Предназначение Никки. И тайна Белого города

Вдруг Кир смачно выругался и подозвал к себе напарницу, указывая на последующую вереницу уже двойных следов, уходящих от предполагаемой стоянки.

– Нет, только не это! – закричала в истерике Никки.– Что-то мне подсказывало: нужно отвезти ее домой… Чёрт!

– Без паники. Мы найдем ее, – стал успокаивать напарник.– Только вспомни, какое большое дело она для нас сделала.

– Нас?

– Для Касты, я имею в виду. Управляющие, которые всё время ссорятся, никудышные.

– Это правда.

С этими словами взгляд Николины упал в землю, вдруг вспомнилось утреннее щупальце, якобы, охотившееся за рюкзаком. А что, если оно ещё тогда хотело забрать племянницу? Нет, тогда здесь была бы одна вереница следов… Но рюкзак? Какой интерес в бездонной сумке? Точно! Как она раньше не догадалась? Лагуна. Кто-то хотел попасть в Лагуну при помощи ауры Евы, способной открывать ее. Что такого есть там, что могло бы пригодиться преступнику? Стоп. Главное – там есть то, что прямо сейчас может пригодиться самой ники!

Девушка упала на колени в снег, роняя перед собой рюкзак. Чёрная, матовая, аккуратная коробочка нашлась практически сразу, легла в руку.

– Могу здесь подождать, – разгадав ее действия, как бы между делом упомянул Кир.

– Нет, – безапелляционно прошипела на него напарница.

Послышался громкий требовательный голос Люцифера, растянувшийся на одной ноте: верный чёрный кот звал хозяйку, указывая носом на продолжающуюся вереницу следов. Он звал следовать за собой.

– Ладно, повезло тебе, – усмехнулась Никки, глядя на парня, и, вскочив, последовала за морским волком, на ходу собирая рюкзак.

Низенькая калиточка с хлипкой верёвкой вместо замка служила единственным ограждением для однокомнатного (даже на вид) деревянного дома, чьи бревна давно были повреждены временем и сыростью. Черепичная крыша тоже оставляла желать лучшего.

Сюда вела широкая проселочная дорога, с одной стороны которой возвышались самые разные деревенские здания, расставленные довольно далеко друг от друга. Вся улица словно спала, хотя несложно было догадаться, что половина из этих домов пустовали, их хозяева и хозяйки определились на «постоянное место жительства».

– Это тот самый дом. Моей бабушки, – сообщил Кир.– Котяра что-то перепутал.

– Следы обрываются здесь. Зайдем, – решилась ники.

Ее длинные черные волосы слишком сильно растрепались, потому их пришлось распустить, теперь они плавно спускались по плечам на спину, изящно припорошенные снегом. Напарник иногда оборачивался, смотря с ехидной усмешкой, невозможно было понять, о чем он думал, и Никки копила в себе раздражение, от которого самой становилось тошно.

Скрипнула тяжёлая деревянная дверь, половицы прогнулись. И действительно это оказалась всего одна вместительная комната, разделенная перегородкой. У стены помещалась небольшая кухонька, обеденный стол, далее следовала такая же крохотная гостиная с диваном и двумя доисторическими креслами, в углу примостилась печка.

Удивительно, но у столешницы изящно орудовала длинноволосая девушка небольшого роста. Когда она обернулась к гостям, Никки невольно поразилась тому, какой красивой она была: вытянутое лицо, подведенные брови, правильные губы. И такая худая, как тростиночка. Напарнице Кира со своими замашками борца и постоянными силовыми тренировками не светило иметь такую фигуру.

Грязные деревянные окна пропускали в комнату слишком мало света, потому зрение было немного тяжело. А вот пахло вкусно: специями и, кажется, корицей. Ещё какой-то очень приятный аромат казался отдалённо знакомым.

– Кир? – с восхищенным выражением лица обернулась девушка.

– Вы знаете меня? – удивился тот.

– Как же это? – ещё больше высветилась «хозяюшка», как ее уже окрестила ники.

И начала быстро тараторить что-то об общих играх, о песочнице, о детстве, проведённом вместе.

– Ты же мне в любви признавался, помнишь? – засмеялась наконец она.

Кир, по обычаю задумчиво сощурив тёмные глаза, прошелся по комнате, внимательно вглядываясь в ее лицо. Никки за это время успела осмотреть каждый угол и теперь стояла у грязного окна.

– Таня? – наконец выдавил напарник.

– Да! – завизжала «хозяюшка» и бросилась к нему на шею.

У Никки от душераздирающего хохота чуть слёзы не полились: она была готова биться об заклад: таких эмоциональных и до глупости простых уже не существует.

– Ты прости меня. Мамка дома совсем житья не дает, достала уже! Вот я здесь и приютилась. Ой, а бабушка – то твоя. Доброй души женщина была! Я ей всё по хозяйству помогала, она мне разрешила за домом приглядывать. Ну, вот и я тут…

– Бабушка умерла? – с каменным лицом поинтересовался Кир.

– Добрая была, так нас с тобой любила! Схоронили… – причитала «хозяюшка», всхлипывая.

– Хорошо же ты за хозяйством прикладываешь, если окна грязные, – заметила ники.

– Помощница твоя? Ясно, – закивала девушка, не выпуская Кира из объятий.

Парень сначала сопротивлялся, как-то неловко вёл себя, а после ничего… даже в ответ ее обнял.

«Сопли, слюни, слёзы, крики, – с отвращением комментировала Никки про себя.– Что я здесь делаю вообще?»

И в этот момент подруга детства вдруг начала страстно целовать Кира. И он не сопротивлялся, а даже как-то поддался, словно ждал этого. Никки уже не могла сдержать тошноту, смешанную с раздражением, и выбежала на воздух.

Снежинки больше не падали, зато начал дуть обжигающе холодный ветер, настолько сильно ударивший в лицо Никки, что за минуту сбил всё раздражение. «Опять ты психуешь? – сердито сказала она себе.– Разобраться! А уже потом делать выводы…»

Прошлась около крыльца, рассматривая горизонт, открывшийся за далекими полями, слившимися с небом. Какая красота… В голове вновь мелькнул тот самый терпкий аромат. И как она раньше его не узнала? Дура!

– Нет, я поставлю всё на свои места. Я здесь контроль, – воскликнула она вслух и быстрым шагом вернулась в дом, рукавом куртки закрываясь от запаха.

Эти по-прежнему целовались, но теперь вместо красивой девушки Никки видела какую-то старуху, маленькую, худую, с обвисшей кожей. Напарница Кира схватила попавшуюся под руку сковородку и со всей силы ударила псевдо хозяюшку по голове. Старуха под очевидным мороком красавицы выскользнула из рук парня и повалилась на пол.

– Ты что сделала? Совсем обалдела? – раздраженно воскликнул он, глядя своими ненатурально злыми глазами.

Бросился поднимать «подругу детства», бережно удолжил её на диван, вместо того, чтобы помочь ей прийти в себя, начал разъяренно ходить по комнате, высказывая желчь, обращенную к напарнице. Но Никки, несмотря на смешанные чувства, твёрдо решила больше не поддаваться на провокацию и терпеливо ждала, стоя в углу, окончания речи. Спустя пару минут стало понятно: Кир способен проговорить так ещё пару часов, пока не упадет в обморок от бессилия. Как же снять морок?

«С этим надо что-то делать,» – решила напарница и, не успев отдать отчета своим действиям, шагнула вперёд, схватила парня за обе руки, наклонила к себе и прижалась губами к губам, вбирая в себя всю отрицательную энергию, которую успел он выработать под действием Эверансиса. После взяла в ладони его голову и проследила за тем, как прояснились глаза.

Глава 3. Светлана. Лицом к лицу

Белый Город представлял собой комплекс разнообразных строений, занимавших обширную поляну в центре непроходимо густого леса. Над ним возвышался Дворец, как бы сотканный из мрамора, стекла и льда, где трудились около пятидесяти человек над внутренними делами, законами, порядками, соблюдением традиций, праздниками, торговлей. Далее в стороны расходились дома зажиточных горожан, ярмарки, имелся даже театр и главная праздничная площадь.

Немного в глубине Города поднимался дым из труб теплиц, где работали фермеры. Рядом располагался длинный деревянный терем – текстильная фабрика, новейшее изобретение, здесь ручным трудом производилась незатейливая одежда. Также имелись ремесленные мастерские, подобия парикмахерских и даже таверн. Школы были в особом почете, учителей готовили в самом дворце, потому им всегда оказывались почести и уважение.

В сущности, жизнь Города контролировали из Белого Леса, полного чудес и загадок. Там жили великие Стражи Покоя, к которым раз в год приводили всех пятилетних детей для благословения на будущую жизнь. Жители буквально трепетали при одном упоминании о Стражах, чтили традиции и боялись переступить закон за редкими исключениями.

Погода в Белом Городе тоже стояла особенная. Светило яркое желтое солнце, небо отливало бирюзовым, часто падал снег. Всегда было холодно и свежо, деревья покрыты льдом, инеем и белыми шапками.

Снег лежал всюду, белый, нежный и пушистый, но никто никогда в него не проваливался, а скользил по поверхности, лишь слегка шурша, хотя порой оставались следы. Всё зависело от настроения самого снега, за которым так весело было наблюдать детям. То он падал хлопьями, то взлетал от одного дыхания ветра, то слипался, то не позволял оставлять на себе изъяны. Светлане снег всегда благоволил, не мешал шагать, а следы сами собой пропадали. Как и в тот день, когда ей пришлось бежать…