не будет исполнено, а если дело не будет исполнено, то церемонии и музыка не будут процветать, а если церемонии и музыка не будут процветать, то наказания не будут правильны, а когда наказания будут извращены, то народ не будет знать, как ему вести себя. Поэтому для благородного мужа необходимо, чтобы имя он непременно мог сказать и слово исполнить, и чтобы в словах его не было ничего бесчестного» (Лунь Юй, 13:3; цит. по: Конфуций. Суждения и беседы / Перевод П. С. Попова. – СПб., 2001). – Примеч. авт.].

И хотя Конфуций не прописал, как именно он пришел к этому заключению, китайцы привыкли верить ему на слово. Следовательно, очень важно, чтобы правильно называлась и должность, занимаемая человеком в организации, поскольку именно титулом определяются место человека в служебной иерархии и круг его полномочий.

Аналогичным образом, название и формулировка миссии компании и ее уставных задач должны звучать торжественно и весомо, оставляя прочное чувство осмысленности и легитимности, без которых успех в китайском бизнесе немыслим.

Также Конфуций учил: прежде чем что-либо предпринимать, человек должен убедиться в том, что им движут достойные и благие намерения. Свидетельство тому – опять же способность уверенно и убедительно описать их словами. Если же человек сам не уверен в правоте своих помыслов и не способен четко сформулировать, к чему он стремится, успех ускользнет от него. Иными словами, не чувствуя себя вправе и не заявляя об этом во всеуслышание, человек не преуспеет в своих начинаниях.

И напротив: если человек осознает свою силу и убедительно это высказывает, то успех ему гарантирован. При такой логике огромный акцент делается на самооправдание с битьем себя кулаком в грудь перед любым серьезным делом. Будучи намеренно показным и прямолинейным, такой подход позволяет пробудить энтузиазм и заручиться массовой поддержкой на начальном этапе, но ему недостает механизма обратной связи, что не позволяет классифицировать его как по-настоящему научно обоснованный процесс.

Если крупный проект аргументированно обоснован как с исторической, так и с финансовой точек зрения, но на полпути к его реализации вдруг всплывают некие непредвиденные препятствия, – как быть в этом случае? Продолжать упорствовать – или пересмотреть исходные предпосылки и внести коррективы в план реализации проекта?

Большинство китайских менеджеров крайне неохотно идут на изменение первоначальных планов, так как это равносильно признанию ошибочности предпосылок, положенных в их основу. Кроме того, подобный отказ или пересмотр подразумевал бы, что кто-то из вышестоящих авторитетов также допустил ошибки или недочеты при утверждении первоначальных решений.

Следовательно, рассуждает менеджер, раз исходная задача была сформулирована наверху как нечто твердо и разумно обоснованное, мое дело не подходить к ней критически, даже если факты свидетельствуют об обратном, а напирать и напирать. Непреклонность позволит преодолеть любые преграды на пути вперед. Подобный стиль мышления привел в новейшей истории Китая не к одному эпическому провалу.

В 1958 году в КНР был затеян амбициозный социально-экономический эксперимент под названием «Большой скачок»[68 - «Большой скачок» – экономическая и политическая кампания 1958–1960 годов в КНР, направленная на модернизацию народного хозяйства за счет индустриализации промышленного и коллективизации сельскохозяйственного производства, приведшая, по целому ряду причин, к катастрофическому голоду. – Примеч. пер.] – стремительный рывок к социализму за счет сокращения промышленно-экономического отставания от США и Великобритании.

Китайцы откликнулись на инициативу партии с энтузиазмом. На селе крестьяне отказывались от частных наделов земли и объединялись в народные коммуны, где возделывали поля в составе производственных бригад и питались в коммунальных столовых. Результатом такого обобществления собственности стала масса стимулов к потреблению «общего» и угасание стимулов к производству по причине уравнительного принципа вознаграждения вне зависимости от реального трудового вклада. Как следствие, вопреки расчетам Госплана КНР, ни урожайность, ни производство сельхозпродукции в коммунах, мягко говоря, не повысились.

Жителей городов призвали к строительству во дворах кустарных «малых доменных печей» для выплавки стали, которые вскоре повырастали повсюду, как грибы после дождя. Горожане скармливали этим дровяным горнилам любой металлолом или подобие руды, какие только удавалось отыскать. Конечно, о выплавке качественной стали столь кустарными методами и речи быть не могло, зато страна быстро и под завязку наполнилась ни на что не годными чугунными болванками. Этот амбициозный эксперимент быстро обернулся катастрофой.

Причин у провала «Большого скачка» было множество, и часть из них имела прямое отношение к национальной культуре.

В начале 1950-х годов в Китае царила атмосфера самоуверенности, возникшая в результате освобождения от коррумпированного гоминдановского режима и победы над японскими империалистами. В ходе Корейской войны удалось загнать в патовую ситуацию самих американцев. Всё это служило наглядной демонстрацией перспективности избранного пути строительства социализма. «Большой скачок» предстояло совершить за счет таких традиционных качеств китайского народа, как изобретательность и трудолюбие, а потому он пропагандировался как продолжение славных исторических традиций Китая – и ими же оправдывался.

Поскольку такая стратегия не раз срабатывала в прошлом, то казалось, что она не подведет и на этот раз, тем более что призыв к «Большому скачку» провозгласил сам Мао, верховный вождь народного Китая. Так уж повелось в китайской культуре, что если начинанию дано правильное имя и оно освящено непререкаемым авторитетом лидера, то его считают неоспоримым. Разве может столь высоко чтимый и заслуженный деятель ошибаться? Да и кто осмелится усомниться в правоте вождя, тем паче под угрозой расстрела?

Конечно же, одной из причин провала стала ошибочная политика Мао, что никак не связано с его личными качествами и былыми заслугами, однако в китайской культуре такую грань провести практически невозможно. Другой причиной был экстремизм: толкнув страну на путь стремительной индустриализации без учета китайских реалий, руководство КНР поступило опрометчиво, резко отклонившись от срединного пути.

«Китайская мечта»

Китайцы любят лозунги, поскольку они позволяют лаконично выразить очень многое применительно к любому контексту. По традиции считается, что к делу можно приступать лишь после того, как названы объясняющие его мотивы и прозвучали призывные лозунги. Остальное, как говорится, приложится.