Бумеранги. Часть 1

– Есть ещё снимки или только эти?

– Не знаю.

Плохо. Это действительно очень плохо. Но миссис Рид лишь едва заметно поджала губы и отложила наполовину составленный бриф очередного агитационного ролика.

– Раз нам их показали, значит, от нас чего-то хотят. Я права?

– Да.

Тонкая, идеально очерченная бровь легко взлетела вверх. Джил ненавидела это. Ненавидела бесконечный, еле уловимый запах косметики, отяжелевшие под тушью ресницы, губную помаду и проклятый нейтральный цвет лака. Как давно они с мужем не запирались с коробками дешёвой китайской лапши и записью очередного фестиваля в Монтрё? Наверное, как началась его безумная президентская гонка. Интересно, это случилось тогда? Или же до…

Тем временем помощник взлохматил и без того растрёпанные светлые волосы. Баррет был молод. Пожалуй, слишком для занимаемой должности, но Джил нравилась его находчивость и почти патологическая честность. В первый же год работы Баррета изуродовал жар проклятого всеми Конгресса. Кислотой целились в миссис Рид, но Элвин оказался проворнее людей из охраны.

– Говори уже. – Она устало откинулась на спинку офисного стула. – Мы здесь не в шарады играем.

– Он хочет личной встречи и…

– И?

– И небольшую услугу. Насколько я понял, проблема в грядущем расследовании по обороту наркотических средств и в ужесточении закона.

Нет, это уже смешно! Проект мужа длиной в пять лет, инициированный им ещё в бытность сенатором. «А сейчас, милый, тебя хотят остановить?»

– Исключено. Встретиться с ним я могу, но ничего больше.

Баррет скривился, отчего обезображенное лицо стало жутким. Но Джил привыкла.

– Уверены? Вам стоит подумать. На кону карьера мистера Рида, который, на минуточку, вице-президент…

– Ты прекрасно знаешь, что с политикой я покончила в тот момент, когда согласилась выйти за него замуж. – Она устало потёрла рукой лоб. – И никогда не стану мешать своему супругу делать то, во что верю сама.

– Речь не идёт о вашем возвращении в большую политику, всего лишь о… нескольких документах, которые есть у вице-президента.

Джиллиан громко, совсем не по регламенту рассмеялась и крутанулась на противно скрипнувшем кресле. Вице-президент… Резко затормозив ладонями о гладкую поверхность стола, она потянулась к одной из фотографий паршивого качества и зло улыбнулась. Нет, ну какой всё-таки ракурс! Какой свет! Идеальная съёмка скрытыми камерами. Стоило бы добавить пошлые лепестки роз, но, видимо, быстрая отельная романтика не предусматривала такой роскоши. Впрочем, какая-то бутылка всё же стояла на прикроватном столике. А рядом, очевидно, пара бокалов. Снимок был таким мутным, но…

Полюбовавшись ещё немного на знакомую родинку, что уютно устроилась на не менее знакомой заднице мужа, Джил перевела взгляд на второго участника провокационной фотосессии. Девушка как девушка. Две руки, две ноги, голова. Растрёпанные, похоже, рыжие волосы, и странно скрещённые ладони, за которыми не было видно лица… Решила поскромничать? Знала, что снимают? Похоже.

Интересно, сколько раз они так встречались? Всегда ли это была она? Или лишь очередной досуг где-нибудь в Алабаме… Господи, кому расскажешь – засмеют. Железная стерва сидит и страдает, сколько у её мужа было любовниц. Размякла, детка.

– Миссис Рид? – Элвин снова напомнил о своём присутствии.

Лишнее. Всем известно, вторая леди страны ничего не забывала. Хотела бы, да вот только тренированная память слишком долго использовалась на износ. Помассировав холодными пальцами бьющиеся пульсом виски, Джиллиан медленно выдохнула.

– Желание помешать расследованию означает, что кто-то очень напуган. – Голос звучал монотонно, пока руки скрупулёзно выкладывали в ряд пять размытых бумажных карточек. Бочок к бочку, уголок к уголку. И вместе с идеально прямой линией в голове Джил выстраивалась логическая цепочка элементарных выводов. – Это опасная игра накануне выборов. Видимо, кого-то загнали в капкан. Кого-то, кто подобрался близко к вершине.

– Вопрос не о об этом. Ему нужна маленькая услуга, как-то связанная с расследованием. Мистер Рид в шаге от президентского кресла. Через три недели всенародные выборы, и если фотографии всплывут…

– Не рассказывай мне, что произойдёт в этом случае. Шесть лет назад я сама вела точно такую же игру.

– Тогда вы должны понимать.

– Сколько он тебе заплатил, Баррет? – спросила Джиллиан и подняла тяжёлый взгляд на склонившегося над столом юношу. Молод… слишком молод для этих игр.

– Ни сколько.

– Тогда почему ты толкаешь меня на это? Вынуждаешь врать и мужу, и собственной стране?

– А он не лжёт? – Элвин ткнул пальцем в снимки. – Это предрассудки. Вы прекрасно знаете, наш вице-президент – лучшее, что случалось со страной за последние тридцать лет!

Он неожиданно зло усмехнулся, и на его изуродованном, но всегда улыбчивом лице это показалось слишком гротескным. Кривое зеркало добродушия.

– Шансы мистера Рида чертовски хороши. Как показывают опросы и предварительные результаты голосования, они выше, чем у основного соперника. Став первой леди, вы подниметесь на вершину пьедестала этой страны. И должны понимать, что каждый! Каждый из тех, кто протирает штаны в Сенате, хоть раз ходил налево. Такова особенность большой политики. Они могли хотеть или не хотеть, причины у каждого свои, или их вообще не было, но все однажды побывали в чужой постели. И так же, как жёны этих успешных людей, вы должны набраться решимости и перешагнуть. Ради вашего мужа. Ради вас самой.

В небольшом светлом кабинете повисло молчание. Нет, ничего нового Баррет не сказал. В своё время тогда ещё миссис О’Конноли полностью искупалась в сенатском дерьме. Она знала все трубы, через которые улетали перевязанные алой ленточкой скандала интриги и сплетни. Но Джил не верила. Побывав шесть лет назад у изголовья чужой супружеской кровати, не хотела даже на секунду предположить, что с ней произойдёт то же самое.

– Тебе пора, Элвин. – Джиллиан привычно попыталась пригладить неистовство собственных волос, но вовремя спохватилась, медленно поднялась на ноги и прошла в сторону двери. Сзади раздался усталый вздох.

– Пожалуйста, подумайте над тем, что я сказал. – Баррет быстрым движением скинул в портфель снимки и подошёл, заглядывая Джил в глаза. Он тоже был раздосадован, расстроен и выбит из колеи. Но Элвин был бы не Элвин, не ищи он выход даже из такой, казалось бы, безнадёжной ситуации.

– Я обещаю, – тихо ответила Джиллиан и ловко вытащила из портфеля одну из фотографий. На память.

Дверь за личным секретарём закрылась, и по паркету официальной резиденции вице-президента глухо застучали каблуки замшевых туфель. Шаги удалялись, но хрупкие женские пальцы по-прежнему судорожно стискивали медную ручку, точно боялись отпустить. Три недели до выборов… О, страна будет в восторге!

Судорожно вздохнув, Джиллиан Рид всё же отодрала словно прикипевшую к нагревшемуся металлу ладонь и схватила с ближайшего дивана подушку. Вышитые шёлковые цветы в последний момент заткнули рот и почти погасили рвущийся изнутри обезумевший крик. Бен… Бен! Твою мать, Бен! Почему?!

Слева тихо скрипнула дверь.

– Мам? – Джил вздрогнула и поспешно поднялась на ноги, кинув подушку мокрым пятном вниз. – Я слышала дядю Элви.

Слышала? Шагнув к дочери, Джиллиан почувствовала, как внутри зазвенели нервы.

– Эми, тебе давно пора спать. Почему ты подслушиваешь под дверью? – Джил не сердилась. Какой смысл, если этот несносный ребёнок всегда делал по-своему.

– Я не подслушивала! – Дочь возмущённо топнула маленькой ножкой, отчего штаны любимой и потому растянутой временем жёлтой пижамы чуть было не сползли с её тельца. Быстро вернув беглецов на место, Эми схватила протянутую ладонь. – Почему дядя Элви ушёл?

– У него много дел, крошка, – Джил скованно улыбнулась, пока они торопливо миновали малую гостиную, прежде чем войти в детскую. Честное слово, в этом доме можно было всю жизнь прожить и так ни разу не выйти в общий коридор.

– А он придёт ещё?

– Конечно.

– И принесёт леденец.

– Почему ты так решила? – Джиллиан не удержалась от смешка и натянула повыше одеяло с очередной феей Динь-Динь.

– Он знает, что я люблю леденцы.

– Ты сама ему сказала? – удивлённо прошептала Джил, глядя, как устраивается в кровати Эми. Рука потянулась к тёмным кудряшкам.