Предназначение Никки. И тайна Белого города

– В коромысле, – рассердилась малышка.– У Никки спина отказывает!

– Командуй. Что делать?

И вот Николина сидела на табуретке, выпрямившись и оголив полностью спину, начала руководить действиями напарника, который хотел выглядеть смело, но сам почему-то боялся.

– Ничего себе ты спину накачала, – сдавленно пробормотал Кир.

Девушка лишь усмехнулась по своему обычаю краешком губ, и тут же улыбка сползла с лица, когда сильная рука коснулась ее нежной, гладкой кожи сперва еле-еле, а после увереннее. Люцифер блаженно заурчал на коленях у хозяйки, выдавая ее чувства, за что пришлось его легонько треснуть.

Кир послушно принял таблетки для памяти, которые дала напарница.

Ева торжественно пообещала соблюдать условия договора, где главным пунктом было не подслушивать, когда не просят. В это время молодому человеку позвонили, и он поспешно вышел в другую комнату.

– Если сочтет нужным – обязательно расскажет. Может, он хочет сберечь тебя, – неожиданно сказала племянница.

Никки изумленно подняла на неё глаза и не ответила.

Дороги, тропинки, трассы были заметены самым настоящим снегом, который теперь приходилось убирать рабочим. Всё выглядело так, словно водопады во время ночной грозы, касаясь земли, мгновенно превращались в ледяные хлопья. Люди не могли понять, что значила это шутка природы, но с облегчением принимали явное: покрытые инеем деревья и скорое наступление зимы. Последняя летняя буря дождя и первый снег решили соединиться в одной ночи. Только Николина смотрела на погоду с содроганием и изо всех сил пыталась забыть свой кошмар.

Как ни странно, «джип» Кира, мощный, полноприводный монстр, так и не смог справиться с огромным сугробом прямо на въезде в деревню и безнадежно забуксовал. Спустя полчаса напарник сдался и объявил, что дальше придётся идти пешком. Никки не могла ничем помочь, ибо мазь на некоторое время лишила ее энергии полностью, чтобы дать организму возможность восстановиться. Но Кир так был разочарован, что на каждом шагу пытался обвинить ее. Следы утренней доброжелательности как рукой сняло.

– Посмотрите на него, какой барин! Лишний раз с места не поднимется, – отвечала Никки, помогая Еве перешагивать через сугробы.

– А ты только говорить и можешь.

– Зачем ссорится? Посмотрите, какая красота! – старалась привлечь внимание малышка.

Впереди виднелись блестящие заснеженные поля с холмами, которые им предстояло преодолеть. Солнце светило, заставляя глаза болеть. Хлопьями падали снежинки.

– Нам туда, – указал направление Кир.

И Ева бросилась бежать, весело хохоча, как радуются дети, играя в первопроходца: проселочные дорожки были заметены, и снег лежал таким нежным, однородным слоем, что малышка могла первой оставлять на нем свои следы. К счастью, когда она сбежала из дома за Никки додумалась надеть свой тёплый комбинезон, пуховик, зимние ботинки, шапку и перчатки. Вихри снежных хлопьев поднимались следом за ней, а сопровождающие едва поспевали.

Пейзаж действительно захватывал дух: необъятные поля, деревья, переливающиеся инеем, возвышающиеся пологие горы вдалеке.

Спустя какое-то время девочке надоело радоваться одной, потому она стала кидаться рассыпчатым снегом, оставляя следы на одежде Никки и Кира, при этом задорно смеясь смехом авантюриста. Постепенно малышка втянула в игру последнего. Они бегали друг за другом, ледяные хлопья взмывали вверх то здесь, то там. Сыпались улыбки, смешинки и добрые приколы, благодаря которым серьёзная ранее Никки стала участвовать в детском переполохе.

Догонялки. Снежки. Моря воды вокруг. Разумеется, у всех поднялось настроение. Так, удалось дойти до того места, где дорога резко падала вниз, с горы. Ева первой, несмотря на предостережения тёти, уселась на попу и чуть ли не кубарем скатилась с бугристой поверхности. За ней остался длинный, около двадцати метров, след. Ева приземлилась и ещё долго лежала, весело хохоча.

Никки проконтролировала, всё ли хорошо с племянницей, и стала думать, как бы самой спуститься. В этот момент Кир сделал ей какое-то колкое замечание вроде насмешки – пришлось его проучить. Уже через минуту он был весь в снегу. Прямо перед обрывом завязалась потасовка, в качестве снарядов служил известный материал. Напарники уворачивались друг от друга, перебегали с места на место, уклонялись, шуточно ругаясь. Никки не забывала при этом держать Еву в поле зрения: девочка играла в снегу.

– Всё, не могу больше. Отстань, – наконец воскликнула девушка и отвернулась.

– Ну, сама напросилась… – выдохнул Кир.

Сказал и с победным кличем и мальчишеской простотой бросился на неё, хотел столкнуть, но девушка не позволила отпустить себя, и они оба кубарем покатились с горы практически в обнимку.

Падение захватило дух, казалось, ещё немного… и можно было бы разбиться, но снег был настолько мягким и пружинистым, что не давал даже почувствовать какой-либо дискомфорт. Яркое солнце било в глаза, серебро замерзшей воды отражало его лучи.

– Слезь уже с меня! – с силой проговорила Никки, тяжело дыша.

Снег набился за пазуху, в рот, в нос, в сапожки, пришлось снять куртку, чтобы вытряхнуть его. Они встали и оба ещё долго смеялись, икая, как в детском саду.

– Стоп. Где Ева? – испуганно оглянулась девушка, не заметив племянницу на прежнем месте.– Ева!

– Эй, следы, – указал Кир на протоптанную тропинку.

Никки бросилась бежать, с трудом перепрыгивая сугробы, а после плюнула и стала ловко разметать снег рукой при помощи энергии в разные стороны, словно живая вьюга. Кир даже остановился на мгновение, невольно любуясь ее мастерством.

Вышли на новую лесную поляну, равнину, но никого не нашли.

– Чёрт! Это ты виноват! – в панике воскликнула девушка, не переставая звать племянницу и корить себя за то, что потеряла ее из вида. Слёзы катились из глаз.

Никки ходила среди деревьев, внимательно оглядываясь по сторонам, но в глазах уже рябило от однообразной картины деревьев и заснеженной земли.

– Нет, нет!

– Стой, смотри, – позвал Кир.

На стволе дерева было коряво выцарапана неопытной офилинской рукой надпись: «Просить прощения – величайший дар. Умение прощать – ещё сильнее.»

– Это что, шутка? – сперва поинтересовалась у дерева ники.

Не было сомнений: это почерк Евы.

– Зачем всё это?

Никки театрально отошла, словно размышляя, хотя уже давно поняла: племянница оказалась мудра не по годам, намного умнее и разумнее их двоих, великовозрастных детей. Кир не принял правила игры, долго неподвижно стоял, потупив взгляд, и только спустя минуту через силу произнес те слова, которые девушка ждала давно, но уже не надеялась услышать:

– Никки, прости меня, – и закусил губу… – Я не поверил тогда, хотя знал, что этот пацан до тюрьмы довести может. Не то говорю, да?

Они ещё несколько секунд простояли в тяжёлом молчании, пока напарница осознавала услышанное и сбрасывала с себя театральную маску.

– На самом деле ты уже давно всё сделал, чтобы… я простила. Всё в прошлом, – выдавила она упавшим, но мелодичным голосом, без притворства.– Я… давно надо было сказать. Я не держу зла, правда. Уже давно… Ева оказалась мудрее нас.

– А какие советы она может давать одним взглядом, – вдруг произнес Кир ее мысли.

– В таком возрасте, а уже настоящий психолог.

– Удивительно.

– Впрочем, родители далеко не менее удивительные. Одно только слово Джея чего стоит…

– Лилия тоже не промах.

«А ведь мы тысячу раз ссорились и никогда не мирились. „Как же вы тогда общаетесь?“– спросите вы. Почему-то всегда начинали выполнять общую работу, и все ссоры, недопонимания отходили на второй план, позже мы ловили себя на мысли, что абсолютно нормально разговариваем, забыв обо всех обидах и спорах,» – удивленно думала Никки, украдкой глядя на напарника.

Они решили идти дальше, но Ева всё не появлялась. Вот уже внушительный отрезок пути остался за спиной. Тревожное состояние Николины усиливалось и дошло до точки кипения, когда она заметила за одним из широких стволов на снегу сразу несколько квадратных метров следов, которые указывали на то, что кто-то небольшого роста здесь и сидел, и стоял, и ходил. При этом отсюда открывался отличный вид на то место, где девочка оставила послание.