Перевернутое небо

Перевернутое небо
Валерий Викторович Бронников

Наталья Валерьевна Дикина

Повесть «Перевёрнутое небо» Натальи Дикиной и Валерия Бронникова написана в 2019г. Авторы имеют и другие совместные работы. Повесть написана в приключенческом жанре. События разворачиваются в мирной жизни, в обыденной обстановке путешествия на воздушном транспорте. В пути самолёт вынужденно приземляется на лёд озера в безлюдной местности, где экипаж и пассажиры становятся одной большой семьёй и совместно преодолевают все невзгоды В книге отражаются взаимоотношения людей, их характеры, взгляды на жизнь и, в конечном итоге, их судьбы. События происходят на фоне живописной и суровой северной природы. Роман рассчитан на взрослого читателя. С уважением к читателям: Наталья Дикина и Валерий Бронников.

Валерий Бронников, Наталья Дикина

Перевернутое небо

Об авторах

Валерий Викторович Бронников родился первого апреля 1949 года – путешественник, исследователь, самодеятельный поэт и писатель, рыбак и охотник, инженер-механик по эксплуатации самолётов и двигателей, с рождения жил в Арктике и районах, приравненных к ней, из семьи коренных поморов.

Он много ездил по Северу на разных видах транспорта, в том числе на собаках, оленях, лошадях и современном транспорте; исходил пешком не одну тысячу километров. Работал по специальности более пятидесяти лет, что позволило в течение многих лет летать над бескрайними просторами тундры и лесотундры. Дважды ходил на дюралюминиевой лодке под подвесным мотором из Лешуконского на полуостров Канин; путешествовал по морским просторам и на других судах, в том числе и под парусом; управлял самостоятельно маломерным судном на море с четвёртого класса школы.

Наталья Валерьевна Дикина, дочь Валерия Бронникова, родилась в Архангельске 26 июня 1971 года, где проживает по настоящее время. Много жила на побережье Белого моря на родине предков, хорошо знает законы моря, попадала в шторм на обыкновенной деревянной лодке. Она любит путешествовать и рыбачить в любое время года; пишет картины, а в последнее время и книги.

Авторы являются членами творческого объединения «Вашка».

Перевёрнутое небо.

Маленький деревянный аэровокзал местных авиалиний с надстроенными причудами неизвестного архитектора возвышался над остальным, серым в это время года, ландшафтом. Высокие мачты и причудливо развешенные антенны придавали ему вполне авиационный вид. Дополнял картину длинный полосатый конус-указатель, указывающий направление ветра, прикреплённый к отдельной мачте и висевший сегодня безвольно, как обыкновенная полосатая тряпка, свисающая книзу.

Этот домик ежедневно жил своей однообразной жизнью, впитывая в себя отлетающих пассажиров и выталкивая из своих дверей прилетевших. Один раз в час к автобусной остановке возле дверей аэровокзала подъезжал неповоротливый жёлтый ЛиАЗ, выпуская своих утомившихся поездкой пассажиров с тюками, котомками, мешками, кузовами и баулами перед дверями аэровокзала. Местные люди спешили в недалёкий перелёт на малую родину, а другие пассажиры терпели неудобства воздушного путешествия, чтобы выполнить появившиеся дела в пункте своего временного назначения и вернуться затем обратно.

Аэровокзал постройки пятидесятых годов двадцатого века существовал, не радуя комфортом, но и не обижая своих гостей. Здесь имелось всё, что предусматривают многочисленные инструкции: комната матери и ребёнка; работающий по непонятному расписанию медпункт, помеченный табличкой с красным крестом; с устоявшимися запахами туалет «прямого падения»; холодный зал ожидания с обшарпанными деревянными креслами, по создающемуся впечатлению заимствованными из кинотеатра середины века; множество разных табличек, в том числе и табличкой с расписанием вылета самолетов, написанной почему-то от руки; касса с привлекательной, полной, но хамоватой, кассиршей, отвечающей всем подходившим к кассовому окошку клиентам: «Билетов нет!», а чаще, встречающей всех табличкой «Ушла на обед», причём, длительность и время обеда не регламентировались никакими нормами, но окошко обязательно открывалось перед вылетом какого-либо самолёта. Часы работы кассы на табличке имелись, но по какому-то неизвестному когда-то и кем-то заведённому правилу расписание работы кассы устанавливала эта полновластная хозяйка, которая могла перед лицом очередного клиента задёрнуть шторки маленького окошечка на неопределённое время без каких-либо объяснений.

Здесь всё выглядело так же однообразно, как и по всей великой стране, называемой Советский Союз: везде, в малых городах и сёлах, одинаково некомфортно, но вполне жить можно, а улететь, если сильно захотеть, тоже можно, за свои же деньги протолкавшись в утомительном ожидании долгие часы.

Самая главная достопримечательность и любимое местом пассажиров – буфет с обшарпанными круглыми столиками на высокой ножке, которые позволяли сэкономить на стульях, но, на которых всегда имелись разводы от некачественной влажной уборки, а зачастую стояла неубранная посуда с остатками пищи от освободивших стол пассажиров.

Основная масса ожидающих своего вылета пассажиров кучковалась в непринуждённой беседе в этом простом, но располагающем к разговору, месте, где к столу подавали свежее пиво и временами можно было разжиться заветными «сто грамм» по ресторанной цене, а хлеб всегда имелся в тарелке на столе, нарезанный аккуратными ломтиками, на которые любили садиться местные жирные прикормленные мухи. А ещё на столе имелись горчица, солонка без соли и перечница без перца.

Стоял конец октября. На улице обычная погода для этого времени года. Она хоть и скверная, но позволяла маленьким трудягам Ан-2 и Як-12 выполнять свою монотонную работу: возить самых обычных, по-своему разных, деревенских жителей в их насиженные, до боли родные, места. У кого-то из пассажиров направление в больницу; кто-то едет навестить родственников, внуков; кто-то просто решил забраться в забытую богом деревню поностальгировать и вспомнить своё былое детство. А закоренелые таежные охотники и рыболовы летали в город очень часто добывать продукты питания, сбывать выловленную рыбу и добытые охотничьи трофеи, стараясь не вступать в контакт с лишними посредниками и услужливыми пройдохами, наживающимися на их труде, опасаясь вездесущего БХСС, стремящегося тоже урвать своё, но в основном в пользу государства.

В открывшиеся двери пахнущего соляркой автобуса выходили одетые чуть ли не по-зимнему люди. Они выносили свои рюкзаки, кузова, тюки, помогая друг другу. Со стороны казалось, что вся поклажа общая, одной большой семьи, вывалившейся нежданно из автобуса и спешащей попасть на свой рейс.

Среди этой суетящейся толпы выделялся один, с виду смешной и по характеру юморной, дед. Он поставил свои пожитки на застывший от осеннего холода асфальт и стал помогать пассажирам вылезать из автобуса, подбадривая своими деревенскими шутливыми словечками.

– Давай, милая, – с улыбкой покрикивал дед, доставая бабулю с рюкзаком, размером больше её самой, – Давай, красавица! Шевели красивыми булками…, чай ишэ совсем не засохли. Даже я, древний красавец, энто заметил.

Бабка, довольная комплиментом, смотрела на дверной проём аэровокзала, думая, как бы ей подольше попользоваться таким весёлым бесплатным носильщиком, поддерживающим её за неприличное место. Она делала вид, что этого не замечает и на всякий случай подтвердила:

– Я заметила – красавец!

– Следующая! – неугомонный дед, смеясь, подхватывал очередную «девушку» и лихо перекидывал все её нехитрые пожитки.

«Девушки» улыбались в восторге! Таких кавалеров они со времён революции практически не встречали. Поджарый дед, слегка небритый, весёлый, седой, с юмором, да еще и «девушкой» называет… Не мужик, а мечта!

Мужик-мечта помог с шутками-прибаутками всем «девчонкам» занести их непомерную поклажу в здание аэровокзала, получил свою долю женской благодарности и направился в середину зала ожидания.

– Африка! – услышал он громкий знакомый голос, – Мы здесь.

Дед оглянулся на окрик и узнал своих деревенских попутчиков. Они в ожидании рейса расположились в уютном углу, рядом с буфетом.

– Приветствую, всех, – улыбнулся дед и, осмотревшись, произнёс:

– И Алёна здесь… Значит, рейс будет интересным.

– Да, ладно, тебе, Африка, что ты всё про меня-то, – возмутилась молодая полная дама, – Тут погоды нет – вот это интересно, – и пошла в атаку, добавив:

– В кредит отпускать не буду без наценки. С тебя и так триста рублей, твой долг… У меня память хорошая, цепкая, особенно на таких благородных кавалеров, стремящихся занять у красивой женщины в долг, а не наоборот. На меня смотришь, а сам тайком всех автобусных красавиц перещупал!

Красивая дородная женщина Алёна – продавец, она же директор, она же единственный снабженец единственного деревенского магазина. Алёна прекрасная русская поморская женщина, про которых пишут поэты словами: «Коня на скаку остановит…». На самом деле она только с виду бойкая и самостоятельная. Жизнь подставила Алёне подножку в юности, оставив в одиночестве в незнакомом посёлке. Только она сама знает, как ей пришлось несладко выживать без помощи родственников. Хорошо нашлись добрые люди: помогли, поддержали и словом, и делом. Жить впоследствии она осталась в своём деревянном, доставшемся от колхоза, домишке среди этих добрых людей.

– Африка, проходи к нам, здравствуй ещё раз, дорогой!

Маленькая, но очень красивая, женщина пододвинула свои рюкзаки:

– Пока на час только отложили, говорят, туман.

– Здравствуйте всем! – дед поднял ладони, приветствуя односельчан, затем продолжил, усаживаясь на свободное кресло:

– Ух ты, сегодня богато с пассажирами! Только с погодой-то вот не богато. Думаю, весь день просидим. Я-то што, мне сподручно, коль вокруг меня расположились красивые женщины, как на подиуме. А тем, кто торопится, как? Пешим не побежишь!

Кто-то бросил реплику:

– Пусть торопятся те, у кого в животе урчит! Неровён час и добежать не успеют!

Сидящий народ рассмеялся.

Дед обратился к Алёне:

– А у тебя припасов на нас хватит? Из-за тумана придётся сутки тут сидеть, а, может, трое, когда он окаянный разойдётся? Ты, Алёна, часом в городе не нагрешила?

Алёна, повидавшая на своём веку местных попрошаек, незамедлительно парировала:

– Всем хватит, но по деревенским ценам. Готова, хоть сейчас тебе продать, только не в долг. Тебе польза, а мне тащить меньше.

– Да успокойся, Алёна, у Африки правнук родился, – спокойно произнесла сидевшая на крайнем кресле женщина, тётя Люся, – Он всей деревне проставиться должен, за правнука он заплатит. А если у него валюты не хватит, мы добавим. Все-таки дед Африка легенда нашей деревни! Не переживай за свой государственный кошелёк.

– Я не переживаю, – обиделась почему-то Алёна.

Она тут же подпрыгнула и всей своей необъятной фигурой накрыла легендарного, но щуплого деда:

– Африка, прости, я ведь не знала… Поздравляю тебя!

Дед мычал и, кряхтя, боролся с навалившимся на него внезапно счастьем, пытаясь вырваться из объятий продавщицы, а она всем своим весом искренне радовалась, что таким образом извинилась перед дедом, обливаясь слезами и мусоля скоротечными мокрыми поцелуями щетину на его лице.