Проблема

– Тузик? Не может быть. Доля? Я в нём на сто процентов уверена. Джин…

– Он вор и этим всё сказано.

– Вор-то он вор, но он мой братан, он же не мог так со мной поступить.

– Остаётся Мистер Никто. Ты его хорошо знаешь?

– Сколько общаюсь, никак вычислить не могу, что за фрукт.

– То-то.

– Да я его порву! – Дака это может. – И, как назло, Пики нет. Где его носит?

– Вот он я! – солнце её нарисовалось тут же.

– Пика! Как ты вовремя.

– Что?

– Мистер Никто…

На одном дыхании всё выложила. Хорошо, когда есть на кого валить. Какие могут быть обиды, когда такое ЧП, правда, местного масштаба.

– Неужели Никто?

Пике всё равно, кто, лишь бы был объект, противник. Вообще-то, он не так бы среагировал, если бы подумали на Долю или Тузика. Джин не считается, он и так вор. Может, всё-таки он взял?

– Джин не мог так поступить, я не верю, – Дака стоит на своем.

– Ну, тогда Никто, больше некому.

Итак, объявлена охота на Мистера Никто. Был почти друг, стал не мил вдруг. Из друзей в недруги. Легко! Не мы такие, жизнь такая. Скоро все собрались.

– Да вы что? – Доля чист, как стёклышко.

– Я?! Да никогда в жизни! – Джин согласен и на детектор лжи.

Тузик, как всегда, молчит. А вдруг он? Он только улыбается. Нет, Тузик на это не способен. Мистер Никто, как сквозь землю, провалился. Значит, это всё-таки он. Это не звонок, но всё же неприятно, когда друзья вот так предают. Охоту придётся отложить, но тема остаётся. Мистеру Никто надо надолго лечь на дно, хотя, город-то маленький – найдётся, куда денется. Найдут да порвут – такое не прощают.

Вечная загадка

Чёрт с ним, с телефоном, главное, Пика с Дакой помирились. Не всем же быть одноразовыми. Один раз не считается, отряхнулся и пошёл. Раз решился на повтор, могут быть последствия. Зато, если вас налево не тянет, то и «насморк» не грозит. Удобно во всех отношениях.

Мистер Скандал выписался из больницы, пока дома отлёживается. Загипсованный, почти зачарованный. Будет это ему уроком или нет, покажет время. Хотя, вряд ли это его остановит. Молодость, как правило, стирает негатив тут же, и жизнь кажется прекрасной, чуть ли не бесконечной.

Скоро и Энмина выпустили.

– Быстро же тебя отпустили.

Из изгоя в герои – обмыть что ли это дело? Пузо исполосовали, как-то по-портновски зашили – жуть. Он-то с радостью демонстрирует свой боевой шрам.

– Что сказали?

– Жить буду.

– Молоток, братуха! За это грех не выпить.

– Мне пока нельзя.

– Мы не заставляем, нам больше достанется.

Энмин вернулся! Радость-то, какая.

– Долго жить будешь.

– Да уж.

Звонки аннулируются? Пика успокоился, то есть, наоборот, возбудился – на всех (чужих) кидается, ищет повод. Дака его не останавливает, сама не прочь с кем-нибудь подраться. Желательно, один на один. У неё удар врождённый (спасибо моему бывшему придурку). Нос сломать, в глаз дать – запросто. Всё-таки, как они подходят друг к другу, вместе они – бомба.

– Она ничего, – Каблук при этом тупо улыбается.

– Ты это о ком?

– Да всё о ней же. Бомбу вспоминаю.

– Ты шутишь? – Доля сейчас обхохочется.

– Всё при ней. И как она минет делает. Обалдеть!

– Ну, в этом она хороша, да и трахается, дай бог, конечно.

– И что за начинка у неё, что на всех хватает? – недоумевает Джин.

– Да, женщина – это вечная загадка.

Ух, ты, Тузик заговорил.

– Вроде бы всё нараспашку, всем подряд даёт, а всё равно загадочна и недосягаема, – Каблук продолжает восторгаться.

– Ты это, кончай, баб много, на твой век хватит, – Доля беспокоится за друга. – Одного «насморка» тебе мало?

– Так-то оно так, но всё равно хороша!

– Вы это о ком?! – Дака занервничала.

– О Бомбе.

– Да ну вас всех!