Кухарка для дракона

Кухарка для дракона
Вероника Ягушинская

Могла ли я подумать, отправляясь на королевский отбор под чужим именем, что вместо того, чтобы блистать на балу и состязаться в вышивании крестиком попаду в водоворот приключений, интриг и опасностей? Первый советник короля подозревает, что я не та, за кого себя выдаю, и следит за каждым моим шагом, моего сопровождающего подозревают в государственной измене, а сам монарх явно хранит какую-то страшную тайну. Смогу ли я избежать опасности и не предать доверие дракона, который вдруг стал мне очень дорог?

Вероника Ягушинская

Кухарка для дракона

Глава первая

О том, как опасно быть блондинкой

– Кара, слышь, че наши бают? – окликнула меня рыжая конопатая Марыська и, не дожидаясь, затараторила, спеша поделиться свежей сплетней: – А дракон-то наш опять плюшки раздает!

– И че? – устало бросила я, вынимая из мойки тяжеленную чугунную сковороду. А ведь мне ее на полку тащить через всю кухню.

– Че-че! Пучок через плечо, – передразнила меня девчонка и услужливо… нет, не помогла донести кухонный инвентарь, а поставила в освободившуюся мойку стопку тарелок, которые после графского ужина мне предстояло перемыть.

– Так графу нашему тож приглашеньице прибыло, шоб он, значит, дочку свою на смотрины вез, – счастливо сверкая голубыми глазищами, пояснила Марыся.

– Ну и?.. – пропыхтела я, в обнимку со сковородкой огибая острые углы бесконечных столов. Кухня у графа была огромной, и готовили тут каждый день помногу.

– Так она ж уже того! – понизив голос до заговорщицкого шепота, сообщила мне девчонка через всю кухню.

– Чего – того?

Устало смахнув пот со лба, я закрыла створки шкафчика с посудой и направилась обратно к мойке перемывать уже тарелки. Кажется, спать я лягу только завтра.

Обычно на графской кухне я готовила, но недавно меня разжаловали из поваров в посудомойки. В очередной раз. Молодой виконт опять нашел к чему придраться и, несмотря на явное недовольство отца, «понизил меня в должности». Надеюсь, ненадолго, хотя кто его знает. В прошлый раз мыть посуду практически задарма мне пришлось три месяца. Жалованье у посудомоек было смехотворным, в отличие от поваров, и это означало, что, пока меня снова не повысят, свобода моя откладывается на неопределенный срок. За одно только это я готова была возненавидеть наследника старого графа, но, увы, поводов и без того хватало.

С самого первого дня, как только Тии’ран Ридейро, которого за глаза я давным-давно переименовала в Тирана, увидел меня, он придирался ко мне по любому поводу. Ему не нравилось во мне абсолютно все, начиная с платья, которое из-за этого гада пришлось испортить, и заканчивая слишком тихим, по его мнению, голосом…

– И как ты в этом собираешься готовить? – ехидно ухмыльнулся высокий красивый брюнет, едва я понурая переступила порог кухни.

– У меня ничего другого нет, – уныло буркнула в ответ.

Настроение было на нуле. А каким еще оно могло быть, когда практически в одночасье я осталась без семьи, без дома, без титула (хотя формально меня его и не лишали), да еще и при опекуне, который меня ненавидит непонятно за что. И все это – в шестнадцать лет, когда все подруги, вдруг ставшие бывшими, выходят в свет, посещают балы и театры, очаровывают кавалеров и просто живут в свое удовольствие!

– Что ты там бормочешь? – раздраженно процедил Тиран и, больно схватив за плечо, развернул к себе лицом. – Говори громче! Я задал вопрос и жду ответа!

– У меня нет другой одежды, – максимально спокойно повторила я, нервно комкая подол шелкового бордового платья, единственного, которое осталось от прошлой жизни.

– Великолепно! – всплеснул руками он, наконец-то выпустив меня из захвата. – Тогда переделаешь это. Нижние юбки отпороть, подол укоротить до колена и перекрасить в черный цвет. Пигмент возьмешь в кладовой.

Ослушаться опекуна? Увы, я не могла. Пришлось всю ночь варить в большом котле любимое домашнее платье, чтобы наутро достать невообразимое нечто в кошмарных бурых разводах. На следующий день надо мной смеялась вся кухня, а старый граф, едва зайдя, лишился дара речи и мигом отдал управляющему приказ выдать мне положенную прислуге форму.

Положенную?! Как оказалось, Тиран надо мной просто «пошутил», как он потом сказал отцу, но раскаяния в его словах не было ни на грош. Я проплакала всю ночь над зря испорченным платьем, последним напоминанием о былой беззаботной жизни, а потом утерла мягким шелком слезы и сожгла его в печи. Огонь благодарно пожирал ткань, тепло очага высушивало мокрые дорожки на щеках, а я, успокоенная мерным треском поленьев, с тоской отпускала благополучное прошлое. Прошлое, которое никогда уже не вернется. Жизнь продолжалась, и приходилось приспосабливаться к новым условиям.

К сожалению, платье оказалось лишь первой каплей. Тиран, похоже, решил извести меня придирками, а как можно придраться к кухарке? Элементарно!

Где-то через месяц после завтрака меня неожиданно вызвал к себе в кабинет старый граф.

– Что это? – с порога заявил полноватый пожилой мужчина, брезгливо поднимая двумя пальцами длинный волос.

– Чей-то волос, – уже понимая, к чему он клонит, осторожно ответила я.

– И что он делал в моей тарелке? – вкрадчиво поинтересовался граф.

– Лежал, наверное? – легкомысленно пожала плечами в ответ.

К приготовлению завтрака в тот день я даже не притрагивалась, всецело занимаясь обедом, поэтому и угрозы не распознала, искренне считая, что правда на моей стороне. Правда, может быть, и да, а вот справедливость…

Графу мой ответ явно не понравился. Он глубоко вздохнул и разразился длиннющей тирадой на тему гигиены, ответственности и прочая, прочая, прочая. Оставалось лишь молча внимать, опустив взгляд долу и делая вид, что мне крайне стыдно. Сомнений в том, кому я обязана этой выволочкой, не было. Тиран стоял за спиной отца и с мерзкой ухмылочкой следил за мной.

– Волосы, как всем прочим поварам, остричь! – грозно хлопнул рукой по столу Ридейро-старший, отчего я нервно вздрогнула, до конца так и не осознав, что только что произошло. – Ради тебя мы пошли на нарушение инструкций, но раз ты не способна этого по достоинству оценить, то будешь теперь как все!

Я стиснула зубы, но промолчала. Хотелось закричать и вцепиться ногтями в эти холеные рожи, но в таком случае я мигом лишилась бы работы, единственного источника хоть и скудного, но дохода.

– Тебе ясно? – потребовал ответа граф.

– Да, – вынужденно согласилась с ним, про себя уже придумывая способы спрятать свое сокровище.

Волосы всегда были моей гордостью. Длинные шелковистые светлые локоны доходили до талии и были очень густыми. Просто так не спрячешь, но если раздобыть тугую сетку…

Я уже развернулась, чтобы идти работать дальше, как неожиданная боль пронзила затылок. Я дернулась, стараясь ослабить натяжение оттянутой назад длинной косы, но сделать ничего не смогла. Миг, и кожу на затылке обдало непривычным холодом, а освобожденные из плена тугой прически локоны завились пружинками и упали на лицо.

– Еще раз в еде будет волос – обрею налысо, – вкрадчиво пообещал мне на ухо Тиран, довольно крутя в руках мою отрезанную косу.

Меня начала бить мелкая дрожь. Я стояла истуканом и не могла поверить в произошедшее. Как так? Меня, княжну, остригли, как какую-то… кухарку?!

«А ты и есть кухарка», – нещадно всплыла горькая мысль.

Тиран широко улыбнулся и презрительно бросил:

– Свободна!

Я развернулась и на негнущихся ногах направилась к двери, по дороге услышав от графа тихое недовольное замечание: «Зачем ты с ней настолько жестоко?» Ответа дожидаться не стала, да и не услышала бы ничего. В ушах стоял гул, сердце колотилось как бешеное, а в глазах застыли слезы. Горькие слезы унижения. Как дошла до ближайшей кладовки и заперлась там, я не помню. Рыдала тогда навзрыд, наверное, час, не меньше, а в это время на кухне подгорала шарлотка.

Криво обрезанные пряди я убрала под косынку, а придя обратно на кухню, услышала ехидное:

– Ну что, княгинька, теперь как мы? Правила для всех писаны.

Злорадствовали слуги еще долго.

После этого Тии’ран вместо приправ в супе получил смесь слабительных трав, а я впервые отправилась мыть посуду. И все бы ничего, если бы на это время жалованье мне не урезали, а это еще на несколько месяцев отсрочивало мою свободу…

Чуть более трех лет назад мой отец умудрился ввязаться в аферу с Оствальской компанией и крупно прогореть. Князь всегда был азартен, а когда ему предложили баснословные проценты по паю в новой торговой организации, поверил, как младенец. Может, свою роль сыграло то обстоятельство, что до этого он умудрился промотать в карты почти все состояние, может, что-то иное, сейчас уже не узнаешь. Для начала он вложил небольшую сумму и через месяц получил обещанное. Дальше – больше. Чем больший капитал он вкладывал, тем быстрее росло его состояние, и вскоре, ослепленный легкой наживой, князь Лурье заложил почти все, что имел, и перевел деньги на счета торговой организации.

Результат оказался плачевен. Компания просто испарилась. Как можно так быстро вывести капитал из оборота, я не знаю, но факт остается фактом, мы стали нищими. Чтобы хоть как-то исправить положение, отец взял ссуду в банке под залог имения, но, увы, опять распорядился полученными средствами неумело, вложив в очередной «дутый концерн», посуливший быструю прибыль. Грамотно распоряжаться финансами он никогда не умел, постепенно проматывая и проигрывая остатки состояния, и потому при нем наш род ожидаемо обнищал.