Домик на дереве

– Без проблем.

К нашему вещему восторгу, Света поверила нам и позволила себя опутать сетями, из которых ей уже не вырваться.

– Она с нами, в игре, – радостно сказал Степан, когда Настя дочитала такое же приторное и фальшивое письмо Светы. Только она пошла дальше: она предложила встретиться на мосту молодоженов на плотинке, окруженной с одной стороны зеленой полоской городского парка, а с другой – каменными джунглями. – Выбрала романтическое место.

– Но оно нам не подходит, – рассудил я. – Слишком много народу ходят.

– И в безлюдный лес ее не затащишь, – заметила Настя.

– Мы же изначально планировали организовать встречу в домике на дереве или нет?

– Изначальный план, как бы ты сказал, Степан, был дерьмовым.

– Настя, Настя. – Настя заставила Степана широко улыбнуться. – Как не стыдно?

– Сказала, как есть. Если мы организуем встречу в этом домике, Света поймет, что это подстава. Поймет, что мы все подстроили. Что никого мальчика, влюбленного в нее, не существует. И тогда…

– Тогда все пойдет насмарку, – продолжил за нее я.

– А мы этого не хотим.

– Не хотим.

– Черт, что не проблема, так геморрой.

– У нас есть два варианта. – Настя не находила себе места. – Первый. Мы соглашаемся со Светой.

– Это исключено, – вставил я.

– Второй. Мы вспоминаем другие места в городе, нелюдимые, но и не в лесу.

Совместные силами мы вспомнили три подходящих места в городе для будущего фальшивого свидания. Первый – Ранчо Силина, построенное несколько лет назад на окраине города для разведения породистых диких жеребцов, было по утрам пустым и безлюдным; кроме лошадей и дикой природы – никого. Второй – литерный сквер имени Силина, в центре которого красовалась каменная статуя сего господина во весь рост; сквер был в двух шагах от леса, от места нашего обитания. Третий – озеро Виктория, уединенное и красивое место для влюбленных парочек.

Но все эти места были опасными для Гриши, для его жизни. Мы боялись, что его поймают в лесу, а тут нужно было появиться на людях, в городской черте, где риск быть пойманным и убитым возрастает в сотни раз. Кто знает, кто будет на ранчо Силина? Не исключено, что солдат из отряда ЦЦ, смотрящий за порядком на пределах ранчо.

– И что делать? – задал извечный вопрос Степан, озадаченный не меньше нашего.

– В любом случае надо рисковать, – ответила Настя. – Если ничего не изменить до воскресенья, то будет хуже. Сам знаешь, Саша.

– Знаю. – Я непроизвольно тер подбородок, в надежде придумать хоть что-то стоящее; то, что спасет моего друга. Но тщетно; как назло мыслей не было никаких – абсолютная беспомощность на фоне надвигающейся беды.

– Черт возьми, я понял. – Степан позволил такую вольность: рассмеяться.

– Что ты понял?

– Что мы ослы. – Он продолжал смеяться как ненормальный.

– Спасибо за комплимент.

– Пожалуйста. Сидим тут, думаем, головы ломаем, что делать и как быть. Все в печали. Который час?

– Так важно? – сердито спросил я.

– Да.

– Полвосьмого.

– Почти час спустили в унитаз. Черт! А надо было только вспомнить, что послезавтра у меня никого не будет дома. Вы понимаете, к чему я веду?

– Догадываюсь, – ответил я.

– Догадывается он. Какого фига ты сразу не догадался, дружище? Мой дом, мой двор, мое расположение – идеальное место для свидания.

– Почему? – спросила Настя.

– Во-первых, никого не будет дома с пяти вечера до поздней ночи, кроме меня. Во-вторых, во дворе посажены красивейшие цветы и деревья, а также установлены супер-романтические качели. В-третьих, мой дом – сто двадцать пятый – замыкает улицу Демократов. Он всех ближе к лесу, черт бы меня побрал! И всех дальше от любопытных взглядов соседей, черт бы меня побрал! И что вам не свидание в городской черте? И ты все еще считаешь меня, Настя, не принцем на белом коне?

– Я уже изменило свое мнение, – призналась Настя. – Ты меня покорил. Но коня тебе еще рано давать.

– Как скажешь. – Они рассмеялись. Степан обратился ко мне. – Ты что молчишь, Саша? Ну, не гениально, а?

Я пожал его руку, крепко так, по-мужски, с благодарностью – и сказал, что он самый крутой и самый гениальный принц.

***

Когда мы рассказали Грише о наших изменившихся планах, он стал еще больше сомневаться, что «развод» не получится.

– Мне придется выйти из леса, – рассуждал он, – открыться городу, обнажиться перед ними, перед городскими зеваками. Честно, это не входило в мои планы… по крайней мере, до воскресного дня.

– Мы же тебе говорим, – успокаивал Степан, – что мой дом самый крайний, почти на отшибе. Никто там не ходит. А моих родственничков в городе не будет. Так что, Гришка, не волнуйся: все шито-крыто.

– Есть и другая проблема.

– Какая?

– В домике на дереве, в тени, я мог скрыть лицо, а на улице – это сделать практически невозможно. Она сразу поймет, кто я и что тут происходит – и убежит быстрее, чем вы успеете хоть что-то заснять.

– А он прав, – согласился я с Гришей; он подумал о том, о чем мы даже не думали.

– Я хочу признаться. – Сказав эти слова, Настя чихнула, три раза с подряд.

– Будь здорова!

– Спасибо.

– Что за признание?

– Я знаю, что можно сделать…