Виктория

– Хороший вопрос. Ты молодец. Ты проявила и доброту, и храбрость. Я горжусь тобой.

– Правда?

– Конечно, мое солнце! Я всегда горжусь тобой, как и твоя мама, как твой брат!

– Я рада…

– Извини меня за то, что тебя учу жизни. Помню, что ненавидел, когда мой отец учил меня – семнадцатилетнего юнца – уму разуму. В общем, Виктория, пожалуйста, запомни одно, что не все больные – больны. Это может быть хитроумная приманка, чтобы обокрасть, или хуже, причинить преднамерен-ную боль. Слава Богу, что сегодня ты помогла добропорядочному человеку, любящему мужу.

– Хорошо, пап, я запомню.

Подойдя к дому, они увидели, что мама, одетая в халат, стоит рядом с сонным Васей возле дома и волнительно ждут их возращения.

– Где ты была!? Мы так за тебя переживали! – воскликнула мама, когда они подошли ближе.

Виктория с Константином все рассказали Марии и Василию, которые мгновенно успокоились и на их некогда напряженных лицах появились улыбки.

Через пятнадцать минут в доме погас свет, а еще через пятнадцать все крепко уснули.

Дневник Виктории. Пометка: «Сны»

Привет, дневничок! Если честно, скучала по тебе. Надеюсь, ты тоже.

Хочу поделиться с тобой, мой верный друг, что позавчера, в школе, я познакомилась с девушкой. Ее зовут Элизабет. Не правда ли, необычное и красивое имя? Кстати, Элизабет – добрый дух нашей школы, который охраняет учащихся и преподавателей от негативных сфер и энергетических волн, испускаемых злыми духами.

Ты не поверишь, но мы с ней быстро нашли общий язык, общие интересы, общие мысли. Я раньше не верила, что такое возможно, при первой же встречи найти контакт с незнакомым человеком и думать, что ты с ним знаком уже много-много лет. Оказывается, возможно! Меня это удивило! Сам же понимаешь, что чем старше мы становимся, тем труднее нам с кем-то познакомиться, подружиться.

Она мне рассказала секрет о колледже, в котором учиться Домовой. Оказывается, колледж – это учебное заведение для злых духов, выпускной работой которого является убийство человека! Ужас! У меня мурашки по коже пробегают только от одной мысли об убийстве, совершенным моим милым Домовым. Просто в голове не укладывается.

Скажу честно, лучше бы я не знала про этот секрет. Потому, что сейчас я так сильно переживаю за любимого, что не могу уснуть уже вторую ночь подряд, мне сняться кошмары.

Сейчас на часах три часа ночи, а все еще не сплю, сижу за столом и пишу, глядя то на листок бумаги, то на платяной шкаф, то на красный абажур.

Вчера приснилось, что я иду по пустынному, словно вымершему городу: ни единого живительного огонька из окон одиноких почерневших, перекошенных, полуразрушенных домов, ни снующихся туда-сюда прохожих по грязным тротуарам, ни единой машины на дорогах, заросших травой, ни дуновения ветерка, ни воркования голубей, ни щебетание певчих птиц, ни лая собак.

Тишина.

Я продолжала идти и чем дальше я углублялась вглубь города, тем больше меня окутывал в свои холодные объятия густой, непроглядный туман, который таил в себе что-то страшное, неизведанное.

Когда очертания домов утонили в белой дымке, я увидела две красные точки, блуждающие в неведение, словно пьяные. Они светилась так ярко, что я зажмурилась и остановилась.

Они приближались. Медленно и осторожно. Я хотела бежать, но увидела, что это вовсе не точки, а красные глаза точь-в-точь, как у Домового, я обрадовалась и крикнула:

« – Домовой, не прячься, я знаю, что это ты! Мне так тебя не хватало, обними же меня! Я по тебе скучала! Домовой!».

После моих слов, яркие глаза гаснут, словно яркие языки пламени от прикосновения с водой – тускнеют.

« – Домовой, пожалуйста, подойди ко мне, не оставляй меня… я хочу тебя обнять. Будь со мной!» – кричала я, как сумасшедшая.

Но никто мне не отвечал. Тишина и беспросветный туман. Я заревела, упав на землю, дрожа от страха и от ледяного бездушия, бесчувствия летающего во влажном воздухе.

Я стала тонуть, погружаться в жидкий асфальт. Кричала, но криков не было слышно. Я погрузилась в густую жижу, в черную бездну, в которой плавали зубастые головастики, овальные корабли с прогнившими палубами, покрышки, бутылки, мусор.

Через полчаса доплыла до берега. Выйдя наружу, я обнаружила, что стою на берегу необитаемого и явно неземного острова. Вместо зеленых холмов, растений, пальм, лиан на острове росли красно-черные, свисающие с небес, волнообразные водоросли: они соприкасались с землей, обрамленной зеленой плесенью и черным мхом.

Что было за водорослями, колыхающими на ветру, было только одному Богу известно. Поэтому я решила не рисковать и поплыть дальше. Обернулась и увидела, что гудроновая жижа затвердела, окаменев. Я издала крик отчаяния и пошла через густые чащи необитаемого острого, в которых мелькнули красные глаза.

Я побежала за ними, войдя в темно-зеленое обиталище нечистых сил, вступая на мягкую землю, по щиколотку проваливаясь в ней. Я звала Домового, но все мои попытки остановить его были тщетны.

А был ли это он? А что если это злой дух, который хочешь затащить меня в неведомые дебри и убить?

Выкинув из головы недоброжелательные мысли, я побежала дальше, пытаясь смотреть под ноги и не потерять еле уловимый огонек, что утопал в неизвестности. Не зря смотрела, успела перепрыгнуть через острую глыбу. Зря обрадовалась, потеряв бдительность. Запнулась об следующую глыбу – слава Богу, тупую – и упала лицом вниз в мягкий мох и плесень. Ничего не почувствовала, кроме жжения. Попыталась встать на ноги. Тщетно. Ноги онемели, налились свинцом. Решила ползти. Углубляясь в дебри острова, с каждым вздохом все острее и острее чувствовала запах смрада и разложения. Сухая земля осталась позади, теперь на ее поверхности стояла вязкая, голубая жидкость, пахнущая кровью.

Сделала следующее отчаянное движение, покатилась вниз по дугообразному желобу. Плюхнулась в огромную голубую лужу.

Вынырнув наружу, увидела серо-коричневые руины, возвышающиеся чуть ли не до небес. С самой верхушке руин, утопающих в молочно-белых облаках, на меня презренно смотрели глаза, глаза демона, глаза Домового. Глаза, которые притягивали меня. Глаза, без которых я не представляла дальнейшее существование. Глаза, которые были для меня всем: смыслом, целью, заветным желанием и яркой, путеводной мечтой. И ничто больше не существовало, кроме этих глаз.

Я поползла наверх. Ноги волшебным образом исцелились. Ступенька за ступенькой я поднималась все выше и выше. Один раз чуть не сорвалась вниз – нога соскользнула с каменной ступени, – каким-то чудом успела зацепиться правой рукой за желтый камень.

Забравшись на вершину мира, я увидела его на каменной возвышенности, выполненной в форме человеческого стула.

Он смотрел на меня, странным и таинственным взором. Потом сказал:

«– Подойди ко мне, Виктория. – Я покорно подошла. – Ближе, ближе. Вот так. Хорошо».

«– Что ты делаешь? Обними меня! Почему ты так холоден ко мне! Я хочу прикоснуться к твоим губам».

«– Друзья мои, вы слышали это? – сказал он и засмеялся.

Послышался гогот, громкий и неприятный.

Я обернулась и увидела, что на меня смотрят миллионы чудовищ с каменных облаков на мутно-красном небосклоне. Они все были похожи друг на друга. Выпуклые головы с большими красными глазами, с кровожадными ртами, из которых торчали желтые и кривые зубы, неказистые тела с мощными ногами, короткими руками и длинными хвостами, на концах которых были шипы белого цвета.

« – Молчать! – скомандовал он. Все замолчали. Он встал и подошел ко мне. – Неужели ты хочешь меня поцеловать?».

И тут случилось нечто невероятное, юное лицо Домового превратилось в морду ужасного чудовища. Он стал один из них, только еще страшнее. У него полчерепа отсутствовало – были видны слизкие скрученные мозги, – а из-за рта свисал желтый язык.

Все засмеялись, когда увидели мое сконфуженное лицо.

« – Ты не Домовой! Верни мне его! Я не буду тебя целовать. Ты – мерзок!»

« – Спасибо за комплимент. Это мне льстит. Не верну его, пока ты меня не поцелуешь!» – сказал он.

« – Нет! – запротестовала я».

« – Тогда умри! – кричал он».

На лицо Домового. Вдруг морда ужасного чудовища опять сменилась. Он смотрел на меня, потом резко улыбнулся, размахнулся хвостом и ударил.