1993 год. Назад в СССР, или Дети перестройки

Каждый день она ждала его, Алексея, аккуратного, жизнерадостного, ставшего вдруг таким близким и необходимым ей, за неполные два десятка дней. И вот сегодня он не зашёл за ней впервые, и даже генерал поинтересовался, в чём дело. А она сама не знала, терялась в догадках, позавтракала кое-как и отправилась на обычную утреннюю прогулку одна, с тайной мысль увидеть его где-нибудь в библиотеке или в баре.

Почему он не пришёл? Неужели всё из-за неё? Вчера они расстались слегка прохладно. Он задал вопрос. Ох, да что он значит для неё? Она тогда слегка даже обиделась, надулась от неожиданности. Да и что она могла ответить, когда точно не знала ещё, кто для неё этот Алексей Князев. Ласковый, нежный, но суровый и такой непонятный в глубине его души, заглянуть в которую Насте было как-то даже страшно.

Обиделся? Ну, нельзя же воспринимать всё так серьёзно. Однако Алексея не было нигде. Настя обошла постепенно все присутственные места на теплоходе. Встретила Вершинина с компанией. Он улыбался, но ей стало как-то не по себе от его улыбки. А может быть они? Мысль эта ударила в голову, обожгла. Настя почти бегом направилась к ближайшему телефону-автомату и набрала номер Князевского люкса.

– Алло, – её голос звучал тревожно, – Саша, ты? Это Настя.

– Добрый день! – довольный голос Рыжова пропел в трубку.

– Слушай, Саша, Алексей у вас?

– То же самое я хотел узнать у тебя, несравненная, – ответил Рыжов, удивлённо вскидывая брови.

– Так его нет у вас. А когда он ушёл?

– А он вообще не ночевал в каюте, – последовал ответ, – или, ну, зашёл утром ещё до одиннадцати, – Сашка смутился, – Короче, я думал, он с тобой.

– Последний раз я видела его часов в двенадцать ночи, – тревожно продолжила Стаси, – Он проводил меня, и больше мы не виделись. Где он может быть?

– Да я сам не знаю, – Рыжов растерянно глянул на Колычева, пожимая плечами, – Заходи к нам, подумаем вместе.

– Да, сейчас, – Настя бросила трубку на рычаг и, бледная, предчувствуя недоброе, через несколько минут уже сидела перед двоими приятелями.

– Я говорил, тут что-то не так, – Колычев скрестил руки на груди, уставив тяжёлый взгляд на свои колени, – надо искать Лёху. Может быть, на него действительно напали эти ботаники, и он сейчас где-нибудь?

– Значит, его нигде нет? – задумчиво спросил Настю Рыжов. – А не заявить ли нам, что так и так, пропал наш друг?

– Ни в коем случае! – воскликнул Колычев. – И не думай.

– Это почему? – в один голос спросили Сашка и Стаси.

– Я знаю. Объяснять долго. Короче, никаких заявлений. Вы поняли? Мы сами выясним, что случилось, – и Шурик сжал свой огромный жилистый кулак.

– А что, что могло случиться? – прерывистым голосом спросила Анастасия с надеждой, глядя на атлета.

– Не знаю, – ответил тот, – А в каком номере остановился этот Вершинин, или как его?

– В номере 16, первого класса, – пролепетала Настя.

– Понял. Короче, сиди здесь, никуда не вылезай, – Колычев поднялся, решительно зашагал к дверям, – Шеф, пойдём-ка!

– Неужели всё-таки они? – спросил Сашка, когда они шагали по коридору второго яруса, – Неужели эти мерзавцы?

– А вот мы и узнаем, – Колычев остановился у номера 16. Дверь была заперта, и он осторожно постучался.

– Кто? – раздался приглушённый голос.

– Стюард! – спокойно ответил Шурик. Через несколько секунд дверь открылась. Показался один из друзей Вершинина. Изумлённый, он хотел захлопнуть дверь, но Колычев ударил её ногой, и тот полетел на пол, ушибленный распахнувшейся дверью.

– Вперёд, – скомандовал Колычев, и шеф ринулся за ним в каюту.

Лежащий на полу был без памяти. Створка двери, видимо, угодила ему по лбу. Друзья перешагнули через его тело и застали за столиком ещё одного коренастого полупьяного парня рядом с початой бутылкой водки. Он слишком поздно понял, в чём суть, но всё же не растерялся, схватил недопитую бутылку и замахнулся, отшвырнув стул. Сашка Рыжов, лёгкий, стремительный, нырнул под руку Колычева, занесённого уже для защиты, и со всего маху, жёстко ударил коренастого в переносицу. Бутылка выпала, разбилась с тихим звоном об ковёр, а сам противник упал, опрокидывая журнальный столик.

– Ну, шеф, молодец, не опоздал, – почти восхищённо глянул на Александра Колычев, сделав удивлённую гримасу, – ловко уложил, смотри, не шевелится даже. Давай-ка теперь положим их, заткнём рты и свяжем, ну, хотя бы вот этими простынями.

Оба поверженных были без сознания, и товарищам не составило труда выполнить план Колычева. Когда так и не очнувшиеся дружки Димы были наглухо прикручены к своим койкам, Шурик почесал затылки.

– Так, хорошо, теперь надо вызвать остальных, но как, шеф?

– А по телефону, – осенило Сашку, – Настя видела этого Диму в баре, а номер бара 3-48.

– Точно, – вспомнил Колычев, – значит так, ты звонишь, просишь Вершинина от имени дежурного, вызываешь его в номер, причину придумаем, давай в коридор , в паршивом первом классе даже нет телефона.

Сашка вышел из дверей, нашел автомат и набрал 3-48.

– Алло, бар? Пожалуйста, Вершинина к телефону.

– Минуту, – ответили в конце трубки.

Сашка подождал и, наконец, шелестящий с присвистом голос ответил:

– Слушаю, Вершинин.

– Простите, – приглушенным вежливым голосом проворковал Александр, – говорит дежурный по второму ярусу, не будете ли вы столь любезны подойти в ваш номер?

– А что случилось?

– Ваши друзья немного не в порядке, – закончил Сашка.

– Да, хорошо, сейчас буду, – зло буркнул Дима и повесил трубку.

– Сейчас придёт, – сказал Рыжов, возвращаясь в номер и оставляя дверь приоткрытой, меньше подозрений, все же в номере как бы дежурный.

Он начинал входить в роль, ощущая азарт, как в жизни, играя в карты на щелчки или желания. Сердце Сашки учащенно билось, колени чуть дрожали от напряжения в нервах.

– Один или нет, – вслух подумал Колычев, вжимаясь в простенок за дверью. Через некоторое время приглушенные ковром шаги послышались из коридора. Шли явно двое.

– Приготовились! – выдохнул Колычев, – Бери второго!

Вершинин первым по-хозяйски вошел в номер. За ним порог перешагнул его длинный приятель. Невероятно, они явно ничего не подозревали. Уловка сработала четко.

– Бей! – Колычев выскочил и хлестким ударом в ухо повалил Вершинина.

Тот лишь слабо вскрикнул.

Сашка бросился на длинного, вцепился ему в горло из-за всех сил, ударив одновременно коленом во что-то мягкое. Тот захрипел и начал медленно оседать по стене, дико закатив глаза. Колычев захлопнул дверь и, схватив Рыжовского противника за шиворот, швырнул его на пол рядом с Димой.

– Так, – удовлетворенно хмыкнул атлет, ударом ноги в шею отключая длинного. Потом он поднял его безжизненное тело и прикрутил к постели таким же манером, как и его товарищей.