По ту сторону

Кольцо с древним символом вечной жизни на мизинце дорогого мне человека полностью скрылось за золотистыми искрами и серебряными нитями. Собрав последние остатки ясного сознания, я протянула руку и коснулась своим талисманом кольца Алекса.

Он подскочил, как ошпаренный, сорвал кольцо и посмотрел на свой мизинец.

Он рассмотрел символ, нахмурился и скорее интуитивно, я уверена, никакой логики в этом не было, надел кольцо туда, где я носила его много лет.

Я оказалась в темноте. Ни звуков, ни света. Никаких ощущений, запахов. Даже боль исчезла. Но эмоции никуда не делись. Мне было грустно и страшно. Я не знала, что ждет меня впереди. Увижу ли еще Кевина и Алекса? Смогу ли хоть со стороны наблюдать за их жизнью? Увижу ли там, куда отправлюсь, родителей?

Меня раздирали тоска и одиночество, и они были куда страшнее даже самой беспощадной физической боли.

Теперь не было ничего. Ни разноцветной материи, ни сфер с кадрами моей жизни. Была лишь я. Порой сложно придумать наказание изощреннее, чем оставить человека один на один с самим собой. Мне оставалось самой подбирать любимые воспоминания и ждать приговора.

Одна мысль никак меня не отпускала. Она казалась ироничной, почти забавной. Чтобы перейти на другую сторону улицы, мне нужно было преодолеть всего футов тридцать[1 - 30 футов 9 метров]. Но судьба мановением пикапа перечеркнула мою жизнь и отправила меня по другую сторону бытия.

Прошло, должно быть, сто веков. А может, несколько тысячелетий. Я пыталась считать секунды, старалась выбросить из головы все, старалась удержать в мыслях хоть что-то.

– Если они услышали меня, когда я молила о прощении, то, может, смогут простить? – сказала я вслух, но, конечно, никто, включая меня, не услышал.

Я промотала всю жизнь с Кевином, представляла, как он смирится с горем, обзаведется семьей, будет рассказывать детям о своей сестре. Как будет вспоминать меня с теплой грустью и рассказывать мне о своей жизни после слов маминой молитвы.

Я промотала всю жизнь с Алексом. Вспоминала его появление, все проявления заботы, каждый неоднозначный взгляд, каждое неловкое прикосновение, которое несло в себе нечто больше, чем лишь дружба. Попыталась все же представить, каким могло бы быть наше общее будущее. Попыталась представить, каким будет его будущее без меня. Хотелось верить, что он найдет ту, которая поймет его, разглядит за придуманным образом Алекса настоящего.

Я только хотела, чтобы у них все было хорошо, и моя нелепая смерть не стала для них переломным событием. Чтобы она не сломила их дух, а укрепила. Чтобы они смогли двигаться дальше. И чтобы они никогда не откладывали свои искренние чувства и мечты на «потом».

Если бы могла, я бы плакала в голос, молила бы высшую силу исполнить это мое последнее желание. Но я могла лишь изматывать себя мыслями.

– Люблю вас, – пробормотала я в небытие и замолчала, как мне казалось, навсегда.

Еще не одна эпоха истекла. Но вот я вдруг оказалась в залитой светом круглой комнате. Вместо стен были двери. Бесконечное число совершенно одинаковых ослепительно-белых дверей без ручек и надписей.

Я глянула на себя. На мне было надето что-то вроде балахона. Он был не из ткани, а словно из облаков. То тут то там проблескивали серебристые нити молний и золотые солнечные лучи. Я не касалась пола ногами, парила чуть выше, и полы накидки болтались ниже моих стоп.

На большом пальце ожило кольцо. Оно пульсировало, мне казалось, что оно старается сорваться. Я сняла его и крепко зажала в кулаке, чтобы не потерять. Но тут же разжала пальцы, почувствовав в ладони что-то другое. Кольцо обернулось ключом.

Непонятно, почему, но я точно знала, что у меня всего одна попытка. Я могла открыть лишь одну дверь. От этого зависело, что будет дальше.

Я зажмурилась. Вихрем закружилась вокруг своей оси, рассеивая облака, из которых был соткан балахон. Я представила пирс, на котором мы с Алексом признались друг другу в том, что давно старались спрятать от самих себя. Представила Кевина, радующегося тому, что мы перестали валять дурака. Представила, как спокойно пропускаю на дороге пикап, перехожу улицу, живая и невредимая, и лишь потом достаю телефон.

Не открывая глаз, я рванулась вперед, вытянув перед собой ключ. Раздался щелчок замка.

Вспышка света.

Тьма и тишина.

Вдруг откуда-то со стороны донеслось едва различимое попискивание прикроватного монитора. Он звучал в такт с моим пульсом. Спотыкаясь об пустоту, я побежала на звук. Он становился громче, громче, громче. Каждый шаг равен каждому удару моего сердца. Вдалеке появилась неоновая зеленая линия. Она ритмично подпрыгивала вверх, спускалась вниз. Я наступила на нее.

Мои легкие наполнились воздухом. По венам побежала горячая кровь. В нос забрались запахи. Слуха коснулись голоса. Я увидела белый потолок с лампами. Ощутила вкус пластиковой трубки во рту. Мои руки по разным сторонам держали Алекс и Кевин. Все тело ломило от боли, но даже эта боль была истинным счастьем.

Из глаз побежали слезы. Горячие, соленые. Настоящие.

Кевин и Алекс подпрыгнули и заговорили со мной. Стали звать доктора. А я смотрела на них и плакала от счастья снова оказаться рядом с ними. По эту сторону.

Я сделала правильный выбор. Открыла нужную дверь.

Я вернулась.

notes

Примечания

1

30 футов 9 метров