Девять жизней Кота. Книга первая: «Черный ковен»

– О-о-о! – протянул та, широко улыбнувшись, – у меня сразу три стихии – Жизнь, Вода и Воздух. Ну, оно и понятно – княжеский Род, да еще из старших детей. Только…

Она опять остановилась и присела – прямо к лицу парнишки, – это я сейчас зря ляпнула… об этом никому, договорились? Ни-ко-му!

– Договорились, – кивнул Олег.

– Вообще-то это секрет Рода, – сообщила Елена, выпрямляясь, – и за то, что я его разбалтываю направо и налево, может попасть. Очень сильно.

– Думаю, – улыбнулся про себя Кот, – никакой это не секрет. Уже давно. А вот мне свои секреты придержать бы. Что-то она даже версии насчет «чистой энергии» не выдвинула. Или это по местным условиям «вундервафля»? А хорошо так разгрузился. А нагрузился недостаточно – пирожки имею в виду.

Елена остановилась у других дверей; тут тоже стоял привратник. И открыл он их не сразу – только когда Елена Николаевна кивнула; очевидно, получила какой-то сигнал. «С помощью какого-то прибора, – решил Кот, – или Силы». Что было вполне вероятно, учитывая ее предрасположенность к стихии Воздуха. Наконец, их впустили в зал; как положено – кавалеры пропускают дам вперед. А внутри была… нет, не столовая. Это был Храм, в котором пищу не принимают, а вкушают. А за столом сидят не люди, а, по меньшей мере, полубоги. Сейчас вместо них были княжна Бельская и юный граф Котов, он же Кот. Которому поплохело, как только он посмотрел на стол. Ничего общего с тем, что так привлекало его внимание в апартаментах, не было. А были – целая россыпь ложек, вилок и ножей; и еще каких-то предметов, больше похожих на орудия пытки. А из блюд – большая супница; ну и нарезанный аккуратными мелкими кусками хлеб нескольких видов.

– Сегодня у нас рыбный день, – с удовольствием проговорила княжна.

Она прошла во главу стола; Олегу указала на левую от себя сторону. Стульев тут было как бы не целая дюжина, но лишь за одним из них стоял мужичок в ливрее. Второй, естественно, за тем, куда уже успела присесть Елена Николаевна. С помощью лакея, конечно. Тот, что был сейчас закреплен за Котом, тоже не оплошал. И стул отодвинул, и помог забраться на него – что было не так-то просто сделать, учитывая, что этот предмет мебели был изготовлен специально для малых деток; то есть, с сиденьем гораздо выше обычного. А потом и подвинул его. Стул; вместе с мальчиком.

На то, чтобы разлить уху, а именно она оказалась в супнице (быть может, она называлась как-то по другому), понадобился еще один прислужник; в такой же ливрее. Налил он Коту, на взгляд мальчика, оскорбительно мало.

– Это чтобы вам побольше осталось, – хмуро решил Олег, приглядываясь, какую именно ложку взять для трапезы.

Посмотрел на Елену Николаевну. Та не спешила – ждала, когда «оружие» для первого боя выберет себе Олег. А Кот напряг память – ведь учили же их в училище когда-то благородным манерам. Будущих офицеров готовили! И вспомнил, и угадал, добившись одобрительного кивка от княжны. Теперь пошли сплошные внутренние «не»: не спеши, не чавкай и не хлюпай; ложкой по тарелке не стучи; не дай бог прольешь на скатерть или на штаны… пардон – на брюки. В общем, справился. А супницу уже унесли, и принесли какую-то огромную рыбу, запеченную целиком.

– А, нет, – пригляделся Олег, воспрянув духом именно от размеров рыбины, – она уже нарезана на куски. Блин, тонковатые куски получились.

Впрочем, количество тут вполне компенсировалось качеством. То есть, вкусом приготовленного блюда. Которое – вот же свинство, тоже нужно было уметь донести до рта правильным образом. Тонкая корочка на куске едва пропускала аппетитный запах. Нужно было лишь разрезать, или проколоть ее чем-то острым; по мнению Кота, можно было и руками разломать. Но он сидел, и тоскливо ждал, когда к приему пищи приступит более старший и опытный товарищ. А конкретно, княжна Бельская. Та тоже сидела неподвижно, не сводя взгляда с подопечного. Потом вздохнула, и все же потянулась к приборам. Ну, и Олег точно копировал каждое ее движение, стараясь запоминать все тонкости действа. Рыба действительно оказалась обалденно вкусной. А вот чем дальше собирались пользовать «полубогов», сразу узнать не получилось. Потому что открылась не та дверь, в которую вносили и выносили блюда, а другая, парадная. И в нее во всей красе вошла Варвара Сергеевна Бельская, урожденная… Увы, таких подробностей Олег не знал.

Одета женщина была не так, как прежде, в приемной зале. Была, так сказать, при полном параде – пышном платье, духах, пудре, и чем-то, очевидно, еще очень многом. Отчего, решил Кот, она в своей приятности много потеряла.

– Хотя там и терять особо нечего было, – процедил почти вслух Олег, почувствовавший грядущие неприятности.

Вторая княжна – Олег решил пока называть ее так – тоже обрадовалась рыбному дню. Только гораздо громче, чем Елена Николаевна.

– Что там у нас еще на сегодня? – спросила она, усевшись прямо напротив Олега, и не повернув головы к прислужнику.

– Лобстеры, или мидии, Ваша Светлость, – поклонился тот, на выбор.

– А неси ка все, милейший, – велела Варвара-краса, – день-то у нас сегодня не обычный. Можно сказать, особенный.

– Слушаюсь, – исчез лакей.

А скоро их появилось сразу несколько. На центр стола водрузили громадное блюда с лобстерами, а перед тремя важными лицами по тарелке устриц. Ну, и какие-то розетки к ним, с чем-то непонятным для Кота.

– Я вообще-то устрицы не очень люблю, – сообщил он прямо перед собой, – у меня от них живот пучит.

Вообще-то, такой деликатес он в своей прошлой жизни пробовал лишь раз, за компанию. И сейчас совершенно откровенно выразил свое мнение о том давнем опыте. Хотя, конечно, сравнивать тех моллюсков размером с юбилейный советский рубль, и эти вот громадины, от которых – надо честно признать – пахло чем-то весьма аппетитным, было совсем не корректно. Это вслух и подтвердила Варвара Сергеевна.

– Ну, на наши устрицы никто еще не жаловался. Свежие, только сегодня с моря привезенные. Я правильно говорю?

Спросила она это, не поворачивая головы, но прислужник за ее стулом, на лацканах ливреи которого было чуть больше золота, чем у остальных, тут же склонился в поклоне:

– Истинная правда, Ваша Светлость.

И не разогнулся, пока ее Светлость не перевела свое внимание на другое лицо – мальчишеское, прямо напротив себя.

– Так что советую испробовать, Олег Георгиевич. Не пожалеете.

А сама, сволочь такая, даже не шелохнулась. Так же, впрочем, как и другая княжна, смотревшая за этой короткой сценкой с живым интересом.

– Ну, и смотрите, – угрюмо насупился Олег, – давно в цирке не были?

Он уже нащупал подошвами туфелек, что у его необычного стула была дополнительная деталь – поперечная перекладина меж передними ножками, на которые так удобно было упираться подошвой. А теперь он, дав волю мальчишескому озорству, встал на нее, и потянулся всем телом к середине стола; согнув его (тело) так, чтобы не задеть содержимое большого блюда перед собой. И не задел, и дотянулся таки до другого столового прибора – этим устрашающих размером захватом, названия которому Кот в своей памяти так и не отыскал, кто-то из прислужников, очевидно, должен был раскладывать из общего блюда лобстеров.

– Тяжелая, зараза, – отметил он, – наверное, из чистого серебра, смогу ли одной рукой подцепить?

Сумел – верхнюю, самую крупную устрицу. Да так сильно сжал, что две серебряные, искусно отлитые полосы заметно щелкнули – когда устрица между ними отправилась в свободный полет. Ну, свободным он был только в самом начале, на взлете. А потом – совершенно независимо от желания самого Олега (ну, почти!) – призванный организмом Воздух направил ее траекторию точно в глубокий вырез декольте Варвары Сергеевны. Женщина не издала ни слова; даже не поморщилась. Но на месте от такого неожиданного «подарка» подпрыгнула. И устрица, краешек которой пикантно торчал непредусмотренным украшением, провалилась вглубь, в самое сокровенное женского тела.

Теперь улыбался в зале только Олег; ну, и у Елены Николаевны при большом желании можно было различить намек на улыбку. Который продержался долгих пару минут, после которых супруга наследника Рода с грохотом падающего назад стула вскочила на ноги и, так и не высказав никак своего возмущения, бросилась вон из комнаты.

– Наверное, в первый раз встала здесь без посторонней помощи, – с усмешкой подумал Олег, глядя, как бросились поднимать стул сразу трое лакеев; вслух же предположил, – наверное, Варвара Сергеевна теперь тоже не любит устриц.

Вот теперь княжна не выдержала, и буквально заржала – если можно было так сказать о благородной девице. И тоже вскочила на ноги. Только теперь прислужник за ее стулом оказался расторопней – отодвинул его поспешно и аккуратно. А Елена Николаевна тоже исчезла за дверью.