Ноги из ушей. Нестандартный детектив для детей от 10 до 110 лет.

– У жирафа! – у меня не было в этом сомнений.

– У бывшей баскетболистки сборной России Екатерины Лисиной – 132 сантиметра! Представляете? А у Марии Шараповой 121 сантиметр!

Вот зря он это ляпнул. Мама тут же взвилась:

– Ах вот для чего ты рулетку в кармане носишь! Чтобы всем… женщинам ноги измерять!

– Да я просто в магазин ездил за рейкой! Мне же надо было длину проверить!

Вот тут-то Игорёк и проговорился:

– Да разве это ноги, – говорит, – Вот у моей девушки ноги, это да! Из ушей растут!

Мы все так рты и пораскрывали. Первой вышла из ступора мама.

– У какой девушки? – подозрительно осведомилась она.

– Ну, уж они никак не могут быть лучше, чем у нашей мамулечки, – фальшиво пропел папа и наигранно бодро попытался похлопать маму по коленке.

– Как это из ушей? – изумился я.

– А так, – папа подул на ушибленную руку, мама оттолкнула её, и та ударилась о ножку стола. – Взяли и выросли ноги из ушей, свисают вместо серёжек, ничего особенного, подумаешь, девочка-мутант.

Я совсем растерялся. Как представил себе подобную особу.

– А как же туловище? И руки где?

– А руки растут из коленок, – пожал плечами папа. – Или нет, скорее на голове, вместо волос. Как у Медузы Горгоны, помнишь такую?

Медузу Горгону забыть невозможно: злая физиономия, а на голове клубок шевелящихся змей.

– Неужели тебе такая уродина нравится? – вскричал я с отвращением.

Игорь бросил уничижительный взгляд на папу.

– Сам ты… Горгона. С этой кашей на волосах очень похож!

– А как зовут твою девушку? – вкрадчиво поинтересовалась мама.

Игорь покрылся красными пятнами. Дело в том, что до сих пор о девчонках он отзывался исключительно пренебрежительно. И вдруг выясняется, что у него, оказывается, есть девушка. Но делать нечего. Вот чего у моего старшего брата не отнять, так это смелости, за что я его уважаю. Он мгновенно ощетинился.

– Лена! – ответил он с вызовом.

– И давно вы с ней дружите? – продолжала допрос мама.

– Давно, недавно, какая разница, – легкомысленно попробовал перебить её папа.

Мама взглядом посоветовала ему замолчать и принялась дотошно выяснять интересующие её детали:

– А сколько ей лет? Где вы познакомились? Какого цвета у неё волосы? В каком классе она учится?

– Ты ещё спроси, сколько конкретно сантиметров и миллиметров в её ногах, которые, как мы уже выяснили, растут у неё прямо из ушей!

Папа, похоже, решил проявить мужскую солидарность с сыном, но затронул болезненную для мамы тему. Увидев, что маму снова перекосило, он попытался шуткой сгладить свой промах:

– Интересно, а как она уши моет, ноги ей не мешают?

Но было поздно, маму почему-то сегодня выводило из себя одно упоминание о чьих-то ногах.

– А тебя, конечно же, исключительно ноги интересуют! – вскипела она. – Всё равно чьи и какие!

– Не всё равно какие! – запротестовал папа. – Но согласись, если у невесты сына ноги растут из ушей, это впечатляет, хотелось бы взглянуть.

– Ну ещё бы! – фыркнула мама. – Тебя хлебом не корми, только дай посмотреть на девичьи ножки!

– Нет, я не поэтому, – стушевался папа. – Просто, вдруг Игорь чего-то не разглядел, и они у неё растут не из ушей, а… из носа например. Представляешь картину: голова, – он нарисовал руками в воздухе круг, – огромный нос, а из него… свешиваются…

Он не договорил, мы с мамой громко засмеялись. А Игорь вспыхнул, вскочил, оттолкнул стул и вперился в папу горящими глазами.

– Ты! Ты!

У него не было слов. Папа и мама опомнились. Попросили у Игоря прощения. А тот принял решение, которого при других обстоятельствах мы бы не дождались никогда.

– Вот я приглашу её к нам, и сами убедитесь!

Разумеется, мы все с радостью согласились. Маме хотелось увидеть девочку, растопившую доселе неприступное сердце сына, папа мечтал полюбоваться на эти самые ноги из ушей, а я жаждал рассмотреть столь необыкновенные уши. Мне эта Лена представлялась не обыкновенной школьницей, а неким фантастическим созданием с огромными лопушиными ушами и свисающими из них вроде варёных вермишелин, мягкими, длинными, ножками. Я даже нарисовал её портрет.

Брат, узрев моё «произведение искусства» впал в исступление.

– Мало мне отца, – бушевал он, – ещё малявки всякие будут надо мной издеваться!

– Ничего я не издевался, – обиделся я. – К твоему сведению, художник имеет право на своё видение! И никто не смеет рвать его произведение!

– Вот и видь про себя! А рисовать всякую чушь я тебе запрещаю! – голосил Игорь. И отобрал у меня все чистые листы. И карандаши.

Но я никак не мог успокоиться и принялся набрасывать портреты его крали ручкой прямо в тетради по математике. Сижу на уроке и черкаю, про всё на свете забыл. Меня мучил вопрос, куда пристроить туловище девушки? Если ноги растут прямо из ушей, то по логике тела вообще нет! И где шея? А руки? Вот я и комбинировал то так, то эдак. Так увлёкся, что не сразу почувствовал, что меня в бок толкают. Подскочил только от чувствительного щипка.

– Ты что? – набросился я на Настю, свою соседку по парте. – Больно же!

– Что это за каракатиц ты рисуешь? – поинтересовалась она, опасливо покосившись на оглянувшуюся на мой невольный вскрик учительницу.

– Не каракатиц, а невесту моего брата, – брякнул я не подумав. И прикусил язык, но, как говорится, слово не воробей, спохватился я поздно.

– Невесту? – глаза у Насти загорелись. И почему девчонки всегда так интересуются всякими невестами и женихами? – Дай посмотреть! – и она вырвала тетрадь у меня из-под руки.

– А как её зовут? А сколько ей лет? – посыпались на меня вопросы. Устроила допрос, прямо как мама брату.

– Какая разница? – прошипел я и попытался отобрать тетрадку, но не тут-то было.