Волшебник по залету. Книга четвертая: Копи Одинокой горы

Он резко развернулся, и поспешил назад, в общий зал, и следующую дверь. Здесь было царство Истинного мага Земли. Все говорило об этом – главным образом, мастерские, в которых несколько таких же безучастных к окружению гномов работали уже с чистым металлом. На вид это было обычное серебро, понял Олег. Хотя в таком количестве, да еще достаточно объемными чушками размером со средний кейс, он прежде этого благородного металла, конечно, не видел. Была и особая мастерская, или плавильня, запор в двери которой тоже был повышенной сложности. Но Громову был уже привычен алгоритм создания таких плетений; их явно формировал один маг.

Он зашел внутрь, оставив гвардию за дверью. Никто не мог подсказать ему, но Олег был уверен – именно здесь работал Истинный маг Земли, выделяя магический металл из таких же чушек, какие видел в другой мастерской. На это указывали и сами чушки, и лежащие рядом, отдельной стопой, тонкие пластины такого же цвета и, наверное, химического состава. Но Олег поднял одну такую пластину, прижал ее на несколько мгновений к щеке, и закрыл глаза. Почему-то представилось, что он сидит в капсуле, в капитанском кресле, и в первый раз сливается сознанием с живой броней. Ощущения были очень похожи.

Все пластины, а было их тридцать восемь штук, тут же оказались в сумке. Можно было прихватить и тяжеленные чушки, из обычного серебра. Но Громов решил заняться этим позже. Слишком много таких было в соседнем складе. Покои гнома-мага не поражали роскошью. Были удобными? Да. Но – только для средневековья, в котором и пребывал этот мир. Ванна с горячей водой и теплый клозет, конечно же, присутствовали. И огромная кухня, где как раз что-то жарилось, пеклось – прислуга тут явно готовилась к приходу хозяина.

Олег не стал острить – мол, вот я и пришел; встречайте! Никто бы из прислуги тут его бы не понял. Здесь тоже были безучастные взгляды, и никакого удивления, или возмущения – когда совсем посторонние лица, Громов с Иваном и орками, бесцеремонно расселись за столы в столовой, и принялась уничтожать припасенный…

– Обед, или все-таки поздний завтрак? – лениво размышлял Громов, обгладывая косточку какого-то животного, – а неплохо тут этот маг пристроился. Но я бы не смог жить тут год за годом, ощущая тонны камня над головой. А этим бедолагам определенно не светило еще раз увидеть солнце и звезды. Все-таки надо постараться; решить эту проблему. Помочь людям – раз. А еще, может пригодиться, в будущем. Но где же все-таки Артан с Громом? И остальные?

Остальных он нашел – двух гномов, которые вполне могли вписаться в сквайд Миры Ройт. Жили они в отдельной каморке, и при появлении мага даже не соизволили подняться со своих узких и жестких кроватей. А когда Громов зацепил одного – кажется, его звали Арамом – и утвердил на ноги перед собой, гном просто глядел сквозь Олега, словно того здесь не было. Счет к магине Разума вырос еще на две души. Их Олег велел тоже тащить за собой. Впрочем, оба гнома были вполне управляемы. Орки просто схватили их за ладони, и два бездушных, по сути, создания послушно засеменили за ними.

Следующая часть подземелья была отведена под гостевые покои. И главной причиной, указывающей на это, были даже не богато обставленные номера – на несколько комнат, с отдельной прислугой – а тот факт, что магический фон тут резко отличался от общего для подземелий.

– Вот тут вполне комфортно себя чувствовали бы и маги всех других ветвей, – констатировал Олег, вытаскивая из пространства сразу две нити зеленого цвета (других там тоже хватало), как же им это удалось?

Руки привычно плели два малых целительских заклятия, а мысли не могли поверить ощущениям тела. Казалось, что эта часть подземелья никак не относится к копям; что кто-то могущественный вырвал кусок пространства в месте, где ничто не мешает присутствовать всем ветвям магии, и перенес его сюда; причем связи с родным пространством этот кусок не терял. Лишь один зал – огромный, мрачный, был тоже окутан энергией камня, и Истинного серебра. Тут были остаточные эманации других ветвей. Олег даже принюхался, хотя в ход нужно было пускать другое чувство, обычным разумным неподвластное. Он и пустил, и определил, что недавно тут бушевала огненная магия, и металась под каменными сводами, пытаясь их обрушить, воздушная.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сделать нехитрый вывод – здесь магичили; скорее всего, проводили тренировки гости копей Одинокой горы – Истинные маги Огня и Воздуха. У самого Олега тоже руки зачесались; захотелось шарахнуть чем-то серьезным по этим стенам. Как будто он не поливал недавно огнем площадь перед замком. Впрочем, тут и повод был «повеселиться». Если можно было, конечно, говорить подобным образом по такому трагичному случаю. Олег велел оставить тут труп. Для этого несчастного существа он мог сделать последнее, что было в его власти. Предать огню; самому распространенному в этом мире способу прощания с усопшими.

Орки удалились, оглядываясь. Последним огромный зал, размерами с пару футбольных полей, покинул Иван. Дверь, в которую он вышел, аккуратно прикрыв ее, была обычных размеров. Так что гиганту пришлось хорошо так наклониться, чтобы нырнуть в проем. Громов проводил его взглядом, и повернулся к телу, что лежало у его ног. Отошел на десяток шагов, и послал вперед мощный импульс огненной стихии. И поддерживал его до тех пор, пока не почувствовал, что начинает плавиться даже артефактный камень, а именно так можно было назвать все стены, полы и сводчатый потолок пещеры. В пещере, кажется, стало даже свежее – несмотря на океан огня, который бушевал тут только что. А Олег поспешил к четвертой двери, в предназначение апартаментов за которой не сомневался.

Он лишь открыл эту дверь, и гвардия попятилась. Не в страхе, а если и в нем, то иррациональном – никаких видимых причин для тревоги в коридоре, который открылся глазам, не было.

– Тут надо смотреть другими «глазами», – пояснил себе Олег такое вот не типичное поведение орков, и даже бесстрашного Ивана, – магическими. А в них прекрасно видно, что внутри все буквально бурлит от энергии серого цвета. Вот тут и жила наша красавица.

Он имел в виду магиню Разума, И в своих словах, в общем-то не шутил. Глайда Маир действительно была очень привлекательной женщиной, на вид не старше его самого. Хотя Громов предполагал, что лет ей…

– Ну, никак не меньше восьмидесяти – судя по рассказу Брона. А скорее, намного старше. Тот увидел ее впервые сорок три года назад, и она уже тогда была Истинным магом. Вряд ли такой можно стать за красивые глаза. А как можно стать таким магом? Что-то там Брон Патамбу говорил о том, что двух Истинных в одной ветке быть не может. Подробностей, конечно, он не знал… как всегда…

Иван все же пересилил себя, сунулся вслед за командиром в покои Глайды. Но Олег только отмахнулся; причем так, чтобы не обидеть этого великана, добродушного с ним, и очень сурового со всеми остальными в мире. «С ним» – включало всех, кто связал себя с Громовым кровной клятвой. Сам Олег сейчас имел вид какого-то лешего; или большой стройной лягушки. Из-за сплошной зелени портальной пыли, которой он покрылся по уже отработанному методу.

– Твоя задача, – сказал он очень серьезно Ивану, – следить. Чтобы ни одна душа не проскользнула в эту дверь. Справишься? Справитесь?

Иван на этот вопрос лишь улыбнулся. А сам Громов через какое-то время, очень короткий его промежуток, ругался на себя, на свою оговорку.

– Говорил про души, – чертыхнулся он, переступая порог комнаты, которая определенно являлась библиотекой, – получи, пожалуйста.

В полумраке этого хранилища знаний, из-за дальнего стеллажа с книгами, часть которых сам Олег мог бы поднять, если бы обхватил сразу обеими руками, на него вдруг поплыла фигура. Он, конечно, не испугался; только фыркнул, вспомнив еще один старый, еще черно-белый фильм:

– Прямо какой-то призрак замка Моррисвилл. Или как здешний замок называется? Знаешь?

Это он спросил у привидения, которое действительно наплыло, и остановилось в двух шагах от парня. И тут ему действительно стало жутко. Не от самого факта появления здесь этого феномена; просто он вдруг рассмотрел в едва заметном лице фантома черты орка Грома. Олег невольно скастовал малое плетение Жизни; за неимением нужных нитей вокруг добавил в него собственной энергии, и запульнул заклятие в грудь привидения. Точнее, просто вложил его, дотянувшись рукой до впалой, по-прежнему, груди орка. Туманное облачко, которым был представлен фантом, сгустилось, и резкие черты проявившегося зеленым цветом лица уже явно утверждали – тут действительно присутствует душа, а может, и что-то еще от знакомого ему искателя. Скорее для успокоения совести он спросил, обращаясь внутрь себя; как когда-то к Маше, Помощнице:

– Ты ли это, Гром?

И призрак ответил; а может, это сам Олег вызвал в голове нужный ответ:

– Это я, Олег. Ты с Мирой? С ней все в порядке? А Артан?

– Вот это ты молодец! – восхитился Громов, обращаясь теперь точно к себе самому, – сначала про друзей, про их судьбу беспокоится.

– С Мирой, – кивнул он, не вдаваясь в подробности, которые и сам уже считал несущественными, особенно после сегодняшней ночи, – про Артана у тебя хотел спросить. Нет его тут? И никто сказать мне не может.

Он тут же замер; сделал в памяти отметку – ведь Гром был в замке, и его подземелье единственным разумным, который мог по праву назвать себя так. Хоть и не имел никакого вещественного подтверждения своего существования. Как предположил Олег, обычный человек Грома не заметил бы; даже вот в таком, более густом виде. Ему пришлось еще трижды поделиться своей энергией и нужным плетением с орком; прежде, чем тот закончил рассказывать о своих злоключениях. Вспомнил бывший искатель и о некоторых оговорках хозяйки, Глайды Маир. По ним выходило, что Артан с Дорией сейчас где-то в пути, на платформе, следующей с неведомыми для Грома целями по одному, раз и навсегда утвержденному маршруту. Когда они вернутся, и кого еще привезут с собой? Олег задал этот вопрос орку, а потом себе, и не получил ни одного ответа.

Но вывод сделал:

– Когда бы они не вернулись, нужно быть готовыми. К чему? А хотя бы к тому, что могут появиться другие Истинные маги. Эти же вот – Огневик с Воздушником зачем-то прибыли?

– Точно! – воскликнул Гром так энергично, что Олег подумал: «Ого! Неужели к тебе речь вернулась, парень?».

Это, конечно, было не так. Просто очень яркими были эмоции – Гром радовался, что может помочь магу.

– Я вспомнил! Хозяйка действительно ругалась, самыми черными и грязными словами. Вспоминала какую-то магиню Чувств, которая собиралась явиться сюда незваной. Еще говорила – не мне, конечно; на меня она не обращала внимания – что задушила бы эту стерву собственными руками, но вот придется принимать ее тут, как почетную гостью, улыбаться и разговоры вести.

– Уже не придется, – усмехнулся Громов, заставив тень рядом, которая опять побледнела, колыхнуться в недоумении, – а если и придется, то точно не с той, которую ты называешь своей хозяйкой. Забудь. Хозяин у тебя только один. Ты сам! Не совсем полноценный, конечно. Пока…

– Пока?!!!

Тень словно опять стала густой, насыщенной, хотя никто с ней энергией не делился, – ты сможешь вернуть меня… ну, обратно?

Олег ни обнадеживать стопроцентно, ни отказывать с таким же результатом не стал. Только пообещал:

– Я постараюсь. Я очень постараюсь.

И обещал он при этом не только Грому, но и десяткам несчастных разумных, которые бродили по этим подземельям, не осознавая, что их жизнь скоро круто поменяется – в любом случае.

Гром все же остался пока тут, в библиотеке. С поручением от мага – отобрать самые ценные экземпляры книг. Магических, естественно. Оказалось, что для духа не представляет никакого труда проникать под толстые обложки, бродить тем, что осталось от сознания живого существа, по страницам книг. И сказать про Грома, что он безмерно страдал все эти дни, было бы не совсем правильно. Он сам сказал об этом – уже в спину Громова, открывшего дверь, и прошелестел, добавив:

– А может, я просто ждал, когда придешь ты, Олег.

Юный маг поспешил сбежать от этого надрыва в едва слышном голосе в голове, от надежды, которую он пока не знал как оправдать.

– Если и есть ответ на эти вопросы, – подумал он, энергично шагая к следующей двери в апартаментах, – то они могут быть здесь. А, – нет! Здесь их быть не может.

За этой дверью скрывались жилые помещения хозяйки копей. И девушки-прислужницы тут были; тоже с пустыми глазами – в них даже тоски не было! Все как на подбор – красавицы, с цветущим цветом лиц, ухоженные и, не живые, по сути. Олег выскочил в дверь, только встретившись взглядом с первой из них; не успел даже пересчитать. А вот за следующей дверью были другие тайны, к которым Олег был не прочь прикоснуться. Даже жаждал окунуться в тот массив знаний, который тут явно присутствовал. Он попал в лабораторию мага Разума. Да, была и такая. Мрачные стены, сходящиеся в сводчатый потолок; широкий и длинный стол посреди комнаты, на котором лежал обнаженный мужчина. Длинный стеллаж у стены, уставленный кувшинами, или подобными им емкостями с притертыми крышками на узких горлышках.

Громов, прежде, чем подойти в центральному столу, который сильно напоминал прозекторский, осторожно взял в руки крайний кувшин. Примерил его на вес; щелкнул пальцем по боку, вызвав лишь глухой стук, и попытался проникнуть внутрь магическим щупом. Судя по тому, что получилось сделать это лишь «инструментом» коричневого цвета, изготовили этот кувшин из Истинного серебра. Внутри же его определенно что-то, или кто-то был. Но что именно, Громов определить не смог. Как и в соседнем, и в остальных в этом ряду тоже. Последний такой сосуд стоял на отдельном столике, что приткнулся в углу вровень с длинным стеллажом. Олег, взяв его в руки, едва не уронил кувшин на пол – таким тот был тяжелым.

– Ага, – почем-то довольно констатировал он, – а стенки-то тут толще! Как бы не в десять раз, чем в остальных. И кого же сюда упрятали?

Чему он радовался? Тому, что получил в трофеи с этим кувшином никак не меньше полуцентнера редкого, и очень дорогого металла? Или тому, что почувствовал – сейчас он прикоснется к какой-то важной тайне?

Прикоснулся. Естественно, щупом цвета Земли. С трудом протискивался внутрь; пришлось даже представить себе, что его магический инструмент суть сверло, а сам он электрическая дрель. И ощущения были такими же, как когда-то в родном мире; в редких случаях, когда он брал в руки инструмент. Вот точно так же «сверло» провалилось внутрь, преодолев толстую металлическую стенку. Олег даже подался вперед, едва не упав, и не перевернув хлипкий столик, на который вернул тяжелый сосуд. И замер, обнаружив внутри вещественное проявление присутствия неизвестной сущности. Крохотный внутренний объем сосуда словно разросся до размеров космоса. И в нем носилась, словно беспризорная, единственная звезда. Что она означала, кому принадлежала прежде?

Олег получил ответ практически сразу, и очень неожиданно для себя. Сквозь тот щуп-сверло, который он так и не вытащил наружу, вдруг к нему, прямо в черепную коробку потекла какая-то энергия. Громов инстинктивно создал внутри этой трубы, которую не смог развеять, оторвать от себя, такой же фильтр, каким уже пользовался – в боте, рядом с тремя капсулами, отрезая от себя волну злой черной энергии. Здесь цвет магии, а это определенно она сейчас стремилась заполнить голову Олега, обозначить было сложно – все затмевал яркий цвет той самой звездочки. Которая, кстати, тоже прилипла к торцу трубки и пыталась прорваться сквозь выстроенный заслон. Что-то определенно проникало внутрь мозга; не меньше истекало по щупу из сосуда, но не имело силы преодолеть магический фильтр Громова. Наконец и звезда, сделав последний рывок, все же ворвалась внутрь головы, и заметалась уже там.

– Эй, – поморщился Громов, не ощущая никакой боли и, что странно, тревоги, – не так шустро. Ты… нет, вы! Не хозяйки вы тут!