Легенда о царице. Часть четвертая. Пир царицы Нейтикерт

Закончилось все очень быстро и крайне неожиданно для всех. Нейтикерт крутанула кистью левой руки, в которой держала плетку, и хвосты ее с медными пластинами обвили копье воина у самого наконечника. Реакция у кушитского вождя была великолепна, он тут же с силой дернул на себя оружие и царица Нейтикерт, коротко взвизгнув, прямо-таки влетела к нему в объятия, не успев даже схватиться за меч.

Ряды красных тел египетского войска качнулись, по ним пронесся многоголосый вздох и следом за ним вопль отчаяния.

По колыхнувшейся черной стене кушитского войска тоже пронесся вздох, почти сразу же перешедший в хохот. Все получилось так, как и должно получиться – когда стоишь с оружием в руках, хитрость, изворотливость и коварство не помогут – необходима сила, ну и ловкость, так же, совсем не помешает, а все эти прелести девичьи…

Вождь в эти мгновения почувствовал пряный запах от волос царицы и удовольствие от прикосновенья ее молодого тела, а так же резкую боль в груди, значение которой он не сразу понял. И еще он увидел перед собой огромные и черные глаза, словно состоящие из одних зрачков.

– Ой! – ойкнула Нейтикерт и, посмотрев прямо в глаза вождю бархатным взглядом, улыбнулась.

Затем привстав на цыпочки, зашептала на ухо вождю:

– Чувствуешь ли блаженство неземное.

Великий вождь земли Куш чувствовал. Чувствовал нечто странное. Он чувствовал, что с ним такого еще не случалось. В его руках была не просто женщина. Не просто красивая женщина. Божественно прекрасная и всемогущая властительница Черной Земли была в его объятиях. Лик ее по какой-то неведомой причине становился все резче, а черты все более четкими, в то время как окружающий мир размывался и утрачивал реальность. Царица обняла левой рукой вождя за шею и подтянулась еще ближе к его уху, словно змея, вползающая на ветку.

– О, храбрый воин. – нежно проворковала царица, словно большая кошка замурлыкала прямо в ухо.

Черные волосы, пахнущие цветами, щекотали лицо и тело и с них срывались какие-то неведомые искорки и разбегались по телу, разнося блаженство.

– Я сдержала слово. – шептала царица.

– Ты держишь в объятиях богиню.

«Да. – подумал воин. – Да, это богиня».

Весь мир исчез куда-то, но его это и не волновало. Зачем он ему нужен, ведь в его руках живая богиня страны Кемт, всю красоту этой страны сейчас сжимает он в объятьях.

– А теперь, храбрец мой, придется все же тебе понять то, что случилось и что произошло с тобою.

Левой рукой Нейтикерт толкнула вождя, а правой извлекла из его груди черный нефритовый нож. Глаза ее опять наполнились чернотой. Черные брови сошлись на переносице.

– Отправляйся в горизонт Аменти, воин, ибо там, отныне, твое место пребыванья. Пора теперь тебе платить за объятия земной богини.

Теперь Нейтикерт не ворковала, словно в любовном экстазе, а говорила глухо и глаза ее уже не сияли, а были черны как ночь в новолуние.

Но воин еще не понимал, что произошло. Он видел только, что прекрасная богиня стала удаляться, словно, скользя по земле, и он шагнул следом за ней и протянул руку, желая остановить плавно ускользающую, словно уползающая змея, царицу-богиню.

– Нет, нет и нет. – помахала ему пальцем Нейтикерт и удыбнулась,

– Даже и не думай!

– Воин, ты мертв уже, зачем же ты преследуешь живую деву?

Вождь сделал еще шаг, кровь выплеснулась толчком из сердца, и он умер, глядя в глаза своей смерти, как она ему не так давно и обещала.

Черная стена кушитов замерла и замолчала. С противоположной стороны все как один крикнули:

– Хей! – и грохнули в щиты.

Черная стена, наконец, издала оглушительный вопль, зашевелилась и двинулась вперед. Нейтикерт оторвала взгляд от поверженного врага и взглянула на надвигающуюся массу щитов и копий с длинными и широкими наконечниками, переложила окровавленный нож в левую руку, выхватила меч, подняла его вверх, любуясь золотистым блеском.

Шеренги египтян двинулись вперед, не торопясь, сохраняя строй и пока держа копья вверх. Вперед выбегали пращники, с гудением раскручивающие ремни, и лучники.

Но впереди всех, огромными прыжками несся громадный черногривый лев.

Уже за ним бежали двенадцать черных телохранительниц. Мелькали длиннющие черные ноги, развевались многочисленные смоляные косички, сверкали белки глаз и ослепительные белые зубы – девицам было весело, понеслись вперед.

Навстречу им уже летела точно такая же стая.

Пращники швырнули высушенные глиняные шары и к свисту стрел добавилось гуденье. Лучники и пращники, стреляя на ходу и швыряя камни, спешили закрыть свою царицу, по-прежнему стоящую, с мечом в руке, посреди поля, но первым успел, все же, лев, вставший перед царицей и произнесший единственное слово, которое знал на человеческом языке:

– А-у-м-м-М!

И когда звук этот достиг шеренги наступающих воинов, она отпрянула назад, хоть и состояла не из трусов, а из воинов и прирожденных охотников.

Следом подбежали телохранительницы и закрыли Нейткерт щитами.

– Мы здесь, царица… жизнь… здравие… и сила!

Однако надо отдать должное кушитам, они в царицу и не стреляли. Все стрелы были направлены дальше, в наступающее войско. Сзади падали первые воины, но и в черной стене появились прорехи, но, тут же, затягивались.

Пращники и лучники окружили царицу, продолжая посылать стрелы и шары в черную стену. То один, то другой падали навзничь или приседали согнувшись. Но и кушиты получили свою долю.

Лучники стреляли вверх, по навесной траектории, чтобы трудней было закрыться щитом от смерти, падающей с неба. Пращники же старались кидать камни и шары по прямой, стремясь поразить голову, ибо тела черных воинов почти полностью закрывали огромные щиты. Кушиты перешли почти на бег и очень красочно подкидывали вверх ноги, получив глиняным шаром по лбу, или пройдя два-три шага – ложились и умирали, встретившись со стрелой, упавшей с неба.

Подошли шеренги копейщиков и, раскрыв щиты, поглотили пращников и лучников, затем еще раз стукнув копьями и булавами, сомкнули щиты и, выставив жала копий, пошли вперед, постепенно убыстряя ход.

Однако перед тем как с неприятелем столкнуться, первый ряд метнул бумеранги и встал на колено, затем второй ряд взмахнул руками и с гуденьем полетели смертоносные стрекозы и этот ряд припал на колена, а за ним ряд третий так же послал вперед изогнутые дощечки. А затем четвертый и все остальные.

Кушиты подняли щиты повыше, но странное оружие египтян даже ударившись о преграду, отлетало, вращаясь и било в головы, резало мышцы и перебивало руки и ноги. Защититься от него было очень трудно, ибо траекторию полета на расстоянии предсказать невозможно. В одного человека его кидать бесполезно, ибо бумеренг летит сравнительно медленно, но при массовом залпе и по большой площади это было страшное оружие, страшное непредсказуемостью направления удара. И простые деревяшки нанесли очень ощутимые потери перед столкновеньем, внеся смятение даже в середину строя, а затем ударила стена щитов и копий.

Нейтикерт созвала начальников отрядов пращников и лучников. Глаза ее блестели, а грудь вздымалась, но не от усталости, а от возбужденья.

– Воины, врагов намного больше, чем мы ожидали и их, пожалуй, вдвое более чем нас.

Воины, молча смотрели на свою царицу, все еще не понимая, как могло случиться, что женщина, да по сути девчонка, и вдруг… да, нет, ну такого не бывает. А с другой стороны живой бог Черной Земли. Неужели же… О, Боги!

– Да, их очень много, но в строю, наш воин стоит двух кушитов, поэтому будем считать, что их столько же, сколько и нас. Единственно, чего надо опасаться, так это окруженья, а они скоро обхватят наше войско. Сами говорили – голова буйвола! Однако мы очень удачно выбрали поле битвы. Вон, слева скалы, а справа холм. Расставьте лучников и пращников на скалах и холме, а когда они с боков охватят наше войско – стреляйте им в спину и не ввязывайтесь в драку – только стреляйте! Даже, если они пойдут на вас в атаку, не деритесь, а убегайте и стреляйте. Отбейте им желанье напасть сбоку. А я уж постараюсь дать им хороший повод сражаться с войском, а не с вами.

Нейтикерт осмотрела начальников отрядов, каждому посмотрев в глаза.

– Вам все понятно, мои воины? Вы на меня так смотрите, как будто чем-то очень уж удивлены.

– Да, царица! – воины с готовностью пали на колени.

– Что «да»?

– Удивлены.