Трущобы империй

– Га-га-га!

Хохот грянул не только среди лидеров, шутку сочли удачной и передавали по колонне дальше.

– А если серьёзно, – снова перехватил инициативу Алекс, – то и ниггеров. Разумеется, если только те ведут себя в рамках и соблюдают наши правила игры. Штрейкбрехеров[97 - Streikbrecher, буквально – «стачколом», т. е. ломающий стачку) – лицо, как правило нанимаемое на стороне во время забастовки, отказывающееся участвовать в забастовке и поддерживать забастовщиков, занимающее сторону администрации в её споре с забастовщиками и поддерживающее её своим выходом на работу в период забастовки. В переносном смысле имеет значение изменник, предатель общих интересов.] всяких топить в порту без жалости.

Лидеры одобрительно загудели, перемигиваясь – негров работяги не любили по большей части как раз из-за таких вот подлянок. Нельзя сказать, что чернокожие делали это из-за врождённой подлости… скорее из-за растерянности недавних рабов, не умеющих распоряжаться свободой. Но тем не менее.

Лидеры профсоюзов, участвующих в марше, вскоре разошлись по своим отрядам, а голова колонны тем временем приближалась к городскому собранию, распугивая прохожих. Лозунги, речёвки… словом – всё по правилам политических активистов будущего.

Не то чтобы Алекс хорошо знаком с системой, но как многие студенты, не раз участвовал в митингах. Как правило, просто от безделья и юношеского любопытства, но бывало, что и за деньги, чего уж врать-то! Так что в митингах и маршах протеста бывший студент соображал неплохо. К городскому собранию подошла уже не разрозненная толпа небольших групп, а единый организм, и смотрелось это очень внушительно.

– Стойте! – Навстречу колонне выбежал какой-то служитель в ливрее, – я из городского собрания, губернатор Гораций Сеймур речь будет говорить!

По знаку капитанов ИРА, перехвативших управление толпой, люди замедлили шаг и вскоре окружили собрание. Служитель сглотнул… люди молчали, и это выглядело страшно.

– Я… сейчас…, – зачем-то сказал он.

Вскоре на ступени собрания вышел сам губернатор, окружённый депутатами.

– Призыв – неконституционен! – С места начал он, – и я выступаю против него!

Попаданец присвистнул негромко, Сеймур демонстрировал высочайший класс политика – за несколько секунд замкнул толпу на себе. Сильно… теперь он вроде как вожак возмущённого народа, собирающий политические дивиденды, практически Отец Нации. А в случае весьма вероятных инцидентов ответственность на него не возложишь.

– Вот же гнида, – негромко пробурчал Алекс, поясняя капитанам своё виденье ситуации.

– И не подкопаешься, – согласился Кейси так же негромко, нехорошо глядя на губернатора – прищурившись, как через прицел.

– А если влезть? – На лице Фреда расцвела ехидная злая усмешка, – ну, вылезти сейчас нам из толпы, встать рядом, речь толкнуть…

– И самого губернатора с нами потеснее переплести с нами, – подхватил Кейси идею, зло ухмыльнувшись, – ну-ка…

Собравшись в кружок, капитаны негромко обсудили идею и через несколько минут в толпе начали скандировать:

– Справедливость! Справедливость для всех[98 - «Я клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки и республике, которую он символизирует, одной нации под Богом, неделимой, со свободой и справедливостью для всех»]!

Капитанов ИРА подняли на плечи бойцов и доставили к входу к городскому собранию. Вроде как народная воля, ИРА ни при чём…

Оказавшись на крыльце, Алекс развел руки будто для объятий – старый трюк политиков и аферистов. Остальные капитаны жестикулировали по своему разумению.

– Мы приветствуем свободных людей на Земле Свободы, – начал попаданец, которому очень шла пропитанная кровью белая повязка на голове, – только свободные люди готовы отстаивать свои права перед властями!

– Да! Справедливость! Справедливость для всех!

– Скажу без обиняков – ситуация с призывом дурно пахнет, и мы были настроены решительно. Кейси… Патрик… Аластор… Фред… все мы были готовы выйти против несправедливого закона, как и все вы. И если понадобится, то и с оружием в руках!

– Мы свободные люди! – Подготовленные заранее клакеры[99 - Люди, занимающиеся созданием искусственного успеха или провала спектакля (изначально), митинга или иного публичного мероприятия. Речёвки, песни, хлопанье в ладоши, какая-то жестикуляция («кто не скачет, тот москаль») – всё идёт в дело.] скандировали нужные лозунги.

– Да! Мы свободные люди! – С энтузиазмом поддержал Алекс выкрики, – и мы рады, что демократия и справедливость ещё не умерли в этой великой стране! Пока с нами такие люди, как Гораций Сеймур, губернатор Нью-Йорка – страна жива!

Сказав это, попаданец с отрепетированной улыбкой восторженного юнца пошёл к губернатору, протягивая руку для рукопожатия. Улыбка Сеймура выглядела не столь убедительно, но толпе хватило.

– Сеймур! Сеймур! ИРА! ИРА!

Толпа скандировала, а улыбающийся Алекс, стоящий рядом с губернатором, цинично думал:

– Вот теперь Сеймур не соскочит!

Глава двадцатая

Последователи бородатых пророков коммунизма склонны к борьбе политической, без переходов на личности. Не то чтобы марксисты вовсе уж беззубые и работают только с идеологией, но склонность к политике и демонстративное уклонение от уголовщины у них заметны.

Даже когда необходимо проявить силу, марксисты стремятся решать все проблемы переговорами, не ввязываясь в войны с уголовниками. Вот с властью – да… правда, в мелочные склоки они не лезут, предпочитая до последнего решать вопросы переговорами и моральным давлением.

Но если не получается решить проблему мирно, то у властей начинаются серьёзные неприятности. Как наиболее организованная политическая сила рабочего класса, марксисты собирают под своё крыло все разновидности социалистов и дают жару.

Попаданец считал это вполне разумной стратегией: в конце концов, знание истории подсказывало, что она в общем-то оправдалась. Но увы… ИРА являлась организацией куда более узкой и вдобавок – изначально националистической. Нет у ИРА своих именитых философов, нет времени на раскачку, на длительное врастание в политику и общественное сознание.

Всё очень просто: заявят себя как мощная политическая организация, останутся живы. Нет… у ИРА появятся первые мученики, ибо терпеть сомнительную организацию без весомых причин в САСШ не станут. Мало того, что организация за бедняков выступает, так ещё и за ирландских… В англосаксонской стране многие влиятельные люди инстинктивно захотят задавить ИРА на начальной стадии.

Поэтому требовался резкий взлёт – такой, чтобы не сумели сбить. Необходимо заинтересовать хотя бы часть политического истеблишмента САСШ. Хотя бы как организованная сила, способная решать неприятности политиков. Или доставлять эти самые неприятности.

* * *

Переговоры с главами ирландских банд прошли на удивление легко. Несмотря на то, что ИРА росла буквально на глазах, набирая авторитет в рабочих кругах, бандиты не восприняли организацию всерьёз.

– Это хорошо, – медленно сказал Патрик, закрыв дверь за бандитами, – не поняли пока, что такое ИРА.

– Кое-кто понял, – тяжело выдавил Кейси, – Шут из Мёртвых Кроликов точно. Мы с ним, детьми ещё, в одной банде… так вот. Я вот вылез из этой помойки, а он приспособился, одним из вожаков стал. Ребёнком пока, ничего так… сейчас – гнида. Но умён.

– И думаю, не он один понял, – вздохнул Фред пессимистично, – среди этой сволоты дураков мало. Другое дело, что кругозор обычно ограничен, если даже что и подозревают что, то просто знаний не хватит, чтобы понять. А даже если кто и поймёт, то промолчит – с взаимовыручкой у них не очень.

– То есть времени у нас мало, – подытожил Алекс нервно, – если что-то решать с бандитами, то прямо сейчас. Итак… предложение по Уродским Цилиндрам они приняли, добивать будем вместе. Да… свет зажгите, темно уже.

Один из лейтенантов встал и зажёг газовый рожок. Помещение полуподвала озарилось тусклым светом, стали лучше видны усталые лица офицеров ИРА.

– Ты отстраняешься от операции, – сказал Аластор попаданцу, – не вскидывайся! Видок у тебя поганый, тошнит небось? А что ты хотел, пуля по черепу вскользь. Тут бы отлежаться, а ты в колонне, да с речами… Так что отсыпайся, может к утру и отойдёшь малость. А пока ну чисто упырь, рука тянется за святой водой и осиновым колом.

Посмеялись немного, распределили роли и разошлись. В зачистке Уродских Цилиндров должны принять участие почти все офицеры ИРА – пусть даже символическое. Требовалось показать окружающим, что крови они не боятся.

А насчёт запачкать в крови, как достаточно цинично думал попаданец, предлагая идею, всё оказалось сложнее. Менталитет местных таков, что они не видели ничего страшного в убийстве. Трущобы… тем более, бандитов убивать идут, претензий от властей не будет. Что-что, а законы в этом времени куда как проще.

Алексу оставили охрану (не столько ему лично, сколько штабу) из десятка бойцов – из тех, кто умеет стрелять, но в рейд по зачистке не годится по разным причинам. Кто хромает на обе ноги, у кого возраст… Удивительно, но как только ирландцы поняли, что ИРА – это всерьёз и надолго, сколько пришло добровольцев! Причём что интересно, далеко не все вступали в ИРА из-за политики или чувства уязвлённого национального самосознания.

Как бы не основная причина – желание принадлежать к сильной стае… ещё желание войти в историю. Пусть как мученик, если дела пойдут вовсе уж скверно, но стать одни из тех, о ком будут рассказывать байки и петь песни. Немного странно… но по большей части только это и держало ирландцев как нацию.

Когда язык официально запрещён, когда преследуют за веру, за национальные обычаи, за… едва ли не всё… Только передаваемые шёпотом рассказы об отцах и дедах, участвовавших в восстаниях против англичан, давали моральные силы для выживания.

Охрана дремлет вполглаза, переговариваясь негромко и дымя самокрутками. Вытяжка в подвале не слишком хороша, так что едкий дым расползается по помещению, добавляя в коллекцию ароматов свою нотку. Запах сырости, плесени, скверного табака и немытых тел. Запах бедности.