Милосердный демон

Протекло ещё четыре тягостных дня, прежде чем караван прибыл к месту назначения. Деревня Дикобраза ютилась на клочке плодородной земли под самым боком пустыни. От нашествия песков равнину защищала каменная насыпь. Солидных заграждений, как на границах других резерваций, здесь не имелось. Да они и не требовались: ни один здравомыслящий человек не станет искать воли в пределах Жёлтого Дракона.

Конвоиры встали лагерем на плоском взгорье вблизи деревни. Повозки составили квадратом, в противоположных углах которого соорудили два помоста. На один из них установили клетку с пленницей. Второй до поры оставался пуст.

На рассвете следующего дня Кшанти разбудил протяжный, жалобный, до костей пробирающий стон. Девчонка рывком вскочила на ноги. Пальцы инстинктивно вцепились в прутья решётки. Другой помост теперь занимала клетка, по виду схожая с той, в которой держали Кшанти. Но видимость часто бывает обманчива. Крепкие деревянные жерди служили декорацией для профанов – истинную преграду составляли тончайшие эфирные нити, доступные лишь зрению чародеев. Поддерживали заклинание, а заодно следили за пленником четыре опытных шамана. У каждого из них за спиной замерло по два бычешеих молодца с копьями и шипастыми палицами.

Как и следовало ожидать, Акар находился в крайне тяжёлом состоянии. Юный маг лежал, скорчившись, на боку без единого движения, так что Кшанти даже не могла понять, в сознании ли он.

– Мучается от жажды, бедолага, – продребезжал кто-то снизу. – Совсем почти воды не дают. Хоть и уанобу, а всё равно жалко. Человек же, не чудище какое. Уж лучше б сразу порешили.

– Ты, Вамба, языком поменьше трепи, – осадил его с другой стороны помоста хрипловатый, грубый, как дерюга, голос, – не то я щас тебя порешу.

– Никакого почтения к старости, – посетовал тот, кого назвали Вамбой, однако ж умолк.

Только тогда до Кшанти дошло, что её тоже стерегут. Правда, не с таким размахом, как мага. Охранников всего двое, и притом один из них в годах.

– А тебя ещё жальче, милая, – прошелестел на пределе слышимости старик.

– Эй, Вамба, ты чего там опять болтаешь? – раздражённо прикрикнул чуткий страж. – Язык те, что ли, оттяпать?

– Дык я ж чего, одноухого вроде бы увидал, – принялся оправдываться Вамба, – ну, кажись, того самого, из деревни Скорпиона, что циновку четыре луны назад у тя одолжил и доселе не вернул.

– Где увидал? – насторожился хриплый.

– Да, кажись, на дороге. В деревню направлялся. Мож, на торжище, мож, ещё куда.

Послышались торопливые шаги. С высоты помоста Кшанти заметила, что к седеющей макушке приблизилась угольно-чёрная.

– Где он, где, шакал?

– Скрылся. Теперь уж не углядеть.

– Эх, зараза! Изловил бы да кости пересчитал!

– Почто же медлишь?

– Так разве ж моя воля? Не медлил бы, кабы не старшого наказ ведьму стеречь. Коли прознает об отлучке, с живого шкуру сдерёт.

– Не боись, я тя не выдам. А ежели кто спрашивать станет, скажу, по нужде отошёл.

– Ну, гляди, не обмани, у меня рука тяжёлая. Эх, была не была!

Как только докучливый сотоварищ скрылся из виду, Вамба нырнул под помост, словно ища защиты от безжалостного солнца. До Кшанти вновь донёсся шёпот старика.

– Видать, бедовая ты девчонка, совсем как внучка моя. Хоть бы разик ещё поглядеть на неё перед смертью! Вот уж пятый год пошёл, как уанобу внученьку забрали, а вестей всё нет и нет. Воротится ли?..

– Не тужи, дедушка Вамба, – попыталась утешить старика Кшанти, – я была в рабстве у уанобу шесть лет и вернулась.

– Хорошо бы так, милая. Моя ж вина. Скудный урожай тогда собрали, ну, и вздумалось мне часть припрятать. Не ведаю, донёс ли кто, или сборщики дани сами неладное почуяли, да только вскрылся обман. В наказание внучку отправили в услужение к каким-то знатным уанобу. Но ничего уж не исправишь. Не угнаться за тем, что ветер унёс – так Ава учит.

– Ты чтишь Аву, дедушка Вамба?

– Отчего ж не чтить, коли предки мои чтили?

– Тогда помоги мне исполнить её волю.

– Что ж, – прошептал старик после краткого раздумья, – давно я перед Великой Матерью в долгу. Коли вправду её воля, подсоблю.

– Вправду, дедушка. Чтоб мне в болоте утопнуть, если вру, – заверила Вамбу колдунья.

– Тогда говори, чего надо.

– Сперва ты скажи, сколько нас тут ещё продержат, и что с нами делать собираются.

– Слыхал я от старшого, будто казнить вас в полнолуние хотят. Уанобу да тамганы все окрестные деревни заполонили, чтоб на это дело поглазеть. Но то мелкие сошки. Главное-то начальство должно прибыть накануне казни. Вот шуму-то будет…

– Ясно. Значит, время ещё есть.

Кшанти запустила пальцы в потайной кармашек под мышкой. Через мгновение у ног охранника шлёпнулся плоский тёмно-зелёный камешек размером с идильский медный грош.

– Это сонный камень. Брось его в колодец, когда со службы освободишься. Вас ведь на рассвете сменят?

– На рассвете, милая, – прокряхтел старик, нагибаясь за камнем.

– Хорошо. К вечеру должно подействовать. Кто напьётся той водицы, с первой звездой уснёт.

– Ну, и пускай себе дрыхнут, в том худого нет. Говорит же Ава: «Не делай вреда тому, кто не делает вреда тебе». А выспаться – это всем на пользу пойдёт. Я и сам не откажусь. Вот только в толк не возьму, тебе-то это чем поможет?

– А я, дедушка, пить не стану. Перетерплю как-нибудь. Но мне ещё кое-что надо. Принеси-ка мне…

Последние слова Кшанти едва не потонули в бурчании внезапно вернувшегося напарника Вамбы. К счастью, у старика оказался на редкость острый слух.

– Понял. Всё сделаю, милая, – успел он шепнуть, прежде чем недавний дезертир предстал перед ним, дабы посвятить в перипетии своей вылазки.

– Верно ты сказал, Вамба, по торжищу разгуливал, шакал.

– Неужто? – поразился старик, поскольку историю про то, что видел одноухого, сочинил, чтобы на время избавиться от напарника.

– Чуть было не сцапал паскуду, да тут старшой показался. Пришлось драпать, покуда меня самого не сцапали.

– Обидно, – посочувствовал Вамба.

Разговор прервало появление разносчиц пищи. Сперва осиные гнёзда, как прозвала их про себя Кшанти, вручили по деревянной миске с аппетитно пахнущей похлёбкой обоим стражам, и лишь затем пришла очередь пленницы. Однако добраться до колдуньи на сей раз оказалось нелегко. Как ни силились старушенции, как ни пыхтели, а подняться по приставной лестнице с посудой в руках никак не могли. Глядя на эту уморительную картину, товарищ Вамбы, успевший приступить к завтраку, то и дело фыркал и похрюкивал, так что от миски во все стороны летели брызги и кусочки чечевицы, и наконец едва не подавился. В отличие от напарника, старик отложил еду и предложил разносчицам помощь. Те с радостью согласились. Рослый и крепкий, несмотря на возраст, охранник подождал, пока старушки по очереди забрались на край помоста, а затем протянул им кашу и воду для пленницы. Осиные гнёзда рассыпались в благодарностях.

– Славных ты подружек заполучил, Вамба, – двусмысленно усмехнулся хриплый, едва разносчицы удалились, – будет с кем позабавиться на досуге.

Старик предпочёл пропустить скабрёзность мимо ушей. Предстоящее дело было важнее перепалок с напарником.

– Чё-то у меня живот свело от этой похлёбки, – пожаловался Вамба, – пойду до ветру схожу.