Зимний мальчик

– Вот так взял – и написал?

– Это бывает. Хоккеист взял да и забил три шайбы за период. А что долго и упорно тренировался, что работала вся команда, как бы и не в счёт.

– И зачем тебе Ольга?

– Других поэтов я не знаю. Но уверен, что у Ольги получится. Зачем искать хитрости, когда всё на поверхности?

– И то, что папа у Оли может протолкнуть на сцену твою оперу, значения не имеет?

– Всегда приятно иметь «Аврору» в запасе, но главное в другом. Я считаю, что опера хороша, это первое. Я считаю, что она ко времени, в будущем году – тридцатилетие десанта на Малую Землю, это второе. Ну, и, наконец, лучше написать оперу, чем не написать, это третье.

Было и четвертое, и пятое, и шестое, но я решил остановиться.

Умному достаточно, а дураком Андрей Николаевич точно не был.

– Ладно, работайте, а я пойду телевизор смотреть, – это он, верно, шутит.

К чаю он, кстати, не прикоснулся. Может, не положено.

– Чаепитие, похоже, не состоялось. Видно, торт не той системы. К счастью, вафельные торты не портятся. Не успевают.

Моя шутка – да шутка ли? – Ольгу не развеселила.

– Ладно, давай работать. Показывай.

Она показала. Не так много, как я ждал, но и немало. Видно, старалась.

– Попробуем, попробуем.

Я подсел к «Блютнеру». Ну да, ария молодого лейтенанта. Без шипящих, открытые гласные.

Пару раз спел мысленно. Даже три раза. Ольга смотрела, не решаясь не сказать – вздохнуть. Волнение первой попытки.

Я, не став мучить дальше, сказал:

– Очень хорошо.

– Но ты же не пел!

– Пел. Но могу и повторить.

Я повторил вполголоса, камерно. Не хватает ещё наводить на девушек чары.

– Со сцены Оперного, конечно, будет лучше. Профессиональный певец, акустика, оркестр, зрители, опять же буфет…

– Ты смеешься…

– Нет, отнюдь. То, что мы сейчас делаем – творчество. А постановка оперы в театре – это производство. Будут задействованы сотни людей – солисты, хор, балетная группа, оркестранты, гардеробщики, буфетчики, рабочие сцены, просто рабочие, столяры, плотники, осветители, кочегары, художники, швейный цех, бухгалтерия и так далее и так далее. Театр – огромная фабрика.

А мы будет скромно стоять в сторонке и говорить «нет».

– Почему «нет»?

– Потому что всем захочется срезать угол, сделать попроще. Певцу – чтобы легче пелось, костюмеру – что бы в ход пошла залежалая материя, декоратору – сэкономить на всём… И да, очень может быть, что тебе начнут навязывать соавтора, какую-нибудь знаменитость, Евтушенко или Вознесенского. Говори нет. Девушек ведь учат говорить «нет», не так ли.

– Евтушенко же великий поэт!

– Не спорю. Но нюх на хорошие деньги у великих поэтов отменный. Я не имею в виду конкретно Евтушенко, но имя поэтам при столике легион. Говори нет, и всё. В самом крайнем случае, отвечай, что должна посоветоваться с папой.

– А с тобой?

– Я, как-никак, автор. И хотя у нас автором любят подрезать крылышки, тут у них не получится. Но первый секретарь обкома по сравнению с автором – Крейсер Аврора по сравнению с парусником.

– Отец вступится?

– За тебя – ещё как. Ну, я так думаю. Если ты не начнёшь восхищаться – ах, Евтушенко, ах, Вознесенский!

– А что, нельзя восхищаться?

– Восхищаться можно, но подражать не стоит. И уж тем более не стоит отдавать своё. У тебя получается, и ты не простишь себе, если отдашь мечту всяким поэтам при буфете, которые сочинят что-нибудь тоскливо-протяжное «Малая Земля, Великая Земля» или вроде того.

– Не отдам.

– Тогда на сегодня всё.

– Но у меня ещё есть…

– Вижу, что есть. Но мне со словами нужно сжиться, словно они, слова, от Бога. А это так просто не делается. Ночью подумаю, утром попробую, вечером покажу. А ты не расслабляйся, пиши.

Мы всё-таки распробовали тортик, а потом я проводил Ольгу.

– Чего провожать? Тут минуту идти!

– Мало ли. Слышала, что на Тихом Озере случилось?

– Побольше твоего слышала. Сосновке дополнительные наряды милиции выделены, теперь это самое безопасное место в области.

– Тем лучше. Могу я пройтись с девушкой по самому безопасному месту? Пятьдесят четыре шага в одну сторону?

– Ты считал?

– На глазок. А сейчас и проверю.

И я проверил. И так восемь дней. Не простое это дело – оперы сочинять. Не мало пролилось пота, случались и слёзы.

И всё-таки мы это сделали.

Глава 4