Европейское турне

Закалённые войной полки Конфедерации чудо как хороши, да и боевой дух высок. Но мало людей, даже вместе с мигрантами. Да и экономика, несмотря на бурный подъём, остаётся пока хрупкой, запаса прочности у КША немного.

Демонстрировать вооружённые силы у границ САСШ, дабы связать вражеские полки, сил у Конфедерации хватит. САСШ также не горят желанием сражаться, боевой дух северян крайне низок, а экономика ушла в глубокое пике.

Англичане, конечно же, помогут своим фактическим вассалам, но не думаю, что они будут восстанавливать промышленность. По крайней мере, в ближайшие годы, иначе новая-старая колония может сорваться с поводка. Скорее можно ожидать целевых кредитов на армию и флот, да поставок вооружения. Для кратковременного конфликта северянам хватит и такой помощи.

Впрочем… поглядим. Все мои рассуждения о Большой Политике дилетантски смешны.

Кэйтлин…»

Прочитав письмо, и дважды перечитав драгоценные строки о дочери, Алекс задумался. Экономический взлёт КША понятен и оправдан, но по его мнению, энтузиазм Фреда несколько избыточен.

Экономика восстанавливается потрясающими темпами, но дальше неизбежен стеклянный потолок[29 - Невидимый барьер в бизнесе, политике или иных сферах деятельности.]. Автаркия[30 - Система замкнутого воспроизводства сообщества, с минимальной зависимостью от обмена с внешней средой; экономический режим самообеспечения страны, в котором минимизируется внешний товарный оборот.] КША не грозит, но вряд ли что-то помимо хлопка выйдет на международный уровень. По крайней мере, в серьёзных масштабах.

Европе не нужны конкуренты, в САСШ отношение к новому соседу неприязненное. В Южной и Центральной Америке властвуют испанцы и португальцы, англичане и французы. Против нового игрока ополчатся все страны, присутствующие в регионе.

Азия и Африка? Ну разве что в далёкой перспективе. Очень далёкой.

Правда, остаётся надежда, что экономика Конфедерации получится не самой мощной, зато здоровой и сбалансированной. Тем паче, такую страну-середнячка без особых амбиций, европейские лидеры воспримут с большим удовольствием.

Сейчас цены на землю в КША крайне малы, да и промышленность на взлёте. А вот потом цены на землю, недвижимость и акции промышленных предприятий должны взлететь неоправданно высоко и снова качнутся вниз – неоправданно низко. Такие качели могут сыграть несколько раз. По крайней мере, если вспоминать историю многочисленных экономических кризисов, получается именно так.

Спекуляция? Алекс отложил эту мысль на будущее, для дальнейшего рассмотрения. Если появится инсайдерская информация[31 - Существенная, публично не раскрытая служебная информация компании, которая в случае её раскрытия способна повлиять на рыночную стоимость ценных бумаг компании. В более глобальном масштабе – знание грядущих экономических реформ в стране.] из верхних эшелонов власти, да будут соответствующие связи, тогда и будет думать.

Пока же письмо натолкнуло на идею вложить деньги туда, где фактически гарантирована прибыль в сотни, а то и тысячи процентов в ближайшие годы. С учётом же перспектив на десятилетие, выглядит это очень многообещающе.

Заманчиво, ох заманчиво… Не то чтобы не хватает средств, себе-то что уж врать-то? Пьесы, патент, удачное вложение в плантацию, и вот он уже представитель средне-высшего класса. Возможность жить в особнячке с прислугой и вести праздный образ жизни, не слишком-то экономя при этом.

А теперь появился шанс стать безусловно богатым человеком их тех, кто способен содержать яхту с экипажем и покупать любовницам особнячки. Денег-то хватает, даже с избытком – ведёт он достаточно скромный образ жизни и как-то не замечается пошлой тяги к роскоши.

Но иметь такую возможность ох как здорово! Просто знать, что если вдруг понадобится, ты можешь позволить себе очень многое. Яхту, парадный выезд с четвёркой породистых лошадей, особнячок для любовницы. Или типография для газеты ИРА, медицинское училище, стипендии для талантливой молодёжи.

Пьесы, это конечно хорошо, но по-настоящему больших денег на этом не заработаешь. По крайней мере, быстро.

Изобретения? В технике он пока… Стоп! Почему именно техника или технические изобретения?

Банальнейшая игра Пятнашки в девятнадцатом веке стала настоящей манией на какое-то время. В неё играли повсюду, особенно когда объявили о награде за решение задачи по сборке головоломки. В тысяча восемьсот восемьдесят… так она ещё не изобретена!

А ещё есть Скрэббл[32 - Игровое поле состоит из 15?15, то есть 225 квадратов, на которые участники игры выкладывают буквы, составляя тем самым слова. В начале игры каждый игрок получает 7 случайных букв (всего их в игре 104). Через центральную клетку игрового поля по горизонтали или вертикали выкладывается первое слово, затем следующий игрок может добавить слово «на пересечение» из своих букв. Слова выкладываются либо слева направо, либо сверху вниз. Каждый игрок стремится выиграть игру, создавая больше слов на основе имеющихся фишек с буквами.], Монополия[33 - Настольная игра в жанре экономической стратегии для двух и более человек.] и другие. И Алекс их знает! Причём Скрэббл знает как в английском, так и в немецком варианте, в институте они были достаточно популярны, как хорошее подспорье для тех, кто изучает язык. Помнит историю создания игры, так что нетрудно сделать её на любом языке.

Вспотев от волнения, попаданец принялся переносить свои знания на бумагу, ломая карандаши подрагивающими руками. Перспективы маячили самые радужные.

Алекс не обольщался, прекрасно понимая, что подобную мелочёвку подделать невероятно легко, и значит – подделывать будут непременно. Но если вложиться, можно снять сливки и надеяться на пусть и не могучий, но вполне заметный денежный ручеёк в дальнейшем.

Два дня ушло на то, чтобы сделать грубоватые варианты игр из плотной бумаги, картона и деревянных плашек. Для патентования хватит, а там умельцы найдутся.

Патентовать решил через проверенную адвокатскую контору, головной офис которой находился в Париже. Тамошние клерки оформляли сделку с модульными железными дорогами, и работой их Алекс остался доволен.

Одежду и бельё в чемодан, документы и бритвенные принадлежности в саквояж. Туда же заряженный револьвер и коробка патронов. Нет, два револьвера, паранойя наше всё! Два дерринджера – Париж известен не только борделями и театрами, но и маргинальными элементами редкой наглости.

Париж ныне де факто[34 - «На деле», «фактически») – латинское выражение, означающее нечто действительное, но не закреплённое законом.] столица Европы и претендует на роль столицы мировой. Количество прожигателей жизни, финансовых спекулянтов и богемы соответствующее. Ну и куда такой обители порока без преступников? Тоже нередко мирового класса.

Посидеть на дорожку…

– Меня не будет около двух недель, – предупредил он фрау Шпек ещё раз, спустившись с лестницы к фиакру[35 - Городской конный экипаж того времени, аналог такси.], – деловая поездка.

Фрау закивала мелко, в глазах у неё восторг человека, причастного к Большой Политике.

Глава 4

Раздражённо закрыв книгу, Алекс придержал страницу пальцами. Ну невозможно читать, когда так трясёт! Буквы прыгают перед глазами, строчки разбегаются, а голова от такого чтения разламывается.

Дама, сидящая напротив выразительно уставилась на попутчика, еле заметно ткнув локтем сидящую рядом товарку. Алекс предпочёл не заметить взглядов и снова открыл томик. Пусть даже читать невозможно, но развлекать скучающих дам? Увольте.

Будь они хоть немного умны и чем-то интересны, но нет. Попутчицы, как назло, попались на редкость невыразительные, серые, и при этом с раздутым самомнением.

Постоянно отвешивать вымученные комплименты давно увядшей (скорее даже никогда не расцветавшей) красоте, смеяться над заплесневелыми шутками и сохранять любезно-восторженное выражение лица? Пусть лучше рассказывают, что ехали с совершенно невоспитанным хамом. Благо, попаданец немного обтесался в девятнадцатом веке и знал, что его невнимание к женщинам пусть и не совсем прилично, но за рамки не выходит.

Путешествие не заладилось с самого начала – сперва в попутчики достался молоденький священник-лютеранин с блеклыми глазами фанатика, разговаривающий цитатами из Библии, да на повышенных тонах. Благо, хоть супруга священника, сильно смахивающая на рыбу специфическим лицом и глазами навыкате, молчала, вздрагивая при каждом резком движении мужа.

Отмолчался, хотя цитаты, коими священник встречал всё мало-мальски интересное, проплывающее за окнами, раздражали донельзя. Особенно шизофренические утверждения фанатика, что это знаки, и они повсюду. Тот самый случай, когда человек беседует с Богом, и Бог ему отвечает[36 - Если человек беседует с Богом, это молитва. Если Бог отвечает ему, это шизофрения.].

Потом сел чересчур дружелюбный коммивояжёр с лишним весом, от которого несло застарелым запахом пота и сильно воняло изо рта. Причём сильно – это по меркам девятнадцатого века, где подобным мелочам не придают особого значения. Окно не открыть, ибо угольная пыль из топки воняет не менее резко, вызывая раздирающий лёгкие кашель, и оседая вдобавок на лице и одежде.

Теперь вот две молодящиеся дамы, возвращающиеся из поездки к дальней родне. Избыточно надушенные, чтобы перебить запах пота, одежды постоянно шуршат, этот мерзкий жеманный смех, отточенный ещё в третьесортной частной школе для девочек. Алекса передёрнуло.

Уйти некуда, каждое купе по сути – отдельная ячейка с дверью наружу, этакие каретные экипажи, сцепленные один с другим. Свои достоинства в этом есть, наверное. Но попаданец бы предпочёл ехать в самом занюханном плацкарте РЖД, с неработающим сортиром, дембелями и цыганским табором, чем в вагонах первого класса, образца пятидесятых годов девятнадцатого века.

Железные дороги в Европе имеют более узкую колею, чем русские или американские, отчего вагоны трясёт заметно сильней. Короче рельсы, стыки подогнаны не так тщательно, как в двадцатом и двадцать первом веке. Много мелочей, и к сожалению, сплошь неприятных.

Теперь попаданец прекрасно понимает, что значить устать с дороги. Душу вымотает такая поездка! Право слово, легче провести столько же времени в седле!

– Подъезжаем, Эльзас, – Глянув в окно, выдохнул с облегчением Фокадан, вскакивая с набитого конским волосом сиденья – весьма неудобного, к слову, – пойду разомнусь. Дамы…

На плиты перрон Алекс соскочил, как только поезд остановился, и как оказалось – зря. Клуб угольного дыма, выпущенный напоследок из паровозной топки, заставил закашляться, негромко ругаясь и сплёвывая угольную пыль.

Почистившись с помощью услужливого носильщика щёткой и влажной тряпкой, дав тому на чай мелкую монету, Фокадан отправился в привокзальный туалет, а затем в ресторан при станции. Стоять будут больше двух часов, есть время подзаправиться.

В девятнадцатом веке рестораны при вокзалах не тошниловка с неоправданно задранными вверх ценами, а лицо города. Отменное качество гарантировано, даже торговцы пирожкам и прочей снедью для простонародья из вагонов третьего класса, проверены и перепроверены. Всё свежайшее и вкуснейшее.

Отдав плащ и шляпу гардеробщику, Алекс прошёл вглубь помещения, отделанного с большим вкусом. Строгие, лаконичные обводы мебели, белоснежные скатерти на столах, картины с натюрмортами и пасторальными пейзажами на стенах, шахматный рисунок пола составлен из плашек разных пород деревьев. С десяток больших фотографий вокзала и города у входа, дабы посетитель мог совершить мысленную экскурсию, не покидая уютного помещения.

– Чего-нибудь сладкого, – садясь на стул, устало попросил материализовавшегося немолодого официанта с одутловатым лицом.

– Яблочный штрудель у нас сегодня особенно удался, – доверительно сказал официант надтреснутым баском, чуточку наклонившись и забавно шевеля пышными седоватыми усами с лёгкой желтизной, – повар прямо-таки сам себя превзошёл. А потом – чудесные пирожные на меду с орехами. Персидский рецепт, очень интересный вкус. Господа все в восторге, а многие дамы так и рецепт спрашивают. Необыкновенное лакомство!

Благосклонный кивок.

– Чаю или кофе подать? Может, покрепче чего?